Кейт Уайт - Не верь глазам своим

• Название: Не верь глазам своим
• Автор: Кейт Уайт
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-037652-9, 5-9713-2838-7, 5-9762-0244-6

Главный редактор ЗНАМЕНИТОГО ЖУРНАЛА МОД Мона Ходжес.

Оракул для миллионов восторженных читательниц.

ТИРАН, превративший в КРОМЕШНЫЙ АД жизнь ВСЕХ несчастных подчиненных!

Ах, сколько коллег, соперников и завистников мечтали о ее смерти — желательно мучительной и насильственной!

Но кто-то из них, похоже, решился претворить свои мечты в жизнь…

Кто же он — убийца, который принес избавление многочисленным жертвам Моны?

Расследование ведет сотрудница глянцевого журнала, ОТЛИЧНО РАЗБИРАЮЩАЯСЯ В МОДЕ.

Неужели знание последних сплетен и скандальчиков мира «от-кутюр» поможет раскрыть преступление?

---

— Представляю. Я когда-нибудь рассказывала тебе историю о моем брате и девочках на качелях?

— Нет, но звучит романтично.

Когда умер отец, мы с Камероном поехали погостить неделю у тети. Видимо, мама решила, что нам надо сменить обстановку, но мы чувствовали себя там совершенно брошенными. К тому же наш младший брат остался дома. Тетя жила в шикарной высотке — этажей двадцать. Каждый день Камерон смотрел вниз на детскую площадку в парке. Я спросила, что там интересного, и он ответил, что две девочки в красных комбинезонах сидят на противоположных концах качелей и никогда с них не слезают. Я вгляделась и поняла, что там нет никаких девочек: Камерон принял за них красные круги, нарисованные на сиденьях.

— Моя сестра называет это явление оптической путаницей.

Я улыбнулась: подходящий термин, ничего не скажешь.

— У меня не хватило духа сказать ему, что там нет девочек, — продолжила я. — Надеюсь, этот вопрос терзал его не так уж долго.

Мы ели бифштекс с салатом из руколы и пармезана и разговаривали на разные темы: о предстоящем Лэндону отдыхе в Нантакете, о вестибюле, который он проектирует для маленького отеля во Флориде, о парике нашего общего друга, в котором его голова выглядит так, будто покрыта дерном.

— Кстати, раз уж речь зашла о мужчинах, как твоя личная жизнь? — спросил Лэндон.

— Так себе. Трудно найти то, что я ищу.

— А что ты ищешь?

Я надеялась на летнее романтическое увлечение. Еще в мае представляла себя с мужчиной, который приехал в Манхэттен только на лето, — скажем, с палеонтологом, читающим лекции в Музее естественной истории. У нас страстная любовь на протяжении трех месяцев, а затем он возвращается в Лондонский университет, или откуда там берутся палеонтологи.

— То есть отношения ради секса?

— Не совсем. Мне нужно и поговорить. Я же женщина, а значит, генетически расположена к болтовне. Рано или поздно возникает желание пообщаться.

— А если бы ты влюбилась?

— Исключено. Убеждая Джека, что не созрела для клятв преданности до гроба, я не шутила.

— Тебе не кажется, что на самом деле ты уже созрела, просто Джек — не тот, кто тебе нужен?

— О, не говори так. У меня душа болит от подобной мысли. К тому же это спорный вопрос. Да и в любом случае я никого не встретила. Нынешним летом острая нехватка приличных мужчин.

— Может, они все уехали за границу в качестве приглашенных профессоров? Как поживает сильный пол у тебя на работе?

— Никак. Есть там пара натуралов, но я не могу представить себя рядом с человеком, который следит за тем, какие туфли надела Камерон Диас на вручение «Оскара». Может, дело в возрасте? Знаешь, я тут шла по парку Вашингтон-сквер, и меня пытался подцепить мужчина с поясной сумкой для денег. Только не говори мне, что это чистая случайность и не имеет никакого отношения к факту, что мне уже за тридцать и судьба не может предложить мне ничего более.

Лэндон рассмеялся.

— Неужели поясная сумка так ужасна? — спросил он. — Считай, что это был любитель игр на свежем воздухе, который обожает крутить педали велосипеда вверх по склону. Если б на твоем пути встретился денежный мешок, я бы забеспокоился.

Он с трудом поднялся сходить за кофе, а когда вернулся, разговор опять коснулся Моны:

— Если убийца не Робби, тогда кто?

— Ну, маловероятно, что человек просто зашел с улицы и совершил преступление. Прошлым вечером было слишком много охраны. Значит, это один из сотрудников «Базза», задержавшийся на работе, или кто-то из приглашенных с вечеринки.

— Собираешься поиграть в детектива и разгадать загадку?

— Мне, конечно, хочется знать, кто это сделал, — призналась я, — но моя основная задача на данный момент — написать статью и не проморгать, если всплывет что-то новое.

Лэндон предложил мне бокал вина. Я совсем расслабилась и почти соблазнилась кусочком пирога, оставшегося с прошлого званого вечера. И все же отказалась, вспомнив, что меня ждет работа. Я обняла Лэндона, пожелала ему спокойной ночи и вернулась к себе.

Записи лежали на столе, маня меня к себе. Я проглотила две таблетки эдвила, схватила пару карандашей и пустую тетрадь, куда запишу вопросы и скопившиеся реплики по теме. Есть нечто в сочетании тетради и остро заточенного карандаша номер два, что заставляет включиться мой мозг и увидеть ситуацию под новым углом.

Прежде чем коснуться грифелем бумаги, я перечитала все записанное за день, обвела интересные моменты здесь и там, например, мысль Лайлы Паркер: «Да как ты смеешь?», и соответствующие факты о Кимберли и Кики. Затем я открыла тетрадь и настрочила последовательность вчерашних событий с точным указанием времени.

7.00 — Мона идет в туалет и пропускает звонок Мэри Кей.

7.05 (или около того) — Мона покидает кабинет. Идет с Эмми до лестницы. Прощается с ней и направляется в кабинет Дикера. Эмми говорит Карлу, чтобы он шел на вечеринку без Моны.

7.05 — Мне звонит Робби.

7.15 (или около того) — Мона спускается на вечеринку, где ее подстерегает Кики.

7.30 — Шустрик покидает редакцию «Базза».

Около 7.45 — Мона уходит с вечеринки в «Треке» и направляется к себе в кабинет. Это видит Тревис.

7.50 — Я выхожу из дома.

7.55 — Робби приезжает в «Базз», его встречает Харрисон.

8.02 — Робби покидает редакцию.

8.20 — Прихожу в «Базз» я.

8.28 — Слышу стоны, нахожу Катю и Мону.

Завтра надо будет расширить этот план, опросив как можно больше людей, включая Мэри Кей и Тома Дикера, хотя с Дикером придется быть осторожной. Судя по всему, Мона провела в его кабинете всего пару минут («Его не оказалось на месте?» — подписала я), спустилась вниз, зашла на вечеринку ровно настолько, чтобы ее обругала промоутер Евы, и вернулась к себе впритык к звонку. Состоялся ли разговор по телефону? Или на нее уже напали, когда он зазвонил? Наверное, полиции это уже известно, ведь они отслеживают звонки. А я не узнаю, пока не поговорю с Мэри Кей. Потом можно будет установить более точное время смерти.

Из головы не выходила фраза, которую Мэри Кей сказала Эмми: «Передай Моне, чтобы она была в своем кабинете без четверти восемь». Звучит так, будто Мэри стыковала ее с другим человеком.

Я также надеялась, что завтра мне дадут номер Кати. Вряд ли она добавит что-то новое к сказанному, однако есть все-таки шанс, что без боли и головокружения ее разум прояснится и она что-нибудь вспомнит.

Я отложила карандаш и откинулась на спинку кресла: решила напрячь воображение и представить Робби в качестве убийцы. По его же словам, он приехал в «Базз», когда Мона, вероятно, вернулась в кабинет. Увидел, что у нее горит свет, и пошел высказать ей все, что думает, поскольку терять ему нечего. Мона опять начала его оскорблять. Переполняемый негодованием, он ударил ее по голове пресс-папье.

Это первое, что приходит на ум, хотя не исключено, что Робби не имеет к убийству никакого отношения. В конце концов, он не единственный в «Баззе», кто ненавидел Мону. Прошлым вечером там мог ошиваться кто-нибудь еще, кого не заметила Эмми, чей кабинет находится в дальнем конце этажа. Нельзя забывать и о приглашенных. Насколько мне уже известно, Мону презирала Кимберли Ченс, и на нее сильно разозлилась промоутер Евы Андерсон. Возможно, одна из них увидела, как Мона уходит, и прокралась следом.

Надо поговорить с Робби, спросить, как у него Дела. Хотя он меня сегодня подставил, и, видимо, лучше пока держаться от него на расстоянии. Не хочется новых проблем с полицией.

Вскоре накатила волна усталости, и я собрала воедино последний запас энергии, чтобы сделать пару записей в тетради. Потом легла в постель и спала беспокойно, несколько раз вставала выключить кондиционер, гудение которого сводило меня с ума, а потом врубала его снова, ведь становилось чертовски жарко. Можно было просто оставить окно открытым, но с точки зрения безопасности этого лучше не делать. Моя спальня, как и гостиная, выходит на широкий балкон, прилегающий к крыше, куда можно забраться по лестнице.

К счастью, я все-таки поспала. После развода два года прострадала от бессонницы и только недавно начала спать спокойно.

На следующий день я появилась в редакции «Базза» ближе к двенадцати. Когда я с трудом вылезла из кровати, обнаружила на сотовом сообщение от знакомого полицейского. Он согласился встретиться со мной и выпить кофе в Верхнем Ист-Сайде. Поездка туда и обратно отняла у меня два часа, выяснилось только, что у полиции нет никаких улик против Робби, несмотря на все подозрения. Отпечатки его пальцев нашли на дверной ручке в кабинет Моны, что неудивительно — он заходил к ней днем, когда его уволили.

«Базз» погрузился в бурную деятельность, и казалось, жизнь снова шла своим чередом. Вряд ли сотрудники забыли о смерти Моны, но им надо готовить очередной номер, а для этого необходимо побегать. Ведь Америка, затаив дыхание, ждет новостей о знаменитостях: сплетен, разрывов, мерзких деталей и, конечно, умопомрачительных откровений.