Дженнифер Робертсон - Золотой ключ. Том 1

• Название: Золотой ключ. Том 1
• Автор: Дженнифер Робертсон
• Жанр: Фэнтези

Три королевы фэнтези — в союзе, какого не было еще за всю историю жанра! Три автора, собравшиеся, чтобы написать одну из самых головокружительных и изысканных “литературных легенд”! Это — мир, в котором основой являются Высокие Искусства. Это — мир аристократических семей, исповедующих могущественную магию, пугающую и прекрасную. Мир, в котором совершают невозможное одним движением шпаги, одним мановением магического жезла. Мир интриг и предательства. Мир, где не страшатся платить за желаемое дорогой ценой…

---

Эйха, теперь у него есть сторонник: Дэво. Но это успокаивало слабо. “Мой голос не слышат, но по крайней мере к нему прислушиваются”.

Впрочем, он пришел сюда не ради этих мыслей. И даже не ради воспоминаний о “наименьшей каре”. Он пришел подождать, встретить, обсудить. И предложить решение, которое любой из старых членов семьи отмел бы с порога.

Он тихонько рассмеялся — невесело, но с горьким торжеством. “Этот не отметет!"

Да, этот не отметет. Раймон ловил шорохи шагов, летящие в тесный чулан по сумрачной лестнице, и думал о том, что сделал правильный выбор. Единственно правильный. В отличие от всех остальных Сарио Грихальва готов взяться за любое дело. И во что бы то ни стало довести до конца.

Под челкой выступил пот. Раймон нервно вытер лоб рукавом и на несколько секунд закрыл глаза — собраться с духом. К тому времени когда появился Сарио, он уже успокоился. И был готов услышать и вытерпеть любые проклятия.

* * *

Алехандро внутренне содрогался, без утайки рассказывая девушке из рода Грихальва о Гитанне, об отце, о своем решении найти женщину для любовных утех. А вдруг Сааведра решит, что он имеет в виду ее?

Они ушли с сокало Грандо и теперь, как и обещал Алехандро, сидели у прохладной стены, под сенью высокой оливы, прямо на земле, наспех очищенной от падалицы, не задумываясь, во что превратится одежда. Он рассказывал о своих поисках женщины и думал: а вдруг она сейчас разъярится и обольет меня, как того чирос у фонтана?

Не хотелось бы. Лимонад липкий, и глаза будет щипать.

Но она не сердилась. Поддакивала как ни в чем не бывало. А чему тут поддакивать? Он боялся, что она вот-вот встанет и уйдет, боялся ледяного тона или вспышки гнева. Но обошлось.

— Эйха. — Она панибратски хлопнула его по плечу. — Вряд ли стоит тебя за это осуждать.

— За то, что я хочу женщину? Другую женщину? Хоть и заявил отцу, что хочу Гитанну?

Она сидела в неполный профиль, и совершенство не страдало от жуткой неразберихи, в которую превратились высохшие длинные кудри. Уголок ее рта иронично изгибался.

— Дело не в том, что тебе очень хочется женщину. Главное, ты стремишься доказать отцу, что ты — мужчина и сам себе голова. Он поразмыслил над ее словами. Пожалуй, она права.

— Откуда ты знаешь?

Она дернула плечом.

— Другие мужчины ведут себя точно так же. Те, кого я знаю. Мужчина. Не мальчик. Это успокаивает. Но и бередит любопытство.

— И много ты знаешь мужчин?

— Мужчин? Эйха, да. Но это совсем не то, что ты имеешь в виду. — Она тихонько рассмеялась. — Дон Алехандро, я живу среди мужчин, и к тому же я — арртио. Видишь ли, нас приучают наблюдать за чужими манерами и поведением. Компордотта.

Он уловил блеск в ее глазах.

— Чтобы как следует понять характер объекта изображения, показать на портрете его огонь, нужен острый глаз. Наметанный. Необходимо понимать компордотту.

— Всю?

Она улыбнулась; сверкнули белоснежные, ровнехонькие зубы. И Алехандро сразу вспомнил о своем изъяне — кривом зубе, не появившемся ни на одном портрете Сарагосы Серрано.

— Ну зачем же всю? Кое-что. Я не умею читать в умах. Только на лицах.

— А что ты читаешь на моем лице? Она поморщилась.

— Только то, что мне не удался нос.

Он рассмеялся, наслаждаясь ее доброй иронией и легким самоуничижением, а больше всего — непринужденностью. Обычно люди с ним разговаривали совсем иначе. Особенно женщины.

— Отец объяснил, что я ее не люблю, — сказал он. — Просто увлечение.

— Вполне возможно, — невозмутимо согласилась она. — Сарио тоже считал, что влюбился в свою первую женщину, но это, конечно, было не так. Просто новизна всегда привлекательна. К тому же та женщина сделала его мужчиной и доказала, что он Одаренный.

Алехандро снова опешил.

— Он лег в постель с женщиной, чтобы удостовериться в своем таланте художника?

Она отстранилась — душой, не телом. Тело как сидело у стены, так и осталось сидеть. Но Алехандро почувствовал. И нашел этому подтверждение, когда она сменила тему.

— Теперь ее отошлют? Гитанну?

— Похоже на то… Отец даст ей загородную виллу, денег, побрякушек… — Алехандро вздохнул. — Так мало, если вспомнить, сколько лет он с ней прожил.

— Но ведь она — содержанка. Вряд ли ей стоило надеяться на большее.

— Да, пожалуй. Ну, я уверен, ей послужит утешением, что при дворе остается брат. Пока Сарагоса при отце, у его семьи — немалая власть.

— Сарагоса? Сарагоса Серрано? — Ну да. Он Верховный иллюстратор.

— Я знаю, кто он. — Ее лопатки отделились от стены, кулаки сжались. — Так она — его сестра? Гитанна Серрано?

— Да. А что?

В ее смехе появилась резкая, неприятная нотка.

— Лучше от нее избавиться.

— Почему? — спросил он растерянно. — Что плохого она тебе сделала? По какому праву ты о ней так? С ее лица начисто сошел румянец.

— Да, ты прав. Это нехорошая компордотта. — Она порывисто поднялась, дружелюбие и непринужденность исчезли без следа.

— Дон Алехандро, граццо за спасение и лимонад, но мне пора. Матра Дольча, почему у него такое чувство, будто он сказал чего не следовало? Ведь это она…

Он поднялся на ноги и осклабился.

— Сядь, Никуда ты не уйдешь, пока я не разрешу. Она покраснела, серые глаза засверкали.

— Значит, какому-то чирос ты говоришь “уходи”, а мне, как собаке — “сиди”. Привык обращаться с людьми как с животными?

Она рассердилась. На него? Но ведь это она неподобающе отозвалась о Гитанне. И тут он произнес совсем не то, что хотел произнести:

— Так ведь ты сама сказала, что у меня природный дар командовать.

Гнев как рукой сняло. С минуту она озадаченно смотрела на него, а потом расхохоталась.

«Совсем не похожа на Гитанну…»

Да, не похожа. Как, впрочем, на всех женщин, которых он знал. Ничего общего. Другим мужчинам это может показаться смешным, и другим женщинам, и даже, наверное, Гитанне. А ей — вряд ли.

Он забрал у нее чашку.

— Еще лимонаду? Моментита, граццо. Если даже его природный дар не способен удержать эту женщину, остается воззвать лишь к ее хорошей компордотте.

* * *

Сарио остановился на счете двадцать шесть. Двумя ступеньками выше стояла лампа, довольно ярко освещавшая клочок пространства, обрезанный стенами и наклонным потолком; она заливала белизной скулы семинно Раймона и чернью — впалые щеки.

Написать бы его таким. Так ведь не позволит. Да и не до этого сейчас.

— Семинно, — уважительно, с неподдельной скорбью промолвил он. — Когда я вернулся, мне сообщили о кончине Артурро.

— Сарио, я за тобой посылал.

Сарио невольно съежился. Никогда еще Раймон не говорил с ним таким холодным, суровым тоном.

— Да, семинно.

— Двух мужчин и Сааведру. И что, никто из них тебя не нашел?

Раймон вовсе не собирался устраивать ему выволочку, но Сарио не умел обходить острые углы. К тому же странное поведение человека, которого он считал своим другом, и мрачная обстановка повергли его в замешательство.

— Сааведра нашла. Но я задержался. — И поспешил добавить:

— Она не сказала о смерти Премио Фрато, иначе бы я пришел безотлагательно.

— Сааведра об этом не знала. Это касается только Вьехос Фратос.

— Но ведь остальные узнают… Семья. Разве можно это скрыть?

— Я думаю, все уже знают. Впрочем, дело не в этом. Когда кто-нибудь из нас при смерти, все остальные вершат у его ложа ритуал Параддио Иллюминаддо. На этот раз ты его пропустил, нам не удалось тебя разыскать. Твоя свеча осталась незажженной. Это очень плохо, Сарио.

Параддио Иллюминаддо, Осиянный Ход. Сарио не знал о существовании этого обряда. С тех пор как его Признали, никто из Вьехос Фратос не умирал, Артурро — первый. Да и мало ли еще ритуалов и традиций держат от него в тайне?

— Я могу что-нибудь сделать?

— Для Артурро? Ничего. Он умер. Ушел. Параддио Иллюминаддо уже закончен, хотя одна свеча — самая молодая — не отгорела. — Голос Раймона странным образом исказился. — Но для семьи ты можешь сделать многое… Правда, для этого тебе нужно переступить через гордыню. Полностью изменить компордотту.

— Опять?! — В груди Сарио вскипел гнев. — Испытание?

— Нет.

Он не поверил.

— Раймон, вы снова решили меня испытать! Мало вам тех пятен на моем Пейнтраддо? — Он ткнул пальцами в ключицу, в то место, куда Сааведра по его просьбе лила горячий воск. — Что я еще должен вытерпеть, чтобы вас убедить? Разве я не выполнил все ваши требования? Не прошел все испытания? Разве меня Признали и приняли незаконно?

— Законно.

— Так в чем же дело?

— Сарио, это не испытание. Это способ положить конец испытаниям.

Сарио помотал головой.

— Не верю!

Лицо Раймона напоминало беленый холст, туго, до треска натянутый на подрамник.

— Эйха, я тебя понимаю. И все-таки позволь, я объясню… — Он ловко снял через голову цепь и протянул Сарио. Закачался, позвякивая, Золотой Ключ.