Энгус Уэллс - Темная магия

• Название: Темная магия
• Автор: Энгус Уэллс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-05-004557-6, 0-553-29129-7

Книга «Темная магия» — вторая из цикла «Войны богов». Путешествие продолжается. Герои фантастического романа Э. Уэллса «Запретная магия» Каландрилл, Брахт и Катя снова в погоне за Рхыфамуном, захватившем «Заветную книгу» и вознамерившимся пробудить Безумного бога. Мир будет ввергнут в хаос, если замысел древнего колдуна осуществится. Задача остановить безумца необычайно сложна, и только троим избранным предначертано выполнить ее.

---

— А о Рхыфамуне весть вы разошлете? О Давене Тирасе?

— Непременно, — пообещал драхоманн. — От становища к становищу полетит весть о том, что Давен Тирас — пария, подлежащая уничтожению первым встречным. Ахрд вынес Джехенне приговор, и посему все узнают, что ее предложение о союзе — безумие, коему поддалась она под влиянием Рхыфамуна.

— Мы продолжим погоню, — сказала Катя. — Ибо у него книга, которую поклялись мы доставить в Вану.

— Помех на пути вы не встретите, — заверил их шаман. — И если будет убит Рхыфамун, все, что найдут при нем, будет передано вам, где бы в Куан-на'Форе вы ни находились.

— Да будет так. Благодарим тебя. — Катя поклонилась драхоманну. — А пока перенесем Брахта в лагерь.

— Как прикажете.

Говорящий с духами поклонился, развернулся и отдал приказания воинам, которые бросились сооружать носилки из молодых деревьев, росших на опушке леса.

Все становище вышло им навстречу, и гул голосов вознесся к небу, когда люди увидели тело Джехенне на белом коне, а затем Брахта, которого несли на носилках. Говорящие с духами ехали впереди и, как глашатаи, рассказывали о распятии, о том, чем оно закончилось, о последовавшей битве и о Давене Тирасе. Весть эта мгновенно разнеслась по лагерю, и люди смотрели на Катю с благоговейным ужасом. Она же, обеспокоенная, не спускала глаз с Брахта.

Теперь бывшие узники расположились в кибитке Джехенне, которая была передана в их полное распоряжение. Брахт был уложен на застеленную шелком кровать. Катя еле дождалась, когда говорящие с духами перевяжут ей раны, и тут же отправилась к Брахту. Керниец внешне был в полном порядке. Раны на ладонях полностью затянулись, даже от зеленого сока, вытолкнувшего гвозди из его рук и залечившего раны, не осталось и следа. Если бы Каландрилл не видел всего своими собственными глазами, он бы не поверил, что друга его пытались пригвоздить к дереву. Наступили сумерки, а Брахт все спал. И никто не знал, когда он проснется, ибо никому не приходилось видеть человека, выжившего после такого испытания.

— Он жив, — сказал Каландрилл, наблюдая за тем, как Катя, нахмурившись, осторожно обмывает умиротворенное лицо Брахта. — И мы — ты! — сегодня победили!

— Если он не проснется, мы потеряем все, что выиграли. — Катя отложила платок, которым протирала лоб Брахта, и, не глядя на Каландрилла, продолжила: — Я его не оставлю, а Рхыфамун могуществен. Насколько сильны местные драхоманны — не знаю. Но, может они обладают такими заговорами, которые помогут остановить Рхыфамуна?

— Нам остается только ждать, — сказал Каландрилл. — пока он не проснется, — согласилась Катя, приглаживая Брахту волосы.

Глава семнадцатая

Сумерки сгустились, наступила ночь, а Брахт все спал как ребенок. Лыкарды с молчаливой почтительностью вошли в кибитку и показали, где в ящиках, встроенных в стену, хранятся лампы, пища и вино, и пригласили их на праздник, на котором будет избран новый вождь племени. Катя отказалась, не желая оставлять кернийца одного, а Каландрилл согласился, понимая, какая им оказана честь, и не желая обижать ни Ларрхынов. К тому же он надеялся узнать что-нибудь полезное.

В том, что Брахт проснется, он не сомневался: Ахрд не затем даровал ему жизнь, чтобы теперь обречь его на смерть. Он был уверен, что этот странный сон — лечебный, совершенно необходимый Брахту для полного выздоровления — духовного и физического. Вспомнив, как гвозди входили в тело кернийца, он даже вздрогнул и подумал, что ни один человек не смог бы быстро от этого оправиться. И еще раз сказал себе, что затянувшийся сон — лишь часть Ахрдова благословения. К тому же Каландриллу было не по себе в кибитке. Вспоминая вчерашний шепот, видя волнение Кати, он чувствовал себя лишним, словно подглядывал из-за угла. Он понимал, что это глупо, что Катя не дала ему повода так думать, но ничего не мог с собой поделать и потому оставил ее наедине с Брахтом, пообещав вернуться, как только закончится сход.

Полная Луна, окруженная бесчисленными мерцающими звездами, освещала широкую долину. Костры окрашивали ночь в красно-золотые тона и выстреливала в небо искрами. В теплом воздухе стоял, заглушая запах лошадей и кожи, аромат жареного мяса. Самый большой костер горел недалеко от реки. Тут собрались драхоманны и те, кто присутствовал при распятии и на последовавшей дуэли. При его приближении все повернулись и смотрели на него с непроницаемыми лицами, пока говорящий с духами не улыбнулся и жестом не пригласил его сесть рядом с шаманами. Каландрилл с благодарностью поклонился, все еще чувствуя себя неловко, поскольку среди этих людей были и родственники тех, кого он убил. Но очень скоро Каландрилл убедился, что зла на него никто не держит, что все отношения были урегулированы выкупом. Он уселся на траву, и ему тут же передали полную до краев чашу вина и поставили блюдо. Он внимательно прислушивался к разговору, в котором участвовали все, кто сидел вокруг костра.

Юноша скоро понял, что здесь собрались самые уважаемые люди клана, те, кто принимает решения. Мужчины и женщины на равных определяли путь, по которому пойдут ни Ларрхыны. Никто не оплакивал Джехенне, и Каландрилл понял, что она не пользовалась большой любовью. Никто и не вспомнил о ее затее с союзом племен против Лиссе. Хоть в этом Рхыфамун потерпел поражение, подумал Каландрилл. Ни магу, ни Безумному богу не видать жертвенной крови. Как он узнал из разговора, тело Джехенне утром будет отвезено подальше от лагеря и оставлено на съедение диким собакам в знак презрения: отказавшись от Ахрда, она лишила себя обычного захоронения на ветвях дуба. К его радости, говорящие с духами повторили обещание донести до всех шаманов лыкардов и всех говорящих с духами других кланов весть о том, что Давен Тирас не имеет права говорить ни от чьего имени, что в теле его прячется колдун, против которого все должны восстать. Говорящие с духами попросили Каландрилла рассказать им все, что он знает о колдуне, дополнив рассказ Брахта и Кати.

Он поведал им о погоне за книгой, ничего не утаивая: о том, как Варент ден Тарль приезжал с визитом в Секку, и об их долгом путешествии через Кандахар в Гессиф, о том, как нашли они в Тезин-Даре «Заветную книгу» и как Рхыфамун отобрал ее, об их возвращении в Лиссе и о приключениях в Куан-на'Форе.

Они смотрели на него с почтением, как на мифологического героя, сотканного из воображения бардов, и он смутился и попытался скрыть свое смущение за чашей вина. А чаша его ни на мгновение не оставалась пустой — женщины и юноши постоянно подливали ему из бурдюка, так что, когда стало совсем поздно и лыкарды принялись обсуждать, кто теперь встанет во главе клана, Каландрилл, чтобы не запьянеть, стал лишь изредка прикладываться к чаше, весело вспоминая, как впервые напился и как познакомился с Брахтом.

При мысли о кернийце он опять заволновался и при первой же возможности обратился с вопросом к говорящим с духами. Но они не могли ему сказать больше того, что до сих пор все распятые умирали, пригвожденные к деревьям, и никто не был спасен. Однако оба драхоманна были уверены, что с Брахтом все в порядке и он проснется, когда пожелает Ахрд. Но когда — этого никто сказать не в силах.

Сход закончился, уже когда рассвет был близок. Каландрилл смертельно хотел спать. В отличие от большинства ни Ларрхынов ему удалось не напиться в ту ночь, но голова у него шла кругом от пережитых событий, а в желудке он ощущал тяжесть. Юноша очень обрадовался, когда наконец избрали нового вождя племени — Дахана — и люди стали расходиться. Каландрилл с трудом поднялся на ноги и взобрался по лестнице в кибитку. Лампы были загашены, и Катя с Брахтом лежали в дальнем конце кибитки — голова Брахта покоилась на руке Кати. Каландрилл сбросил тунику и обувь, с удовольствием забрался на подушки и мгновенно заснул.

Он проснулся как от толчка — перед ним с озадаченным видом сидел Брахт.

Каландрилл открыл было рот, но мозолистая рука тут же легла ему на уста. Кивнув в сторону спящей Кати, Брахт приложил палец к губам и поманил Каландрилла за собой.

Пораженный, несмотря на то что с самого начала был убежден в выздоровлении Брахта, Каландрилл подхватил тунику и обувь и вышел за кернийцем в жемчужно-серый рассвет. Лагерь спал после бурного схода; костры прогорели, остались только головешки. Ночь стояла прохладная. Радуясь пробуждению Брахта, Каландрилл забыл о собственной усталости. Они присели у тлеющего большого костра. Каландрилл, широко улыбаясь, разглядывал Брахта. Покачав головой, он рассмеялся и, не удержавшись, взял друга за руки и стал внимательно рассматривать его ладони, на которых не осталось ни малейшей ранки.

— Что произошло? — приглушенно спросил Брахт, сощурив голубые глаза. — Я помню гвозди… боль… — Лицо его исказилось. — И больше ничего.

— Ахрд вступился за тебя, — пояснил Каландрилл и рассказал ему все по порядку.