Деннис Уитли - Шпион по призванию

• Название: Шпион по призванию
• Автор: Деннис Уитли
• Жанр: Исторические приключения

«Шпион по призванию» — первый роман исторического цикла Денниса Уитли о жизни, любви и опасных приключениях лучшего секретного агента британской короны Роджера Брука. Юноша благородного происхождения вынужден бежать во Францию и скитаться в чужой земле без средств к существованию. Острый ум, смекалка и веселый нрав помогают молодому человеку стать доверенным секретарем маркиза де Рошамбо, завоевать сердце его прекрасной дочери, а главное — добыть стратегически важные для Англии сведения, доставить их премьер-министру страны и заслужить его признательность и доверие.

---

Однако Роджеру очень нравился хромой аббат, который, по крайней мере внешне, казался ему воплощением всех качеств подлинного аристократа благодаря не только изящным рукам и мягкой улыбке, но и манерам, служившим образцом непринужденной любезности. Для каждого он умел найти доброе слово. Вскоре Роджер узнал, что полное имя де Перигора — Шарль Морис де Талейран.

Найдя в Роджере усердного и сообразительного помощника, д'Эри начал доверять ему корреспонденцию маркиза. Роджеру сообщали суть послания, после чего он составлял письмо и относил его на подпись месье де Рошамбо. Это помогло ему познакомиться с одним из секретов дома.

Рядом с приемной, где работали секретари, находилась комната меньших размеров, с несколькими шкафами, не имеющая выхода. Роджер часто видел, как д'Эри исчезал в ней минут на десять, и думал, что он подшивает там документы, но, поручив Роджеру составление писем, сутулый аббат открыл ему более короткий путь получения подписи маркиза. Один из шкафов имел фальшивую заднюю стенку, за которой находилась маленькая комнатушка, потайная дверь которой выходила в кабинет маркиза, как раз напротив его стола.

Как объяснил д'Эри, этот потайной ход давал секретарю возможность сообщать маркизу о посетителе в приемной незаметно для самого визитера. Им можно было пользоваться всегда, если маркиз находился в кабинете один. Когда там был кто-то еще, месье де Рошамбо обычно нажимал под столом кнопку, запирая и вход в кабинет, и дверь в шкафу, чтобы никто не мог попасть в потайную комнату и подслушать его разговор с посетителем.

1 июня стало наконец известно решение парламента относительно обвиняемых по делу о бриллиантовом ожерелье. Кардинал де Роан, граф Калиостро и мадемуазель Ге д'Олива были признаны невиновными и отпущены на свободу, но мадам де ла Мотт приговорена к бичеванию плетьми, клеймению обоих плеч и пожизненному заключению.

Жители Парижа приняли вердикт с бурным энтузиазмом и приветствовали освобожденного из Бастилии кардинала, словно он был генералом, возвращавшимся с победой. Их вдохновляла не особая любовь к кардиналу де Роану, а то, что признание его невиновным, по их мнению, подразумевало виновность несчастной Марии Антуанетты, которая успела стать самой ненавистной женщиной во всей Франции.

В действительности не могло быть никаких сомнений в невиновности королевы, так как якобы написанное ею письмо с повелением кардиналу купить драгоценности от ее имени было подписано «Мария Антуанетта Французская», и даже туповатый король указал, что, будучи по рождению австрийской эрцгерцогиней, она всегда подписывалась «Мария Антуанетта Австрийская». Тем не менее вовсю распространялись клеветнические слухи о том, что королева была любовницей кардинала, что он преподнес ей ожерелье в качестве платы за ее добродетель, а когда сделка стала известной, благородно позволил отдать себя под суд и держал язык за зубами, спасая ее честь.

Правда же, как было известно близким друзьям королевы, заключалась в том, что в детстве Мария Антуанетта питала сильную антипатию к де Роану, когда тот был французским послом в Вене. Не зная, что в будущем юная принцесса станет королевой Франции, кардинал сделал о ней несколько остроумных, но унизительных замечаний, которые она поклялась никогда ему не прощать. Мария Антуанетта сдержала клятву, но кардинал попытался купить ее милость, приобретя и отправив ей ожерелье. При передаче оно было украдено его посредницей, мадам де ла Мотт, поэтому королева так и не узнала о его намерениях.

Д'Эри, зная подлинную историю от маркиза, рассказал ее Роджеру, и они пришли к выводу, как и все знавшие правду, что самым очевидным моментом всего дела была невероятная глупость короля, допустившего публичный процесс, хотя только полоумный не мог предвидеть, что, так как королева не может быть судима и оправдана, ее неминуемо пригвоздят к позорному столбу.

20 июня король вместе с военным и военно-морским министрами, маршалами де Сегюром и де Кастри, отправился производить личную инспекцию новых портовых работ в Шербуре. У Роджера была веская причина запомнить эту дату, так как тем вечером произошли непредвиденные события, внесшие беспорядок в его рутинное существование.

Когда месье де Рошамбо был дома и работал допоздна, его секретари отправлялись ужинать по очереди, чтобы один из оставался в распоряжении маркиза. В тот вечер Роджер поужинал рано, и д'Эри спустился вниз около девяти, но перед уходом он забыл предупредить помощника, что десять минут назад провел к маркизу посетителя. Имея несколько писем для подписи, Роджер, как обычно, собирался отнести их через потайной ход. Шагнув в комнатушку за шкафом и услышав голоса в кабинете, он понял, что месье де Рошамбо не один.

Роджер подумал, что не смог бы войти в потайную комнату, если бы маркиз не забыл нажать на кнопку, запиравшую ее с двух сторон, и знал, что должен удалиться, но, собираясь это сделать, услышал слова посетителя:

— Я не согласен, что победа над Англией так существенна для достижения Францией ведущего места в международных делах.

Голос звучал так ясно, что Роджер тотчас же узнал в говорившем аббата де Перигора, а тема беседы заставила чувство любопытства одержать верх над щепетильностью, поэтому он остался на месте.

— Мой дорогой аббат, — ответил маркиз, — куда бы мы ни стремились, Англия всегда чинит нам препятствия. Есть ли у нас альтернатива наращиванию сил для новой войны, в которой мы должны сокрушить британское могущество и заполучить их богатые владения? Только наблюдать, как Франция превращается в банкрота.

— Есть и другие средства, могущие избавить нас от нынешних неприятностей, — заметил аббат. — Ввязаться в еще одну войну с Англией — означает вступить в слишком рискованную игру. Их население вдвое меньше нашего, но они страшные противники. Они обладают отчаянным упорством и смелостью, великолепным воплощением которых служит их национальный символ — бульдог. Я бы не испытывал судьбу, а искал, как делает месье де Верженн, взаимопонимания с ними.

— Но куда это может нас привести? — осведомился маркиз. — Их торговые связи куда шире наших, их промышленность имеет значительно более крепкую основу, производимые ими товары гораздо лучше по качеству. Как мы можем соперничать с ними? Договор, который должны были подписать более года назад, означал бы подлинную свободу торговли между двумя нациями. Восемнадцать месяцев я сражался за его отсрочку и преуспел в этом, будучи уверенным, что подобная мера нанесет смертельный удар французской коммерции.

— Этого не произошло бы, — спокойно возразил аббат, — если бы мы добавили к договору секретную статью, по которой Британия должна снабжать нас всеми необходимыми нам товарами, предоставив нам свободу распространять и их, и наши товары по всей Европе.

— Вы говорите загадками, аббат, — рассмеялся месье де Рошамбо. — Мы были бы спасены, став европейским торговым центром, но что мы могли бы предложить Британии в обмен на предоставление нам монополии в ее континентальной торговле?

— У нее не оказалось бы выбора, если бы большая часть континента находилась под нашим контролем.

— Что? Вы предлагаете нам воевать с полудюжиной стран вместо одной?

— Да, так как Англия сильна и едина, в то время как остальные слабы и раздираемы противоречиями. Британия — морская держава, поэтому я предоставил бы ей возможность заморского развития и сделал бы ее нашим другом, став крупнейшим ее покупателем, Франция — держава континентальная, и она должна искать новых богатств при помощи расширения границ.

— Даже с Англией в качестве союзника это означало бы длительную серию дорогостоящих кампаний, — промолвил маркиз.

— Не обязательно. Сейчас каждая страна в Европе страдает от политической нестабильности, которую мы можем обратить себе на пользу, если будем правильно вести игру. Католики австрийских Нидерландов возмущены реформами, навязанными им императором Иосифом, и страна готова отделиться от него. Генеральные штаты Голландии открыто восстали против штатгальтера и пытаются заменить его режим республикой. Король Пруссии, как мы знаем, на смертном одре. Фридрих Великий 97 более не будет вести победоносные кампании, и в стране уже существует партия, относящаяся к его будущему преемнику с нескрываемым отвращением. Князьков, управляющих германскими землями, всегда можно натравить друг на друга. Итальянские государства и Неаполитанское королевство прогнили до основания. Венгрия пребывает в состоянии брожения из-за великой страсти императора к порядку и его попыток навязать ей немецкую администрацию и немецкий язык. Только Россия достаточно сильна, и, подобно Англии, ей следует позволить расширяться — в данном случае за счет Азии и турецких владений, что она, кажется, и начинает делать.

— И каков же ваш вывод из всего этого? — осведомился маркиз.