Тэд Уильямс - Город золотых теней

• Название: Город золотых теней
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-010484-7

Тэд Уильямс (р. в 1957) — знаменитый мастер фэнтези, прославленный прежде всего как автор трилогии «Память, горе и шип» — романов, переведенных на десятки языков и ставших бестселлерами, суммарный тираж которых составил два миллиона экземпляров. На написание «Памяти, горя и шипа» у Уильямса ушло ВОСЕМЬ ЛЕТ…

Но теперь перед вами — ДРУГОЙ Уильямс. Не мастер фэнтези, но — автор масштабной фантастической тетралогии «Иноземье» — саги о «виртуальной реке», связывающей множество миров — от великих империй прошлого до королевств, созданных воображением писателей. Перед вами — романы, вносящие новый смысл в само понятие «виртуальная реальность». Романы, в которых эпический полет воображения автора превращает в реальность самые невероятные человеческие фантазии.

В Иноземье вы можете стать КЕМ УГОДНО и ГДЕ УГОДНО!

---

— Это Рени. Вы слышите меня?

Голос старого хакера стал еще тише.

— Нет причин сходить с ума, но… мы можем прокрасться…

«Прокрасться»? Он сказал «прокрасться» или «попасться»? Рени снова пришлось сражаться с нахлынувшим ужасом. Она понимала, что бояться, в принципе, нечего. Да, их могли поймать и наказать за нелегальное проникновение на государственный объект. Но теперь такая перспектива начинала казаться сказочной удачей — потому что здесь им угрожало нечто худшее, чем тюрьма или смерть. «Только суеверный идиот может бояться сети», — говорила она себе. И тут, словно дразня ее рассудок, в памяти возникли змееподобные руки Кали.

Раздался еще один взрыв помех — на этот раз без слов. Внезапно Рени обнаружила, что ей очень холодно.

— Ксаббу! Мартина! Вы здесь?

Тишина. Холод стал еще сильнее. Это просто психосоматика, подумала она. Реакция на темноту, одиночество и неопределенность. «Крепись, девчушка, крепись. Без паники, подруга. Для страха нет причин. Ты делаешь это ради Стивена. И ты поможешь ему, правда?»

Она дрожала. Она чувствовала, как стучат зубы и судорожно дергается челюсть.

Чернота. Озноб. Молчание. Она снова начала считать, но ей не удавалось сохранять порядок цифр.

— Рени, ты здесь?

Звуки были слабыми и прерывистыми, словно приходили к ней по длинной трубе. Услышав свое имя, Рени испытала огромную радость, и та помогла ей оценить размеры ее страха. Прошло не меньше минуты, прежде чем она узнала этот голос.

— Джереми?

— Я беспокоюсь. Показания свидетельствуют, что температура в капсуле падает. — Его голос пробивался сквозь шторм статических помех и казался таким же далеким, как шепот Сингха. — Ты не хочешь… — Шипение накрыло голос как волной.

— Я не слышу тебя, Джереми! Ты можешь связаться с Ксаббу по другой линии?

—… Очень большое понижение. Скажи, ты… хотела бы… вас вытащили?

О, как ей этого хотелось! Одно только «да» освободило бы Рени от странных и мрачных теней, окружавших ее. Но она не могла смириться с поражением. Она не могла отказаться от надежды. И в темноте, самым светлым фантомом из тех, что всплывали в ее уме, она увидела лицо брата за гофрированной прозрачной крышкой барокамеры. Эти горькие мысли, темнота и одиночество стали для него каждодневной реальностью. Разве могла она позволить какому-то сиюминутному страху погубить его последний шанс?

— Джереми, ты слышишь меня? Большие помехи. Скажи «да», если слышишь.

Треск длился всю паузу. Но потом она услышала воющий свист и долгожданное «да».

— Хорошо. Не вздумайте нас вытаскивать. Не делайте ничего, пока наши физиологические параметры не станут напрочь скверными — пока нам не станет грозить серьезная проблема медицинского свойства. Ты понял меня? Не вытаскивайте нас!

В ответ раздался взрыв треска, и снова наступила тишина.

«Вот и все, — подумала она. — Теперь тебе придется идти до конца. Ты отослала его. Никто не спасет тебя, даже если… Успокойся! Это истерика, подружка. Ты становишься маленькой нюней». Рени попыталась дотянуться до центра невозмутимого спокойствия, но ее усилия вновь оборвала неконтролируемая дрожь. «О Иисус милосердный! Почему так холодно? Неужели моя капсула сломалась?»

Что-то сгущалось в темноте — сначала так слабо, что Рени посчитала это игрой своего потрясенного воображения. Затем несколько пятен стали светлее и налились люминесцентным огнем, словно поганки в глубине подвала. От страха Рени затаила дыхание. Пятна выстроились в линии, изменили цвета и слились в едином образе, который проявился из темноты, как негатив фотографии.

— Сингх?

Фигура повисла в темноте, будто подвешенная за руки. Ее отрывистые движения казались до странности несинхронными. Рот двигался, но слова не достигали наушников Рени. Она слышала лишь собственное учащенное дыхание. Старик был одет в ту же пижаму и обтрепанный халат, которые она видела на нем раньше. Но почему? Ведь ему полагалось создать для себя сим, который скрыл бы его истинный облик.

Холод стал тяжелым, как огромная рука — рука, которая сжимала Рени и трясла ее тело в спазмах дрожи. Образ Сингха расширился, вытянулся и исказился, заполняя собой все пространство до самых углов бесконечности. Он открыл искривленный рот размером с гору, и на его лице появилась гримаса боли. Звук, который грохотал и резонировал в ее наушниках, был громче рева реактивного двигателя. И все же в нем узнавалась человеческая речь.

—… ОНО…

Внезапно, несмотря на убийственный холод, который сотрясал ее тело до молекул и атомов, Рени почувствовала присутствие другого существа. Оно скрывалось за гигантским призраком Сингха, словно космический вакуум за синевой высокого неба. И Рени чувствовала, как оно нависало над ней, будто кулак над комаром, — неописуемое создание из мысли идиота. Но помимо чистоты и пустоты, эта тварь излучала тошнотворное любопытство, пронизанное лютым холодом и безумием.

Все мысли Рени умчались прочь, как черепица с крыши во время урагана. «Гиена!» — закричала какая-то ее часть. Рассказ Ксаббу и сны дали имя этому страху. «Обожженная Гиена!» Через миг, когда тварь окутала ее темнотой, а холод впился в кишки Рени, что-то всплыло из памяти, будто обломок корабля, — еще один символ из той же истории.

Всепожиратель.

Он лениво коснулся ее и брезгливо понюхал — так хищник нюхает человека, притворившегося мертвым. Нутро Рени обожгла ледяная пустота. Что-то пережало аорту, как клешни рака. Она вдруг почувствовала, что ее сердце остановилось.

Голос Сингха вновь загрохотал в ушах — гигантский рев агонии и ужаса.

— О БОЖЕ! ОНО… ПОЖИРАЕТ МЕНЯ…

Его образ исказился, изогнулся изнутри, и Рени завизжала от ужаса. Отвратительно искореженный, но неоспоримо реальный на вид человек извивался перед ней, как червяк на кончике крючка. Его тюрбан покосился, халат собрался в складки на спине и под мышками. Зрачки закатились. Беззубый рот раскрылся в истошном крике. На миг Рени почувствовала его боль, как свою собственную, и ужасное напряжение, похожее на ток, пробежало по ее телу, как по электрическому проводу. Старик вздрогнул и замер. Она поняла, что сердце Сингха не выдержало. Рени буквально чувствовала, как он умирал.

Все снова исчезло в темноте. Холод вцепился в нее и сковал, превратив ее в неподвижную глыбу льда. Непостижимое нечто придвинулось к ней.

«О Боже, — беспомощно подумала она. — Какой же я была дурой…» Перед глазами возникли лица людей — отца, Стивена и многих других. Они гневно кричали, обвиняя ее в чем-то. Холод стал абсолютным, неописуемо полным, словно каждое солнце во вселенной погасло навсегда. Ее тело ослабло настолько, что уже не могло дрожать. Рени чувствовала, как сила со свистом выходит из нее, и разум умирает, паря в темноте.

Внезапно что-то раскрылось перед ней, и она, почувствовав резкое уменьшение плотности, полетела вниз с огромной высоты. Рени неслась навстречу какой-то бездне. Но что это? Отверстие? Врата? Или она погружалась в то, что было целью ее пути… однажды, когда-то очень давно — возможно, несколько вечностей назад? Неужели ее пропустили туда?

Но в обломках сознания промелькнули зубы. Мили мерцающих зубов. Гигантский рот в жестокой ухмылке.

«Нет! — закричала она в последней искре умиравшего рассудка. — О Боже! Меня проглотили!»

СЕТЕПЕРЕДАЧА/LINEAR.DOC: IEN 23.00 (Евр., СевАм) — «Парад смерти».

(Изображение: толпа забивает человека насмерть, снято рапидом.)

ГОЛОС: Сепп Освальд предлагает вашему вниманию несколько документальных сюжетов: линчевание, снятое камерами наблюдения, запись изнасилования с последующим убийством, сделанная убийцей и позднее использованная в качестве доказательства на суде, и прямой репортаж с места публичного обезглавливания в Свободном государстве Красного моря. Предстоит также объявление победителя конкурса «Назови потрошителя».

Глава 32 Танец

— Значит, тебе тяжело дышать, верно? — Улыбающийся желтоволосый мужчина сунул в рот Орландо что-то металлическое и холодное. Предмет с легким щелчком прилип к гортани. — Гмм-м. Пожалуй, стоит и послушать. — Врач приложил к груди Орландо мембрану датчика и взглянул на кривые, появившиеся на стенном экране. — Боюсь, хорошего мало.

Орландо пришлось отдать поганцу должное. Врач никогда прежде не осматривал Орландо, но почти никак на него не отреагировал. В глазах у него даже не появилось то странное выражение, которое Орландо привык видеть у тех, кто очень старался обращаться с ним как с обычным человеком.

Желтоволосый выпрямился.

— Несомненная пневмония, — сказал он Вивьен. — Я выпишу ему новые контрабиотики, но, учитывая особые обстоятельства… я рекомендовал бы поместить его в наш изолятор.

— Нет, — энергично замотал головой Орландо. Он терпеть не мог изолятор в Краун Хайтс, да и этот врач для богатых с гладенькой речью ему тоже не нравился. И еще он ощутил, что молодому эскулапу не очень-то по душе «особые обстоятельства» — неизбежный факт многолетней болезни Орландо, — но, как бы сильно Орландо этого ни хотелось, он не смог поставить это врачу в упрек. Они никому не были по душе.