Тэд Уильямс - Город золотых теней

• Название: Город золотых теней
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-010484-7

Тэд Уильямс (р. в 1957) — знаменитый мастер фэнтези, прославленный прежде всего как автор трилогии «Память, горе и шип» — романов, переведенных на десятки языков и ставших бестселлерами, суммарный тираж которых составил два миллиона экземпляров. На написание «Памяти, горя и шипа» у Уильямса ушло ВОСЕМЬ ЛЕТ…

Но теперь перед вами — ДРУГОЙ Уильямс. Не мастер фэнтези, но — автор масштабной фантастической тетралогии «Иноземье» — саги о «виртуальной реке», связывающей множество миров — от великих империй прошлого до королевств, созданных воображением писателей. Перед вами — романы, вносящие новый смысл в само понятие «виртуальная реальность». Романы, в которых эпический полет воображения автора превращает в реальность самые невероятные человеческие фантазии.

В Иноземье вы можете стать КЕМ УГОДНО и ГДЕ УГОДНО!

---

«Я принес тебе только один подарок, — ответил охотник. — Вот он, смотри!» И Сердце Зари метнул свое копье. Гиена с визгом отскочила в сторону. Магия ее отца была древней и очень сильной. Копье пролетело мимо — то был единственный раз, когда Сердце Зари промахнулся. Но Гиена споткнулась, упала в костер, и угли обожгли ей ноги. Она завизжала еще сильнее, сорвала с себя украденные драгоценности и побежала прочь, хромая от боли. И если вы видели когда-нибудь гиен, то, наверное, помните, как они ходят — словно эта боль перешла к ним по наследству от злобной прабабки. А их ноги все еще черны от углей и золы костра, который горел перед хижиной Сердца Зари.

Прогнав воровку, охотник пошел к болоту и вывел жену на берег. Он одел ее, украсил драгоценностями и положил ей на руки ребенка. А потом они вернулись в свою хижину. И теперь, когда Утренняя звезда — или Сердце Зари — возвращается с охоты, он всегда спешит домой с таким грозным видом, что даже темная ночь бежит от него. Стоит ему появиться, как она тут же убегает за горизонт, и только красная пыль поднимается из-под ее пяток. Вот на этом и кончается моя история.

Когда бушмен закончил свой рассказ, все погрузились в задумчивое молчание. Джереми кивнул, словно слова Ксаббу подтвердили какую-то идею, в которую он долго верил. Длинный Джозеф тоже кивал, хотя и по другой причине — он дремал.

— Это было… прекрасно, — наконец сказала Рени. История Ксаббу казалась удивительно знакомой, как будто кто-то уже рассказывал ее однажды в присутствии Рени. Но она знала, что такую же иллюзию создавали и другие хорошие истории. — Ты о многом напомнил мне своим рассказом.

— Я рад, что он вам понравился. Надеюсь, вы будете вспоминать его в минуты печали, когда в ваше сердце закрадется тоска. Мы все должны молиться о доброте других людей, потому что она дает нам новые силы.

На какой-то миг Рени показалось, что зарево костра заполнило все пространство, оттолкнув темноту назад. И она позволила себе роскошь маленькой надежды.

* * *

Она смотрела свысока на необъятную пустыню, покрытую пятнами ночи и лунного света. Трудно было понять, сидела она на ветке дерева или на выступе высокой скалы. По обе стороны от нее слышался шепот людей, которых она почти не видела.

— Я рада, что ты пришла в мой новый дом, — сказала Сьюзен Ван Блик из темноты за спиной Рени. — Но он так высоко от земли. Иногда я боюсь, что кто-то может упасть.

— Мне уже пора идти. Я не могу оставаться здесь долго. — Рени не хотелось огорчать гостеприимную Сьюзен, но она не могла поступить иначе. — Мне надо идти. Я должна собрать Стивена в школу. Папа рассердится, если я этого не сделаю.

Она почувствовала, как сухая костлявая рука легла на ее запястье.

— Но ты не можешь уйти. Он уже ждет тебя внизу.

— Он? — По ее спине пробежал тревожный озноб. — Но мне надо вернуться домой. Я должна собрать Стивена в школу!

Мысль об одиноком и заплаканном брате, ожидавшем ее, вдруг отступила на задний план. Сьюзен говорила о чем-то очень важном. Рени лишь смутно догадывалась о смысле ее слов, но этот смысл не предвещал ничего хорошего.

— Да, он ждет тебя! Ты же знаешь, он чувствует наш запах! — Хватка на руке Рени окрепла. — Он ненавидит нас, потому что нам здесь тепло, а ему там холодно.

Как только доктор сказала об этом, Рени почувствовала страх. Холодный ветер, прилетевший из пустыни, окутал ее знобящим облаком, и едва заметные фигуры людей отпрянули в темноту. Она услышала шелест испуганного шепота.

— Но я не могу оставаться здесь. Меня ждет Стивен. Он же опоздает в школу.

— А как ты спустишься вниз?

Голос Сьюзен изменился. Рени почувствовала запах — до боли знакомый запах.

— Он ждет, я точно говорю тебе. Он всегда ожидает нас во тьме, и там, снаружи, ты не скроешься от него.

Сьюзен исчезла. Рядом с ней в темноте сидела мать. Рени узнала ее голос и аромат лимонных духов, которые так нравились папе.

— Мама? Это ты?

Ответа не было, хотя она слышала дыхание матери лишь в нескольких дюймах за своей спиной. Рени хотела повторить вопрос, но вдруг почувствовала присутствие нового существа, навевавшего на нее леденящий ужас. Огромное нечто рыскало под ними в темноте, принюхиваясь и свирепо рыча от голода.

— Тише! — чуть слышно сказала мать. — Он очень близко, малышка!

Рени уловила мерзкое зловоние — тошнотворный запах мертвечины в истлевшем затхлом тряпье. А потом пришло еще одно ощущение — такое же сильное и отвратительное, как трупный смрад. Рени почувствовала осязаемую волну зла, в которой смешались боль и ревность, беспощадная ненависть и беда, помноженная на абсолютное одиночество, — эманации чего-то такого, что возникло во тьме еще до начала времен; миазмы существа, питавшего к свету непримиримую враждебность.

Рени поняла, что больше никогда не посмеет покинуть это надежное высокое место.

— Мама, — зашептала она, — там остался Стивен…

Внезапно опора выскользнула из-под ее ног, и Рени беспомощно рухнула в черноту. Она падала вниз, а злобная и сильная тварь уже ждала ее, открыв огромные и испачканные кровью челюсти…

* * *

Рени села, задыхаясь от страха. Кровь стучала в висках тревожным набатом. Какое-то время разум отказывался вспомнить то место, где она находилась. А когда память вернулась, ей не стало от этого лучше.

Изгнанница. Убегающая жертва. Преступница, прокравшаяся в незнакомое и странное место.

Ощущение из сна — падение в пасть зла, ожидавшего ее, — не исчезало. К горлу подступила тошнота. Кожа покрылась пупырышками и зачесалась. «Время Гиены, о котором рассказывал Ксаббу… — в отчаянии подумала Рени. — Оно действительно наступило».

Она с трудом заставила себя лечь. Ровное дыхание ее спутников, шелестевшее эхом в бескрайней темноте, стало единственной связью с миром света и добра.

— Ты хочешь сказать, что мы вчера могли пользоваться электрическим светом? Что нам не было нужды сидеть вокруг этого жалкого костра?

Длинный Джозеф сунул руки в карманы и нахмурил брови.

— Да, папа, энергия подключена.

Подумав о том, что ей снова придется объяснять этот вопрос, Рени раздраженно вздохнула.

— Для поддержания всех устройств и систем безопасности на эту базу подается определенное количество электроэнергии. Но мы можем пользоваться ею очень бережно… А не так, как тебе бы того хотелось.

— Черт! Я сбил ноги, пытаясь найти в темноте туалет! Я мог упасть в какую-нибудь яму и сломать себе шею!

— Папа, ты должен понять…

Рени махнула рукой и отвернулась, зная, что сражаться бесполезно. Пройдя через широкое бетонное поле автостоянки, она направилась к лифтовым кабинам.

— Как идут дела? — спросила она у Ксаббу.

Тот поднял голову и с улыбкой ответил:

— Мистер Сингх работает. Он просил не мешать.

— Старик возится с замком уже шестой час, — проворчал Джереми. — А мы все еще не можем открыть этот дурацкий лифт. Не ожидал я, что мне придется провести остаток жизни в каком-то мерзком подземном гараже.

Рени услышала голос Сингха, дребезжащий из-за помех и узкой полосы воспринимаемого диапазона:

— О Иисус! Как же вы любите жаловаться! А ведь могли бы сказать спасибо, что это место запечатано, законсервировано и приподнесено вам, словно на тарелочке. Подумайте, как вы легко сюда попали, — не говоря уже об отсутствии охраны, которая могла бы добавить вам трудностей. — Он говорил скорее обиженно, чем сердито — возможно, из-за того, что его умение подвергалось сомнению. — Я постепенно пробираюсь через эту систему защиты. Но здесь применены оригинальные датчики для чтения линий на ладонях. Их очень сложно перепрограммировать. А на сам-то кодовый замок я чихать хотел.

— Да, понимаю, — сказала Рени. — И мы благодарны вам, Сингх. Только нам ведь тоже нелегко. Последние несколько дней вымотали нас до предела.

— Вымотали? — обвиняющим тоном переспросил старик. — Ты хочешь вломиться в самую защищенную сеть на белом свете, а ведешь себя так, словно тебе нужна сиделка, которая вытаскивала бы из-под тебя «утку» и заставляла доедать рисовый пирог. Можно подумать, что это вам четверым приходится ломать замки на дверях и дурить всяких там ублюдков, которые присматривают за военной базой. Черт бы вас побрал! Меня мучат кишечные боли из-за недостатка лекарств, о которых вы даже не слышали. И несмотря на это, я пытаюсь провести вас через систему защиты тайного подземного объекта. Это мне надо ныть и жаловаться вам на то, что я вымотан до предела !

Не дослушав упреков, Рени пошла к машине. У нее болела голова. А Джереми, как назло, не положил в аптечку болеутоляющих таблеток. Она прикурила сигарету, хотя ей совершенно не хотелось курить.

— Все сегодня какие-то сердитые, — тихо сказал Ксаббу.

Рени вздрогнула. Она не слышала шагов бушмена.

— Ну, а ты как себя чувствуешь? По-прежнему радуешься жизни?