Нора Робертс - Западня для Евы

• Название: Западня для Евы
• Автор: Нора Робертс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09782-1

Мотивы этого преступления очевидны — ревнивая жена убила неверного мужа и его любовницу. Но у лейтенанта Евы Даллас такая версия вызывает сомнения. Отвергая очевидные доказательства, Ева продолжает расследование и обнаруживает глобальную шпионскую сеть, грандиозную аферу и еще несколько трупов.

Но спецслужбы не намерены выдавать свои секреты и предпочитают перейти в наступление: Ева узнает, что, спасая честь мундира, они готовы обнародовать такие факты ее биографии, о которых самой Еве страшно вспомнить…

---

Мира сама открыла дверь. Она уже успела сменить официальный костюм на домашние брюки цвета ржавчины и просторную белую блузу.

— Спасибо, что выкроили для меня время. Взглянув на Еву, Мира всплеснула руками.

— Нет, вы посмотрите на себя! Во всех новостях только и говорят, что о вашем инциденте. Основная версия: неудавшаяся атака террористов на Центральное управление.

— Нет, это дело личное, и к нему причастен Биссел. Я все объясню.

— Вам следует присесть, а лучше… Давайте-ка поднимемся наверх, и я вас осмотрю.

. — Спасибо, но у меня, честное слово, нет времени…

В этот момент в холл вышел муж доктора Миры и рассеянно улыбнулся Еве. Взгляд у него, как всегда, был мечтательный. На нем был мешковатый кардиган, потертый на локтях, и выношенные коричневые брюки. Выражение его лица изменилось, когда он разглядел ее синяки.

— Вы попали в аварию?

— Нет, это было преднамеренное покушение. Рада вас видеть, мистер Мира.

— Чарли, ты должна позаботиться об этой девочке!

— Непременно, — кивнула доктор Мира. — А ты пока принеси ей кофе, пожалуйста. Дорогая моя, мы можем обсудить все дела, пока я вас лечу. — Мира решительно взяла Еву под руку. — А то ваш вид будет меня отвлекать.

—. Да все не так страшно, как выглядит… — начала Ева.

— Так всегда говорят.

В доме Миры Еву всегда поражали насыщенные, яркие цвета обстановки и прелестные маленькие безделушки, цветы, фотографии, придававшие дому уютный вид.

Мира провела ее в маленькую гостиную, отделанную в синих и туманно-зеленых тонах. Над камином висел групповой портрет семейства Мира с детьми, их мужьями, женами и внуками Портрет не выглядел парадным: люди на нем держались абсолютно естественно.

— Очень мило, — сказала Ева.

— Не правда ли? Моя дочь заказала его с фотографии и подарила мне на прошлое Рождество. Дети уже так выросли с тех пор! Ну, мне надо кое-что принести. Деннис, — обратилась она к мужу, вошедшему в гостиную с подносом в руках. — Займи Еву, а я сейчас вернусь.

— А? — Он поставил поднос на стол и рассеянно оглянулся.

— Составь компанию Еве.

— Конечно, с удовольствием. А ваш муж не придет? — Деннис разлил кофе по чашкам. — Славный мальчик.

— Нет, он… Честно говоря, я пришла с деловым визитом. Извините, что помешала вашим вечерним планам.

— Хорошенькая девушка никогда и ничему помешать не может. — Он похлопал себя по карманам и растерянно огляделся по сторонам. — Кажется, я куда-то не туда поставил сахар.

Было в Деннисе Мире что-то такое — копна волос, мешковатый кардиган, рассеянное, слегка озадаченное выражение, — отчего у Евы в груди, как всегда, разгорелся теплый огонечек умиления.

— Я не пью с сахаром.

— Вот и хорошо. Понятия не имею, куда я его задевал. Но вот печенье не забыл! — Он взял одно печенье и протянул ей. — Похоже, вам оно не помешает, милочка.

— Да уж. — Ева взяла печенье, сама не понимая, почему этот его жест, эта комната, запах цветов на каминной полке вызывают слезы у нее на глазах. — Спасибо.

— Обычно все бывает не так плохо, как нам кажется. — Он потрепал ее по плечу, и у нее запершило в горле. — Хотя иногда бывает хуже, чем мы думаем. Ничего, Чарли вас подштопает. Я выпью свой кофе на веранде, — добавил он, когда вернулась Мира. — А вы, девочки, тут поболтайте.

Ева с трудом проглотила откушенный кусок печенья.

— Я в него немного влюблена, — призналась она, когда они с Мирой остались одни.

— Я тоже. Вам придется раздеться.

— Зачем?

— Я вижу, что вам больно двигаться. Надо что-то предпринять.

— Но я не хочу…

— А вы пока расскажете мне о Бисселе, и это отвлечет вас от того, что буду делать я.

Ева поняла, что дальнейший спор приведет лишь к потере времени, и послушно сняла рубашку и брюки. Мира сочувственно ахнула, а Ева тут же принялась оправдываться:

— Это все в основном от ремней безопасности. И от воздушной подушки. Ничего страшного.

— Да, без ремней все могло обернуться куда хуже. Вас обработали на месте?

— Да. — У Евы засосало под ложечкой, когда Мира открыла медицинскую сумку. — Слушайте, врачи уже сделали все, что надо. И я приняла болеутоляющее, так что…

— Когда?

— Что — когда?

— Когда вы приняли болеутоляющее?

— Еще до… Недавно. Пару часов назад, — пробормотала Ева, ерзая под взглядом Миры. — Я терпеть не могу лекарства!

— Хорошо, попробуем обойтись без них, а там посмотрим. Я откину спинку кресла, расслабьтесь. Закройте глаза. Доверьтесь мне.

— Вот все врачи так говорят!

— Расскажите мне, что вы узнали о Бисселе.

Все оказалась не так страшно, как думала Ева. То, что делала с ней Мира, не усугубляло боль, не щипало, не дергало. А главное, ее не лихорадило, она не чувствовала себя глупой и беспомощной.

— Значит, теперь он один, — задумчиво проговорила Мира, когда она пересказала все новые подробности по делу. — Рассерженный, неприкаянный и, скорее всего, страшно жалеет себя. Опасная комбинация для человека его психологического профиля. Его самолюбие серьезно пострадало. Он-то рассчитывал к этому времени уже праздновать победу! Но у него постоянно что-то срывается, хотя он убежден, что его вины в этом нет. Он очень высокого мнения о себе, значит, виноват всегда кто-то другой. Он без малейших колебаний пожертвовал своей женой, братом, обеими любовницами. Судя по всему, он не способен на подлинные эмоции и привязанности.

— Социопат?

— В своем роде да. Но дело не только в том, что у него нет совести. Дело в том, что он считает себя выше поведенческих норм, представлений, привязанностей, правил, принятых в обществе. С одной стороны, он свободный художник, с другой стороны, шпион. В обеих ипостасях он упивался острыми ощущениями, гордился своей ловкостью. Он избалован, ему требуется все больше и больше. Больше денег, больше женщин, больше обожания, лести. А хуже всего то, что ему понравилось убивать. Волнующие ощущения, подготовка, сама мысль о том, что он может использовать кого угодно в своих целях.

— Планирование осуществлял Спарроуз.

— Да-да, это мозговой центр. Ведь Биссел в ОБР был практически мальчиком на побегушках. Полевым оперативником, который привык думать на ходу и выполнять конкретные задания. И вот появилась возможность проявить себя, показать им, показать всем, что он представляет собой нечто гораздо большее.

— Но если бы план удался, никто бы ничего не узнал, — заметила Ева.

— Главное, чтобы он сам знал. Ему было бы довольно самого сознания, что он всех одурачил. Но вы правы: в конце концов он не удержится от желания с кем-то поделиться, перед кем-то похвастаться. У него была Фелисити Кейд, были товарищи по работе в ОБР, у него был Спарроуз. Он мог продемонстрировать всем этим людям свое истинное лицо. Теперь их не стало, и ему придется искать кого-то еще. На одном самодовольстве он долго не продержится. — Мира бережно откинула назад волосы Евы и обработала порез у нее на виске. — Спарроуз не учел, насколько Биссел тщеславен, насколько ему ударят в голову огни рампы, насколько ему понравится убивать и чувствовать себя главным героем операции. В этом была главная ошибка Спарроуза.

— А теперь все полетело к чертям. И оба, мягко говоря, разочарованы.

— Биссел едва ли сможет с этим смириться. Ему опять придется что-то доказывать, но на этот раз будет гораздо сложнее. Он, конечно, может залечь на дно, но долго он там не продержится. Раньше та часть его «я», которая нуждалась в общественном признании, поклонении, восхищении, удовлетворяла свою потребность через творчество. Но эту отдушину у него тоже отняли. А ему нужна сцена. Он хочет показать себя.

— Если я обнародую тот факт, что он жив, сцена с огнями рампы будет ему обеспечена. Он станет звездой. Как вы думаете, он захочет выйти на поклоны?

— Полагаю, что да. Но не забывайте о его склонности к насилию, о том, как легко он впадает в ярость. Он очень опасен, Ева. Его почерк изменился, его убийства становятся все более жестокими. Первые два убийства только на первый взгляд кажутся зверскими. Во-первых, там речь шла об инсценировке личных чувств, во-вторых, сценарий был разработан другим человеком. Убийство Маккой было более жестоким, более расчетливым, и тут уж Биссел все продумал и спланировал сам. С Пауэллом он пошел еще дальше — убил постороннего человека, совершенно ему незнакомого. И вот последняя попытка. Хотя его целью был конкретный человек, которого он винил во всех своих несчастьях, при взрыве и аварии пострадали обычные прохожие. Они для него ничего не значили. Он о них даже не подумал. Он думает только о себе. — Мира закрыла сумку. — Сейчас я подниму спинку кресла. Вы можете одеться. И съешьте еще печенье.

Ева открыла глаза и оглядела себя. Порезы и кровоподтеки были покрыты чем-то бледно-золотистым, что, по ее мнению, выглядело ничуть не лучше самих повреждений. Но зато боль почти утихла.