Гарольд Роббинс - Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

• Название: Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
• Автор: Гарольд Роббинс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-88196-042-4

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название „саквояжники“. И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

---

— Это еще раз доказывает мою правоту, — сказал Пирс. — Считаю, что сейчас она даже более популярна, чем в свое время Рина Марлоу. — Он бросил внимательный взгляд на собеседника. — Все еще бываешь там раз в неделю?

Боннер усмехнулся, в этом городе не было секретов.

— После премьеры «Грешницы» в Нью-Йорке Корд порвал старый контракт и дал ей новый.

— Я не знал об этом.

— Все очень просто. В то утро, когда она получила новый контракт, она пришла ко мне в кабинет, взяла мою ручку и подписала его. Потом посмотрела на меня и сказала: «Отныне я не обязана ни с кем трахаться. Даже с тобой». Взяла контракт и вышла.

Пирс рассмеялся.

— Я ей не верю, шлюха всегда останется шлюхой, просто ее загнали в угол.

— Да, загнал Джонас Корд. У меня такое предчувствие, что она собирается за него замуж.

— Так этому сукину сыну и надо, — зло сказал Пирс. — Он до сих пор не знает, что она была проституткой?

— Не знает.

— Ну и наплевать, как бы тебе ни нравилась девка, всегда найдется лучше. А как дела у Джонаса?

— Не делает ничего, кроме денег. Но ты же знаешь Джонаса, он чувствует себя несчастным.

— Почему?

— Хотел поступить на службу в военно-воздушные силы, но его не взяли. Даже не допустили на комиссию, объяснив, что он незаменим для авиационной промышленности. Он в ярости покинул Вашингтон, улетел в Нью-Йорк и записался там добровольцем.

— Но ведь он сейчас не в армии, — сказал Пирс.

— Конечно, нет. Он не прошел медкомиссию — пробита барабанная перепонка или что-то в этом роде. Поэтому его признали ограниченно годным, а Роджер Форрестер не мешкая вернулся в армию в звании бригадного генерала.

— Я слышал, что Дэвиду тоже скоро на медкомиссию? — спросил Пирс.

— Со дня на день. Этот дурень легко мог бы получить отсрочку: женат, имеет ребенка. Но он не захотел. — Боннер посмотрел через стол на Пирса. — Даже Невада, выступая со своим шоу «Дикий Запад», распространяет облигации военного займа.

— Это как раз и подтверждает, что они из тех людей, которые считают, что земной шар плоский. — Дэн сделал знак официанту, чтобы тот принес им еще по порции виски. — Я видел этих ребят в деле, они и сейчас заняты делом. А чем занимаюсь я? Все пытаюсь заключать сделки.

Боннер посмотрел на него. Жалости к Пирсу он не чувствовал — тот все еще оставался одним из наиболее преуспевающих агентов в Голливуде.

— Ах! — саркастически воскликнул Морис. — У меня просто сердце кровью обливается. Я пришел на этот завтрак не для того, чтобы выслушивать историю твоей жизни, Дэн.

Пирс был достаточно опытный агент, чтобы понять, что пора переходить к делу. Он прекратил жаловаться на жизнь и, понизив голос до доверительного шепота, сказал:

— Ты читал сценарий?

Боннер взял сценарий с соседнего кресла и положил его на стол.

— Да, я прочитал его.

— Великолепный, не правда ли? — в голосе Пирса звучало торжество.

— Неплохой, — Боннер чинно кивнул, — хотя и требует большой доработки.

— А какой сценарий не требует? — с улыбкой спросил Пирс. Он наклонился вперед. — Я думаю, для этого сценария нужен сильный режиссер, вроде тебя. Вагнер из «Юниверсал» с ним не справится, Цимбалист из «Метро» тоже. У них нет такого чутья и мастерства, как у тебя.

— Да не распинайся ты, Дэн. Мы оба понимаем, что этот сценарий хорош только для определенной актрисы, и мы с тобой знаем, для какой.

— Дентон, — быстро сказал Пирс. — Я тоже думал об этом, поэтому и принес его тебе. У нее же контракт с твоей студией.

— Но Джонас сам решает, в каком фильме ей сниматься, за ним последнее слово. И он уже отклонил несколько довольно хороших сценариев.

— Чего он добивается? — спросил Пирс. — Хочет запереть ее в шкафу и держать только для себя? Так нельзя поступать со звездой. Рано или поздно она выйдет в тираж.

Боннер пожал плечами.

— Ты же знаешь Джонаса, никто ему не задает таких вопросов.

— Но, может быть, ему понравится сценарий?

— Даже если и понравится, как только он узнает, что агентом являешься ты, вся сделка моментально рухнет.

— А что если девица нажмет на него и скажет, что она хочет сниматься в этом фильме?

Боннер пожал плечами.

— Я знаю столько же, сколько и ты. Но говорить ей об этом я не собираюсь, не хочу неприятностей: как бы ни был хорош сценарий, всегда найдется другой.

Губы Пирса были плотно сжаты.

— У меня есть идея, как заставить ее сделать это, — сказал он, — я кое-что...

— Не рассказывай, — оборвал его Боннер. — Если это случится, то пусть будет для меня приятной неожиданностью, а пока я ничего не хочу знать.

Дэн продолжал некоторое время смотреть на Мориса, потом расслабился и откинулся в кресле. Взял меню.

— Хорошо, Морис, — улыбаясь, сказал он, — что ты будешь есть?

* * *

Когда Дженни вернулась со студии, на маленьком столике в гостиной ее ожидала почта. Она села за столик.

— Мы будем обедать примерно в половине девятого, — сказала она. — Я сначала приму ванну и отдохну немного.

— Хорошо, сеньорита, — ответила служанка и удалилась.

Это были два конверта. Один большой, в котором, как догадалась Дженни, находился сценарий, второй обычный — с письмом. Сначала она распечатала письмо, в глаза бросилась надпись на фирменном бланке: Колледж медицинских сестер Святой Марии. Глаза быстро скользнули по тексту. Почерк принадлежал сестре Кристофер.

"Дорогая Дженни,

В этом коротком письме трудно выразить все чувства, которые охватили студенток и весь персонал колледжа Святой Марии после просмотра фильма, который ты так любезно прислала нам.

Преподобная матушка и сестры, включая меня, были восхищены той искренностью веры и любви к нашему Спасителю, Иисусу Христу, которую ты внесла в свое видение этого противоречивого и сложного образа. К сожалению, режиссер посчитал нужным включить в фильм некоторые сцены, без которых, по нашему мнению, можно было бы вполне обойтись, не нарушив при этом историю Марии Магдалины. И все-таки в целом мы очень довольны, так как полагаем, что в наше трудное время было очень благородно показать всем искупающее прощение, которое можно обрести в любви к нашему Господу.

Заканчиваю, потому что скоро мне надо идти на дежурство в хирургическое отделение. С тех пор, как началась война, все мы в колледже и больнице работаем по две смены, ведь медсестер не хватает. Но с благословением Божьим мы удвоим свои хрупкие силы, чтобы нести людям Его милосердие.

Преподобная матушка передает тебе свое благословение я будет молиться, чтобы ты была удачлива и счастлива в своей новой работе.

Храни тебя Господь,

Сестра Кристофер."

Строгое, внимательное лицо сестры Кристофер всплыло в памяти Дженни с щемящей ностальгией по годам, проведенным в колледже. Казалось, что это было так давно, что она уже не имеет ничего общего с той смущенной девушкой с большими глазами, которая в один прекрасный день пришла в кабинет преподобной матушки.

Дженни вспомнила тихие часы учебы, длительные часы практических занятий и изнурительные часы тяжелой работы в больнице. Бывали моменты, когда она плакала, искренне думая, что никогда не сможет научиться всему тому, чему ее обучают. И тогда строгость исчезала с лица сестры Кристофер, она ласково обнимала ее за плечи и говорила:

— Усердно трудись и усердно молись, Дженни, тогда ты всему научишься. У тебя настоящий дар к исцелению.

Уверенность и силы возвращались к ней, когда она видела, как сестра Кристофер щедро отдавала свои душевные силы пациентам и студенткам. Казалось, что в любой час дня и ночи, когда Дженни находилась на дежурстве, сестра Кристофер была рядом.

Дженни закурила. Наверное, им действительно приходится очень много работать, раз уж сестра упомянула об этом в письме. Дженни подумала о своей сравнительно легкой и праздной жизни и посмотрела на свои ухоженные руки. Она теперь так мало что делала этими руками, казалось, что память, заложенная в них, заставила их слегка задрожать. Она должна сделать что-то, чтобы помочь сестрам.

Дженни поняла, что именно. И едва эта мысль пришла ей в голову, как палец уже набирал номер телефона.

— Роза? Это Дженни.

— Как дела, дорогая? Дэвид рассказывал мне, как ты чуть не деморализовала армию США, выступая в шоу Хоупа.

— Бедные ребята, они так долго не видели женщин, — рассмеялась Дженни.

— Не занимайся самоуничижением, газеты писали, что ты была великолепна.

— Только не говори мне, что это Дэвид принес их тебе почитать.

— Именно, — ответила Роза. — А разве не так поступают все жены бизнесменов? По-моему, это единственный способ узнать, как идут дела у их мужей.

— Как маленький Берни?

— Почему бы тебе как-нибудь не придти на обед и не посмотреть самой? Ты ведь давно не была у нас.