Нора Робертс - Свидетельница смерти

• Название: Свидетельница смерти
• Автор: Нора Робертс
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009000-5

Лейтенант полиции Ева Даллас расследует новое преступление, кото­рое на этот раз произошло прямо на ее глазах, в театре, во время представления. Вместо бутафорского ножа в руке главной героини ока­зался настоящий… Теперь Ева не просто ведет следствие, она еще является важным свидетелем, что ставит ее в довольно трудное положение. А когда пресса узнает, что театр принадлежит ее мужу Рорку, начинается такой скандал, что единственный выход – расследовать все как можно быстрее. Но мир театра – это особый мир. Здесь слишком много интриг, сплетен, зависти… Еве предстоит нелегкая задача – увидеть разницу между правдой и мастерской актерской игрой…

Роман так же издавался как «Убийство на „бис“

---

– Да, это на него похоже. Послушай, Даллас, но ес­ли эта кассета попадет журналистам…

– Не попадет. Если хочешь моего совета, возвра­щайся к работе, иначе у тебя скоро крыша поедет. А мне позволь делать свое дело. Поверь, у меня это не­плохо получается.

– Если бы я этого не знала, то сидела бы сейчас до­ма и накачивалась транквилизаторами.

Тут вдруг Еву осенило:

– Послушай, а ты не хочешь поучаствовать в девич­нике?

– Что?

– Мэвис и Трина уже все устроили. У меня на это нет времени, так что замени меня.

– Да, мне не помешало бы расслабиться.

– Вот и замечательно! – Ева вскочила на ноги. – Ты почувствуешь себя новым человеком. Пойдем, я те­бя провожу.

Через несколько минут Ева вернулась в залу, удов­летворенно потирая руки.

– Здорово придумано, лейтенант, – похвалил ее Рорк.

– Да, в хитрости мне не откажешь. Они там пле­щутся и выглядят совершенно счастливыми, а я нако­нец могу заняться работой. Не хочешь посмотреть ви­део?

– С участием Надин? С удовольствием! Если только ты принесешь попкорн.

– Все мужчины – извращенцы. Нет, это не с На­дин, шутник ты эдакий. Но попкорн – неплохая идея.

Конечно, ей бы надо было просмотреть эту кассету с записью спектакля в своем рабочем кабинете, но вместо этого Ева уютно устроилась на мягком диване, с паке­том попкорна, и смотрела на экран огромного телеви­зора. Изображение было настолько качественным, что можно было рассмотреть даже самые мельчайшие де­тали.

Элиза явно наслаждалась ролью сиделки, пристав­ленной к сэру Уилфреду. Ее костюм был превосходен, волосы стянуты консервативным пучком на затылке, губы – трубочкой. Она говорила тоненьким сварливым голосом, каким родители иногда говорят с непослуш­ными чадами.

Кеннет прекрасно вел свою роль блестящего, хотя и раздражительного барристера. Его движения были по­рывистыми, взгляд – хитрым, голос то гремел громо­выми раскатами, то звучал вкрадчиво и мягко.

Однако, вне всяких сомнений, царствовал на сцене Драко. Он был безумно хорош собой, неотразимо обая­телен, искрометно весел.

– Останови изображение, – попросила Ева и, встав с дивана, подошла к телевизору, чтобы получше рас­смотреть лицо Драко. – Он полностью перевоплотил­ся в своего героя. А остальные… видно, что они играют. Блестяще, профессионально, убедительно, но – играют. Что же касается Драко, то ему нет нужды иг­рать. Он такой же лощеный и высокомерный эгоист, как Воул. Эта роль написана именно для него – словно по заказу.

– Точно так же рассуждал и я, когда утвердил его на главную роль.

– Так же, видимо, рассуждал и убийца. Он видел скрытую в этом иронию. Воул умирает в последнем ак­те – и Драко умирает в последнем акте. Драма на сцене – и драма в жизни. И там, и здесь правосудие торже­ствует. Оба казнены в присутствии свидетелей.

Ева вернулась к дивану и села.

– Это не дает мне ничего нового, но убеждает меня в том, что я – на правильном пути. Давай дальше.

Ева продолжала всматриваться в экран. Вот выход Айрин. Блестящий выход! Конечно, многое зависит от драматурга, от режиссера, но подлинный блеск всему действу может придать только талант актера.

Красивая, стильная, загадочная и фантастически сексуальная, Айрин играла великолепно, но Еве было интересно, насколько соответствует ее собственный характер характеру героини. Кристина Воул была снедае­ма любовью. Женщина, готовая лгать, чтобы защитить любимого мужчину, даже зная, что он – убийца. Женщина, готовая принести в жертву свое честное имя и достоинство, чтобы вырвать его из рук правосудия. Женщина, способная убить любимого, отвергнувшего ее любовь…

– Она играет свою роль, как и Драко, в двух плоско­стях, – пробормотала Ева. – И он, и она демонстриру­ют свою подлинную сущность лишь в последней сцене.

– Они оба великолепные актеры, – заметил Рорк.

– Все актеры, занятые в этом спектакле, велико­лепные профессионалы. Но для меня сейчас важно ра­зобраться в каждом из характеров. Сэр Уилфред верит, что он защищает невиновного, и только под конец вы­ясняет, что его нагло обвели вокруг пальца. Если пред­ставить себе такое в реальной жизни, то это вполне до­статочный повод для того, чтобы пожелать обманувше­му тебя смерти.

Рорк пожал плечами:

– Не думаю, что такой метод продуктивен, но про­должай, это интересно.

– Диана, которую играет Карли Лэндсдоун, верит всей брехне, которой потчует ее Воул. Тому, что он не­виновен, тому, что его жена – бессердечная сука, тому, что он от нее уйдет… Да, это женщина иного рода, не­жели Кристина, – моложе и гораздо наивнее. А что бу­дет с ней потом? Поймет ли она в конце концов, что ее использовали, обманули и унизили? Точно так же, как Драко использовал, обманул и унизил саму Карли. Как Кристину. А вон, за кулисами, стоит Майкл Проктор и смотрит на сцену голодными глазами, мечтая оказаться там, в лучах юпитеров и славы.

Ева изучала лица, вслушивалась в голоса, пыталась проникнуть в души персонажей – людей, которых ни­когда не существовало.

– Убийца – один из них, один из актеров. Я это знаю! Не какой-нибудь жалкий рабочий сцены, не убор­щик, не завистник-дублер. Это человек, привыкший находиться в центре внимания и умеющий, в зависимости от обстоятельств, надевать нужную маску.

Она снова умолкла и продолжала смотреть, ожидая какого-то озарения, момента, когда одно слово, взгляд, жест выдадут чувства, таящиеся под обманной бутафор­ской личиной. Но – нет! Каждый, кто находился на сцене, был мастером своего дела и не допускал прома­шек.

– Вот он, бутафорский нож! Значит, впервые он по­является уже в сцене, происходящей в зале суда. Ты мо­жешь увеличить изображение? – спросила Ева. Она на­деялась, что Рорк если и покупает вещь, то первокласс­ную, такую, каких нет еще ни у кого. И не ошиблась.

– Запросто, – ответил Рорк.

Он поколдовал с пультом дистанционного управле­ния, который больше напоминал приборную доску са­молета, и изображение на экране стало расти. Под таким углом и с таким увеличением нож был виден как на ладони, и Еве сразу бросились в глаза различия между этим предметом театрального реквизита и орудием убийства.

– Лезвия у них были примерно одной длины и ши­рины, а вот рукоятки отличаются. Одинакового цвета, но у бутафорского ножа рукоятка чуть шире и сделана из другого материала. Впрочем, это заметно, только ес­ли положить ножи рядом. А так… Ты ожидаешь увидеть бутафорский нож – ты его и видишь. Черт! Не исклю­чено, что Драко даже брал этот нож в руки, но ничего не заметил и продолжал играть.

Ева наблюдала за тем, как одна сцена сменила дру­гую, затем опустился занавес, и вдоль него прошли не­сколько рабочих сцены – как это всегда бывает, прак­тически неотличимые друг от друга. Однако среди них она узнала Квима. Было сразу видно, что он – главный. На языке жестов, принятых в театре, Квим подал какой-то знак, смысл которого остался для Евы загадкой, о чем-то поговорил с реквизиторов, кивнул и стал смотреть на лестницу, ведущую под сцену.

– Вот! – воскликнула Ева, снова вскакивая с дива­на. – Он увидел что-то необычное! Он колеблется, на­блюдает… Вот он стал осторожно спускаться… Что же ты увидел, Квим? Что ты, черт тебя дери, увидел?!

Ева перемотала пленку обратно и вновь прокрутила этот эпизод, но предварительно засекла время по своим наручным часам.

С кухни вернулся Рорк с чашкой горячего кофе и протянул ее Еве. Она взяла чашку и стала пить, словно во сне, следя за тем, что происходит на экране. Рабочие сцены испарились, актеры уже занимали свои места. Бармен встал за стойку, Айрин, одетая в безвкусное платье кричащей расцветки, села на табуретку в даль­нем конце, глядя куда-то за кулисы.

Послышался свисток. Занавес пополз вверх.

– Две минуты и двенадцать секунд! Времени вполне достаточно, чтобы спрятать нож – в розы или еще ку­да-нибудь, где его найдут: не сразу, но обязательно. Убийца – рядом. Совсем рядом. И он очень расторопен.

– Секс и тщеславие… – пробормотал Рорк.

– Что?

– Секс и тщеславие – вот что убило Леонарда Воула и Ричарда Драко. Жизнь имитирует искусство.

Пибоди сознавала, что ее познания в области живо­писи весьма ограниченны. Однако, потягивая шампан­ское из бокала, предложенного ей Чарльзом, она пыта­лась казаться подлинным ценителем прекрасного, по­глядывая на собравшихся и стараясь подражать манере их поведения.

Отправляясь на выставку, Пибоди оделась соответ­ствующим образом – по крайней мере, так ей казалось. Тело приятно холодил шелк красивого модного платья, подаренного ей Евой к Рождеству. Платье это создал Леонардо – восхитительный любовник Мэвис. Но даже нежные прикосновения изысканного голубого шелка не могли пробудить в ней, девушке из провинции, по­нимание прекрасного,

– Да, это действительно… э-э-э… нечто, – время от времени выдавливала она из себя, поскольку ничего больше на ум ей не приходило.