Галина Львовна Романова - Странствия Властимира

• Название: Странствия Властимира
• Автор: Галина Львовна Романова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01056-0

Свирепые псоглавцы захватили и разграбили Резань, а князю Властимиру выкололи глаза. Друзья Властимира отправляются в длительное и опасное путешествие, чтобы вернуть князю зрение. Для этого нужно совсем немного: живая вода, которую хранит Кощей Бессмертный, и священная Чаша Грааля, которую веками безуспешно разыскивают европейские рыцари. Головокружительные приключения гарантированы...

---

Время ожидания тянулось долго. Славяне тихо сидели у костра, Гаральд задумчиво вырезал кинжалом на коре ближайшего дерева имя Джиневры. Лошади обгладывали листья миртов.

Доделав-работу, рыцарь полюбовался на аккуратно вырезанное имя и-вензель своего герба и отошел к деревьям. Но только он остановился, отвернувшись от костра и встав лицом к ближайшему стволу, как деревце содрогнулось от корней до макушки и послышался тихий вздох:

— Неужели я должен терпеть еще и это!..

Славяне повскакали на ноги, а Гаральд отскочил, чертыхаясь.

— Кто тут? — выкрикнул он воинственно. Дерево над его головой зашелестело ветвями:

— Нас много тут…

Рыцарь завертелся на месте, еще не видя, откуда пришел ответ.

Наугад он ткнул кинжалом в несколько деревьев, содрал кожу с ближайшего и услышал короткий вздох.

Это окончательно вывело его из себя, и он бросился к оставленному у костра оружию с криком:

— Бей демонов! Пресвятая Дева Мария, спаси и сохрани! У костра его схватил за руку Буян:

— Погоди, не суетись! Дозволь мне прежде с ними переговорить!

Рыцарь глянул сквозь него мутным взором, но остановился.

— Тебе только с нечистью якшаться, — процедил он.

— Вроде как голос шел из деревьев, — молвил Властимир. — Буян, друг, оставь его и подведи меня к ним.

Гусляр оставил Гаральда у огня и подал князю руку. Они приблизились к дереву, у которого так неудачно расположился только что рыцарь. Оно стояло в самой чаще прочих миртов и казалось немного потолще. Листва его еще трепетала. Буян ласково дотронулся ладонью до коры.

— Кто ты? — молвил он. — Дерево живое или человек зачарованный?

— Человек… Был человеком, — вздохнуло дерево, — до недавнего времени.

— И он тут не один,—вставил Властимир,—я чую: в той стороне тоже у деревьев листья по-особому дрожат, будто ждут, что и к ним с вопросом обратятся!

— То правда, — молвило дерево, — вся поляна и склон сверху донизу такими же, как я, усеяны. Сколько я тут стою, мучаюсь — то птица сядет, то зверь листву да кору объест,—жаловалось дерево,—то в земле кто-то корни точит. Теперь вот лошадей привязали, а они чешутся и листву щиплют, а теперь вот и это…

Буян прыснул, косясь на Гаральда, который только сейчас начинал соображать что-то.

— Выходит, этот лес заколдованный? — ахнул рыцарь.

— Не весь, — обнадежило его дерево. — Только мирты. Где-то еще, я ведаю, есть вторая такая же полянка…

Буян не стал дослушивать и бросился к костру.

— Мечислав! — крикнул он. — Зови наших разведчиков — мы немедленно отсюда уходим!

— Почему? — удивился Властимир. Он еще стоял подле заколдованного мирта.

— Верно, человек, — отозвалось дерево. — Если ты боишься, что, заснув под нашими кронами, наутро проснетесь деревьями, то напрасны твои страхи. Ни у кого из нас нет такой власти. Мы сами жертвы этого острова. А коли вы нас покинете, все равно вам не избежать нашей участи!

Над холмом пронесся высокий срывающийся звук рога — условный сигнал для разведчиков о немедленном возвращении. Несколько минут спустя запыхавшиеся Рюрик и Синдбад влетели на вершину холма.

Буян, ничего не скрывая, поведал, как Гаральду удалось обратить на себя внимание заколдованного дерева, и проводил вновь прибывших к мирту.

— Сколько плаваю, а не встречал такого, — восхищенно молвил Синдбад.

Рюрик внимательно осмотрел дерево.

— Кто ты? — спросил он осторожно. — И откуда? Ты… не с норманнского драккара1 ?

— Драккар[43] звали “Бык”, — тихо ответило дерево. Юноша вскрикнул и обнял мирт.

— Правда! Как имя тебе, друг?

— Хельмутом звали, — неохотно призналось дерево. Хель-мут, сын Оскольда…

— А я — Рюрик, сын капитана Ульриха Старого, — отозвался юноша. — Не помнишь меня?

Он нежно гладил кору мирта, словно перед ним был его отец.

— Рюрик? — В шелесте дерева впервые промелькнуло удивление. — Ты спасся?

— Случаем. Я заснул на опустевшем драккаре, когда уже все… исчезли. Утром его вынесло в открытое море. Ветер гнал его от берега, а у меня с собой не было ни капли воды. Если бы не эти люди, я бы умер от жажды… Мы вернулись, чтобы раскрыть тайну этого острова… Хельмут, что ты знаешь о моем отце? Где он? Жив?

— Жив-жив, — донесся голос с другой стороны поляны, где были привязаны лошади. — Он подле меня. Я — Канут, Рюрик. Помнишь меня?

Юноша бросился к дереву.

— Помню! — обрадовался он. — А… где…

Дерево молчало, но тут он уже и сам догадался — соседний мирт, на котором было меньше всего цветов, не шевелил ни единым листом. Рюрик молча отвязал от него темно-серого жеребца Мечислава и прижался к стволу.

— Ты здесь, отец, и ты жив, — прошептал он. — Я это чувствую… Я клянусь тебе, что освобожу тебя от заклятья, чего бы мне это ни стоило. Твой драккар стоит у берега, он цел и невредим. Мы вернемся домой, верь мне!

Дерево молчало — не дрогнул ни единый лист.

— Здесь не только люди с “Быка”, — помолчав, заговорил мирт-Канут. — С той стороны много тех, кто попал сюда до нас. Больше половины давно одеревенели, а кто и засох с тоски. И из наших двое уже не отзываются.. Боюсь, что твой отец, Рюрик, будет третьим…

— Нет! — вскрикнул юноша. — Я успею… Скажите, что с вами случилось?

В ответ разом зашелестели почти все мирты поляны, торопясь и перебивая друг друга. Голоса половины из них было невозможно разобрать, но из путаных речей остальных стало ясно следующее.

Где-то здесь живет не то фея[44], не то валькирия[45], не то еще какая-то волшебница. Ни один мужчина, ступивший на остров, не избежал встречи с нею, и ни один из них не смог устоять перед ее чарами. Не смог устоять — погиб. Смог — навеки обречен стоять деревом. Половина норманнов с “Быка” погибли от ее чар, вторая половина были обращены в деревья.

— Лучше вам уйти поскорее, — закончил рассказ дерево-Канут, — Она, несомненно, уже учуяла, что на остров ступила новая пожива…

— За совет и помощь исполать тебе, воин, — отвесил ему поклон Буян. — А только назад нам пути нет и не было. Надобно нам проверить, что таит в себе этот островок — мы на службе, и служба та нерадостная. Нас Кощей-колдун послал с заданием. Так что прости и ответь лучше: как нам найти эту волшебницу?

— О, в этом не сомневайтесь — она вас сама найдет, и очень скоро — только с холма в глубь острова спуститесь!

Буян первым кинулся разбирать лагерь.

Длинные сизоватые тени уже ложились на траву от деревьев, когда отрад спустился в долину. Лошади с удовольствием ступали по усыпанной вечерней росой траве. Всадники осторожно оглядывались по сторонам. Гаральд и Синдбад сидели в седлах как на иголках— чуть солнце скроется за горизонтом, ничто не спасет их от ненавистного превращения. Мореход относился к этому спокойно — по его словам, ему однажды пришлось стать свиньей, нечистым животным, а второй раз — даже рыбой, но уже для спасения своей жизни. Что до рыцаря, то он теперь каждый вечер страстно молился всем святым, каких помнил, об избавлении от проклятья, но те не помогали.

Лошади ступили под своды небольшой рощицы, уже второй на их пути. Кроны деревьев смыкались у них над головами. Деревца были как на подбор — ровные и тонкие, чем-то напоминавшие славянам березки. Короткая нежная травка мягко ложилась под копыта лошадей, которые замедлили шаг, словно не решаясь топтать ее.

Птицы уже успокаивались. Постепенно поднаторевшему в музыке и пении Буяну стало ясно, что впереди не только птахи заливаются на разные голоса — пернатые явно подхватывают мелодии, что рождаются под рукой человека. Гусляр вскинул руку, призывая всех к молчанию и осторожности.

Еще десяток шагов — и можно было уже разобрать не только саму мелодию, но и тихий девичий голос:

Милый юноша в белом плаще под моим ожидает окном. Он не сводит фиалковых глаз с моих окон уже так давно. Я не вышла к нему в поздний час, не поверила клятвам его, и теперь в незнакомой стране он рискует своей головой. Возвращайся, мой милый герой! Возвращайся, тебя я так жду! Я поверила поздно словам, но не в силах отвадить беду! Если путь твой окончен вдали, если лег ты на землю вовек, все равно буду ждать я тебя, пока ляжет на голову снег…

— Снег? — ахнул Буян, пришпоривая коня. — Снег? — Гусляр первым поскакал на песню.

Славяне переглянулись — неужели их друг подпал под чары? Не сговариваясь, все кинулись догонять гусляра и настигли его в тот момент, когда он уже спешивался.

Это была маленькая прогалина, через которую бежал ручеек. На пеньке у воды сидела девушка в белом платье с голубой вышивкой по подолу, рукавам и вырезу на груди. Нитка кроваво-алых бус охватывала тонкую лебединую шею. Босые ножки утопали в росе. На коленях она держала маленькие, изогнутые на манер рогов гусельки. Ее тонкие пальцы еще касались струн. Там же, на коленях, сложившись кольцами, как ручная змея, лежала толстая светлая коса. Высокий чистый лоб охватывал простой венец. Ярко-синие, как у Буяна, глаза смотрели на гусляра без страха — она была вся еще в песне, — но они испуганно расширились, когда вслед за ним на поляну вылетели остальные. Девушка была не столько красива, сколько нежна и беззащитна, и это притягивало сильнее красоты. Увидев ее, Синдбад сполз с седла.