Дженнифер Робертсон - Золотой ключ. Том 3

• Название: Золотой ключ. Том 3
• Автор: Дженнифер Робертсон
• Жанр: Фэнтези

Три королевы фэнтези — в союзе, какого не было еще за всю историю жанра! Три автора, собравшиеся, чтобы написать одну из самых головокружительных и изысканных “литературных легенд”! Это — мир, в котором основой являются Высокие Искусства. Это — мир аристократических семей, исповедующих могущественную магию, пугающую и прекрасную. Мир, в котором совершают невозможное одним движением шпаги, одним мановением магического жезла. Мир интриг и предательства. Мир, где не страшатся платить за желаемое дорогой ценой…

---

Долго, словно она не слышала его слов, Элейна смотрела на портрет Ренайо. Потом вдруг тихо сказала:

— А откуда вам было известно, что Андрее умрет? — Она произнесла последнее слово как будто с опаской, отрывисто, и бросила на Сарио испуганный взгляд.

— Я тоже огорчен безвременной кончиной Андрее. — Ложь давалась ему легко. — Но жалость не должна ослеплять тебя, рождать в душе ненужные сомнения. — За многие годы Сарио научился читать в душах людей. Элейна сомневалась в правильности своих выводов. Она хотела в них сомневаться. — Садись, Элейна. Я хочу сделать несколько эскизов к твоему портрету.

Она не села. Ее глаза метали молнии — да, у девушки просто восхитительные глаза!

— Никогда! Неужели вы думаете, что я добровольно позволю вам написать мой портрет, чтобы вы потом смогли превратить меня в свою рабыню? Со мной это уже проделали один раз, и я поклялась…

— Уже проделали один раз?

— Вам наверняка известно, что я отказалась выйти замуж за Фелиппо Грихальву, однако Гиаберто — с согласия и при участии моей собственной матери — написал заколдованный портрет, и я согласилась. — В свете лампы заблестели застывшие в ее глазах слезы.

Теперь мало что в этом мире вызывало у Сарио отвращение. Однако подобные поступки его возмущали.

— Эйха! Фелиппо Грихальва! Он же никогда не умел вести себя пристойно, совсем как дворовый пес!

По щекам Элейны потекли слезы, но она старалась взять себя в руки. Сарио восхищался силой ее характера.

— Я находился за границей, надеюсь, ты помнишь, — тихо сказал он. — Элейна, я бы ни за что не допустил ничего подобного. Никогда. — Сейчас она беззащитна. У него есть то, о чем она мечтает, — знание, — и Элейна сделает все, что он попросит, дабы получить желаемое. — Тебе прекрасно известно, что Вьехос Фратос вымирают! Загнивают в своем болоте! Эйха! Я даже начинаю симпатизировать либертистам. — Элейна смотрела на него вопросительно — ответа на какой вопрос она искала? Он видел это в ее глазах, в том, как она стояла, но не понимал, что у нее на уме. — Ты хочешь узнать то, чему я могу тебя научить? — Он знал, каким будет ответ.

— Конечно!

— В таком случае, ты должна меня слушаться! — Ну почему с теми, кого природа наделила талантом, всегда так трудно? — Садись, я хочу написать твой портрет.

— И сделать меня своей пленницей? — с вызовом спросила она. — Если я буду вашей ученицей, то стоит вам лишить меня собственной воли, как я превращусь всего лишь в отражение.

Невозможное существо!

— Моронна! Мой долг защитить тебя от остальных. Именно для этого я и должен написать твой портрет, который не позволит никому — в том числе мне — причинить тебе вред.

Эти слова произвели на Элейну впечатление.

Ей с самого начала следовало понять, что он намеревается оградить ее от происков остальных Грихальва, как в свое время Сааведру.

— Не упрямься! Разве ты сама не критиковала Вьехос Фратос?

— Критиковала, — неуверенно подтвердила Элейна.

— Ты ведь согласна, что академический стиль абсолютно ничего не стоит? Что Грихальва слишком заняты собой и поглощены собственными проблемами?

— Согласна — В таком случае позволь мне защитить тебя, чтобы ты смогла учиться и никто тебе не мешал! Эйха! Я прав, и ты это знаешь. Так что давай закончим спор и примемся за дело. У нас так много работы! Опись имеющихся в Палассо работ Грихальва. Необходимо полностью переработать учебные пособия для юных художников из рода Грихальва. Мы должны создать новую манеру живописи, которая оживит искусство в Тайра-Вирте. — Он тяжело вздохнул, с нетерпением дожидаясь ее согласия.

— Опись, — неуверенно произнесла она. — Я нашла опись, сделанную во времена Арриго Второго.

Так много жизней назад. Теперь он мог лишь вспомнить, что воспользовался коронацией Арриго II для того, чтобы избавиться от Ренсио. Он протянул руку.

— Дай-ка мне ее посмотреть.

Увидев, что Элейна колеблется, он почувствовал раздражение.

— Я.., я не взяла ее с собой.

Дело тут не в описи. Как и Алехандро, она в нем нуждается. И нет необходимости прибегать к магии, чтобы убедить ее в этом, достаточно произнести нужные слова с нужной интонацией.

— Элейна, ты должна мне доверять. Я хочу иметь ученика, который прославит мое имя, ученика, чей талант засверкает всеми красками под моим руководством. Ученицу. Если бы я пожелал получить копииста, то не стал бы сражаться за истинное искусство, которое загубили Вьехос Фратос, разве не так? — Он говорил мягко, потому что видел, она все еще сомневается.

И это неудивительно — после того, что с ней проделали ее родные. Заставили выйти замуж за Фелиппо, этого омерзительного ублюдка. Как только они посмели столь подло поступить с молоденькой девушкой? Как могли подвергнуть такому унижению ребенка, осененного Луса до'Орро? Он обязан сделать все, чтобы подобное не повторилось.

— Позволь мне написать твой портрет, — продолжал Сарио. — Там будут белые хризантемы, обозначающие Правду, белый дуб — Независимость, речная ива — Свобода и можжевельник, символизирующий Защиту и Очищение. Ты поможешь мне подготовить краски. Станешь следить за каждым движением моей кисти, будешь забирать портрет к себе в комнату, пока я его не закончу. Разреши мне таким образом помочь тебе. Я знаю: это эгоизм с моей стороны — желание сделать тебя своей ученицей, мечтать о том, чтобы ты всегда была свободна для живописи, которая является твоим предназначением в жизни, со мной или без меня. Но я умоляю тебя, Элейна, выполни мою просьбу!

Она боролась с недоверием и страхом, понимая, каким будет исход сражения. У нее не было выбора, впрочем, как и у него. Они оба — невольники, принадлежащие Луса до'Орро. Золотому Свету.

Из всех ныне живущих художников она больше остальных была на него похожа.

— Я поверю вам. — Она произнесла эти слова так, словно они причиняли ей боль, и опустилась на стул.

Довольный, Сарио достал чистый лист бумаги.

Глава 82

Элейна встала еще до рассвета, устроилась в кресле, стоявшем точно напротив письменного стола, в последний раз поправила рисунок Агустина и стала ждать.

Что заставило ее прошлой ночью разрешить Сарио писать ее портрет? Ей захотелось обернуться и взглянуть на два этюда, которые он сделал в мерцающем пламени свечей, но она не осмеливалась шевельнуться. Зачем она пошла в комнату Сарио? Что, если именно он убил Андрее?

Эйха! А что, если портрет навсегда оградит ее от магии Грихальва?

У нее за спиной в камине потрескивал огонь. Приходила служанка, чтобы добавить туда несколько новых поленьев. Как только девушка ушла, Элейна встала и заперла за ней дверь. Теперь она пристально смотрела на рисунок, лежавший на поверхности стола. Неожиданно услышала тихий шелест далекого голоса:

— Элейна, это Агустин. Как вы думаете, тио, она меня слышит? Хотя рисунок на столе не изменился, Элейне показалось, будто он ожил. Она вдруг подумала, что вот сейчас Агустин сделает шаг и окажется рядом с ней. Однако, как и следовало ожидать, этого не произошло. И все же она слышала его голос, словно он доносился из замочной скважины. Чудеса!

— Агустин, я тебя слышу. — Ее голос дрогнул.

— Матра Дольча! — воскликнул Гиаберто, скорее озабоченный, чем довольный.

— Я же говорил вам, что у меня получится. — Агустин явно гордился произведенным эффектом. — Со мной Гиаберто и Кабрал, Элейна. Кабрал хочет, чтобы завтра, в это же время, рядом с тобой стоял Великий герцог и выслушал нас…

— Это невозможно, — вмешался Гиаберто. — Вы можете представить, какой разразится скандал, если Великого герцога найдут на рассвете в ее спальне?

— Но мы хотим посоветоваться с ним относительно выбора нового Верховного иллюстратора, — возразил Кабрал.

— Дайте мне сказать, граццо, — перебила Элейна. — Великий герцог уже назначил нового Верховного иллюстратора. Сарио.

— Сарио!..

— Этот чи'патро чирос!..

— Простите меня, тио. — Она должна была выяснить правду, но сомнения ее не оставляли. Она чувствовала, что предает Сарио. — Как.., как умер Андрее?

Голос Кабрала был спокойным.

— Неожиданная болезнь. Кровотечение.

— Может ли… — она с трудом выговаривала слова, — может один иллюстратор убить другого?

— Ты хочешь сказать, что Сарио убил Андрее? Почему Кабрал так спокоен?

— Элейна, — голос Гиаберто был совсем не таким спокойным, как у Кабрала, но звучал властно, — никому не говори о своих подозрениях. Если сможешь, постарайся сегодня проверить, висит ли портрет Андрее в кабинете Великого герцога и есть ли на нем какие-нибудь изменения. Портрет имеет могучую защиту — один иллюстратор может нанести вред другому только через него.

— Я сделаю то, о чем вы просите, тио. — Элейна вдруг обнаружила, что руки у нее дрожат, а спина ужасно болит, но она боялась пошевелиться, чтобы не нарушить связь с Агустином. — А может иллюстратор нарисовать живого человека таким образом, что он окажется заключенным в картину?