П Успенский - Новая Модель Вселенной

• Название: Новая Модель Вселенной
• Автор: П Успенский
• Издательство: Издательство Чернышева
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1993

То, что автор нашел во время своих путешествий, упомянутых во «Введении», а также позднее, особенно с 1915 по 1919 гг., будет описано в другой книге.* Настоящая книга была начата и практически завершена до 1914 года. Но все ее главы, даже те, которые уже были изданы отдельными книгами («Четвертое измерение», «Сверхчеловек», «Символы Таро» и «Что такое йога?»), были после этого пересмотрены и теперь более тесно связаны друг с другом. Несмотря на все, что появилось за последние годы в области «новой физики», автор сумел добавить ко второй части десятой главы («Новая модель вселенной») лишь очень немногое. В настоящей книге эта глава начинается с общего обзора развития новых идей в физике, составляющего первую часть главы. Конечно, этот обзор не ставит своей целью ознакомить читателей со всеми теориями и литературой по данному вопросу. Точно так же и в других главах, где автору приходилось ссылаться на какую-то литературу по затронутым им вопросам, он не имел в виду исчерпать все труды, указать на все главные течения или даже сделать обзор важнейших трудов и самых последних идей. Ему достаточно было в таких случаях указать примеры того или иного направления мысли. * Речь идёт о последней книге П.Д. Успенского «В поисках чудесного», вышедшей в свет уже после смерти автора в 1949 году – прим. ред. Порядок глав в книге не всегда соответствует тому порядку, в каком они были написаны, поскольку многое писалось одновременно, и разные места поясняют друг друга. Каждая глава помечена годом, когда она была начата, и годом, когда была пересмотрена или закончена. Лондон, 1930

---

Люди говорят так и думают, ибо они не понимают бесконечного и хотят измерить глубины вечности своим слабым, ограниченным, конечным умом. Разумеется, они получат самое безнадежное решение, какое только может быть. Все есть, ничто не может измениться, все существует заранее и извечно. Все мертво, все неподвижно в застывших формах, среди которых бьется наше сознание, создавшее себе иллюзию движения, движения, которого в действительности нет.

Но даже такое слабое и относительное понимание идеи бесконечности, которое доступно ограниченному интеллекту человека (при условии, что оно развивается в правильном направлении), достаточно для того, чтобы разрушить «этот мрачный фантом безнадежной неподвижности».

Мир есть мир бесконечных возможностей.

Наш ум следит за развитием возможностей всего в одном направлении. Но фактически в каждом моменте есть множество возможностей, огромное их число. И все они осуществляются, только мы этого не видим и не знаем. Мы видим только одно из осуществлений; в этом и заключается бедность и ограниченность человеческого ума. Но если мы попробуем представить себе осуществление всех возможностей настоящего момента, затем следующего момента и т.д. и т.п., мы почувствуем, как мир бесконечно разрастается, непрерывно множится и делается неизмеримо богаче, совершенно не похожи на тот плоский и ограниченный мир, который мы себе нарисовали. Представив себе это бесконечное многообразие, мы ощутим на мгновение «вкус» бесконечности и поймем неправильность и невозможность подхода к проблеме времени с земными мерками. Мы поймем, какое бесконечное богатство времени, идущего во всех направлениях, необходимо для осуществления всех возможностей, возникающих в каждый момент. И поймем, что сама идея возникновения и исчезновения возможностей создается человеческим умом потому, что иначе он разорвался бы и погиб от одного соприкосновения с бесконечным существованием. Одновременно с этим мы ощутим нереальность всех наших пессимистических выводов перед громадностью раскрывающихся горизонтов. Мы почувствуем, что мир бесконечно велик, и всякая мысль о какое-либо ограниченности, о том, что в нем чего-нибудь может не быть, покажется нам просто смешной.

Где же в таком случае искать правильное понимание «времени» и «бесконечности»? Где искать это бесконечное протяжение во всех направлениях от каждого момента? Какие пути ведут к нему? Какие пути ведут к существующему теперь будущему? Где найти правильные методы обращения с ним? Где найти верные способы обращения с идеей сверхчеловека? Вот вопросы, на которые современная мысль не дает никакого ответа.

Но человеческая мысль не всегда была так беспомощна перед этими вопросами. Существовали и существуют иные попытки разрешения загадок бытия.

Идея сверхчеловека принадлежит «внутреннему кругу». В древних религиях и мифах в образе сверхчеловека рисовали высшее "я" человека, его высшее сознание. И это высшее "я", высшее сознание изображали в виде существа, почти отдельного от человека, но как бы живущего внутри него.

От самого человека зависело или приблизиться к этому существу, стать им, или отдалиться от него, даже совсем с ним порвать.

Очень часто образ сверхчеловека как существа далекого будущего, или золотого века, или мифического настоящего символизировал собой это внутреннее существо, высшее "я", сверхчеловека в прошлом, настоящем и будущем.

Что было символом и что реальностью, зависело от характера мышления того, кто мыслил. Люди, склонные к объективному представлению, считали внутреннее символом внешнего. Люди, которые понимали по-иному и знали, что внешнее не означает объективного, считали внешний факт символом возможностей внутреннего мира.

Но в действительности идея сверхчеловека не существовала отдельно от идеи высшего сознания.

Древний мир не был поверхностно материалистическим. Он умел проникать в глубь идеи, находить в ней не один, а много смыслов. Наше время, конкретизировав идею человека в одном смысле, лишило ее всей внутренней силы и свежести. Сверхчеловек как новый зоологический вид прежде всего скучен. Он возможен и допустим только как «высшее сознание».

Что же такое высшее сознание?

Здесь, однако, необходимо заметить, что всякое деление на «высшее» и «низшее» (как, например, деление математики на высшую и элементарную) искусственно. В действительности, конечно, низшее есть не что иное, как неправильное, ограниченное представление о целом, а высшее – более широкое и менее ограниченное понимание. По отношению к сознанию этот вопрос о «высшем» и «низшем» стоит так: низшее сознание есть ограниченное самосознание целого, тогда как высшее сознание есть более полное самосознание.

Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда вы были обезьяной, и даже теперь еще человек – больше обезьяна, чем иная из обезьян.

В этих словах Заратустры, разумеется, нет «теории Дарвина». Ницше говорил о мучительном разладе в душе человека, о борьбе прошлого с будущим. Он понимал трагедию человека, заключающуюся в том, что в его душе одновременно живут червь, обезьяна и человек.

В каком же отношении стоит такое понимание идеи сверхчеловека к проблеме времени и идее бесконечности? И где искать «время» и «бесконечность»?

Тоже в душе человека! – отвечают древние учения. – Все внутри человека, и ничего внешнего.

Как это нужно понимать?

Время – это не условие существования вселенной, а условие восприятия мира нашей психикой, налагающей на мир условия времени, потому что иначе она не может себе его представить.

Западная мысль, по крайней мере ее эволюционирующая часть, та, которая не ставит себе догматических преград, также находит «дальнейшие возможности изучения проблемы времени в переходе к вопросам психологии» (Минковский).

Этот «переход к вопросам психологии» в проблемах пространства и времени, о необходимости которого говорит Минковский, означает для естественных наук не что иное, как принятие положения Канта о том, что пространство и время суть формы нашего чувственного восприятия и возникают в нашей психике.

Но бесконечность невозможно представить без отношения к пространству и времени. Поэтому, раз пространство и время суть формы нашего восприятия и лежат в нашей психике, значит, и корни бесконечного нужно искать в нашей психике. Вероятно, ее можно определить как бесконечную возможность расширения нашего сознания.

Глубины, скрытые в сознании человека, хорошо понятны философам-мистикам, мысль которых связана с параллельными системами герметической философии, алхимией, каббалой и другими.

«Человек заключает в себе и небо, и ад», – говорили они и часто изображали человека, рисуя в нем разные лица Божества и мир темный и светлый. Они утверждали, что, углубляясь в себя, человек может найти все и достигнуть всего. Чего он достигнет – это зависит от того, что он будет искать и как искать. Они видели в этом не только аллегорию. Душа человека действительно рисовалась им в виде окна или нескольких окон в бесконечность. Человек в обычной жизни представлялся им живущим как бы на поверхности самого себя, не зная и не сознавая того, что именно находится в его глубине.

Если он думает о бесконечности, он мыслит ее как бы вне себя. В действительности же она в нем самом. Сознательно углубляясь в себя, человек может найти бесконечность и соприкоснуться с ней.

Гихтель, мистик XVII столетия, дает рисунок «совершенного человека» в своей замечательной книге «Практическая теософия».

Совершенный человек – это каббалистический Адам Кадмон, т.е. человечество, или человеческий род, копией которого является отдельный человек.

Рисунок представляет фигуру человека, на голове которого (во лбу) изображен Святой Дух; в сердце – Иисус; в солнечном сплетении – Иегова; верхняя часть груди с органами дыхания (и, может быть, с органами речи) изображает «мудрость», или «Зеркало Бога»; а нижняя часть тела с его органами содержит «Темный мир», или «Корень душ в центре вселенной».

Таким образом, на рисунке изображено пять путей в бесконечность внутри человека. Человек может избрать любой из них, и то, что он найдет, будет зависеть от того, каким путем он пойдет.

Человек потому стал таким темным и таким внешним, – говорит Гихтель, – что он ищет очень далеко, над звездным небом, в высшей вечности то, что совсем рядом с ним, во внутреннем Центре души.

Когда душа стремится отвлечь свою волю от внешнего созвездия и покинуть все видимое, дабы обратиться к Богу, в свой Центр, это требует отчаянной работы.

Чем более душа проникает в себя, тем более она приближается к Богу, до тех пор, пока наконец не предстанет перед Святой Троицей. Тогда она достигнет глубочайшего знания.