Элизабет Мун - Меч наемника

• Название: Меч наемника
• Автор: Элизабет Мун
• Жанр: Фэнтези

Черное облако нависло над свободными землями... Вместе со своим отрядом девушка по имени Пакс, предпочитающая мирной деревенской жизни судьбу наемного воина, полную лишений и страданий, пробивается на юг, чтобы сразиться с Повелителем боли, темным властителем.

---

— Я понял, дочка, что мы тебе обязаны спасением, — сказал Рауф, ветеран, отслуживший уже больше двадцати лет.

Пакс снова разрыдалась.

— Не мне, — сквозь слезы сказала она. — Это Канна и Сабен… Без них я ни за что не смогла бы…

— Успокойся, успокойся, — обнял ее Рауф. — Главное, что дело сделано. А ты молодец. Если так дело пойдет, глядишь, ты у нас скоро сержантом станешь. — Он улыбнулся и добавил: — Надо бы тебе прозвище придумать… Точно — Пакс Длинные Ноги. Или даже лучше — Везучая Пакс.

Рауф обнял ее, и со всех сторон к Пакс протянулись ласково хлопающие ее по плечам и по спине руки.

— Эй, Пакс! — позвал вышедший из казармы младший оруженосец герцога. — Герцог вызывает тебя.

Увидев, что она прихрамывает, оруженосец спросил:

— Ты ранена?

Пакс покачала головой:

— Ничего страшного. Все в порядке.

Встретившись с ним взглядом, Пакс с удивлением обнаружила, что оруженосец был совсем юным, наверное даже младше нее. Ему суждено было в будущем стать офицером или рыцарем, но сейчас Пакс чувствовала, что прожила чуть не на целую жизнь больше, чем он.

Юноша покраснел под ее пристальным взглядом, и Пакс прикинула, не следовало ли отвечать ему «сэр». Нет, не сейчас по крайней мере, решила она про себя.

В комнате с двумя окнами, выходившими во двор, находились герцог, второй оруженосец, один из врачей и какой-то человек, лежащий на узкой кровати.

— А, Пакс, заходи, — позвал ее герцог и более официально добавил: — Капитан Ферраульт желает поговорить с тобой.

Только сейчас Пакс узнала капитана. Его обычно румяное лицо было белее полотна, а вечно улыбавшийся рот застыл в гримасе боли. С другой стороны кровати над Ферраультом склонился врач, аккуратно снимающий старые грязные бинты. Пакс подошла к изголовью кровати. Даже при ее небольшом опыте было ясно, что Ферраульт умирает.

— Господин капитан, — негромко произнесла она. — Это я, Пакс… Вы меня вызывали…

Некоторое время Ферраульт смотрел словно сквозь нее, затем его взгляд сфокусировался:

— Пакс, ты… все сделала правильно… Молодец… Я сказал герцогу…

— Спасибо, сэр. Я… Мне очень жаль, но мы не смогли вернуться быстрее… мы хотели…

Капитан чуть повернул голову:

— Молодец, Пакс… Очень быстро… Мы и не надеялись…

Ферраульт замолчал, не договорив. Пакс заметила, как герцог сжал кулаки. Врач чертыхнулся себе под нос и сказал:

— Извините, мой господин, но капитану лучше помолчать. А вы, друг мой, — обратился он к Ферраульту, — терпите.

Врач размотал бинты, и взглядам присутствующих открылась огромная воспаленная рана на животе Ферраульта. Присвистнув, врач стал быстро, но как-то машинально протирать ее какой-то резко пахнущей жидкостью. Пакс поняла — опытный врач, увидев такое ранение, уже не надеялся на то, что капитан поправится.

— Бесполезно… Слишком поздно… Заражение… — прохрипел Ферраульт, и в его голосе не было вопроса.

— Сам знаю, — с привычной раздраженностью к больным, лезущим не в свое дело, буркнул врач, но, помолчав, добавил: — Действительно, вряд ли удастся спасти вас, капитан. Облегчить вам страдания — все, что в моих силах.

— Это будет… долго? — сквозь зубы прошептал Ферраульт.

— Нет, — четко, словно докладывая, ответил врач, поднося к губам капитана флягу. — Выпейте, разбавлять не будем — вас может стошнить от жидкости. Сделайте несколько глотков.

Затем врач смочил чистое полотенце в жидкости из стоявшего у кровати котелка и наложил повязку на рану Ферраульта. Повернувшись к герцогу, он сказал:

— Мой господин, большая доза снимет даже такую боль на несколько часов. Больше я ничего сделать не смогу. Если я понадоблюсь вам, пошлите за мной в казарму. Там остальные раненые.

— Спасибо вам, маэстро Симмит, идите… Капитан… — обратился он к Ферраульту.

— Мой господин… я… я сдал форт.

— Я знаю. Ты правильно поступил. Все было сделано честно и достойно.

— Простите меня…

— За что? Ты выбрал единственно верное решение.

— Но… я… я потерял когорту.

— Это не твоя вина. Так сложились обстоятельства. Ты же вел себя как настоящий офицер. Твой патрон Гед будет доволен тобой, когда ты предстанешь перед ним. Я не знаю, многие ли из офицеров смогли бы так долго держаться в форте с маленьким смешанным гарнизоном, почти без воды…

— Такие потери… Что вы будете делать?

— Я? — Герцог внимательно посмотрел в лицо Ферраульту, а затем улыбнулся молодому офицеру. — Я разделаюсь с этим негодяем. И ни его друзья, ни кто-либо из таких же, как он, слуг дьявола не посмеет даже поставить камня на его могиле. Я его уничтожу. Уничтожу за то, что он нападает на раненых, убивает и пытает пленных, сжигает деревни, вырезая их жителей только для того, чтобы никто не мог сообщить о его передвижениях. Мы уже уничтожили его отряд, который он вел для снятия осады с Ротенгри. Теперь я займусь его армией на юге.

— Вы… вы сможете сделать все это… мой господин?

— С помощью богов… и людей. С нами пришли всадники Кларта, Влади прислал на помощь когорту своих копьеносцев. Завтра-послезавтра сюда придет Алиам Хальверик, чтобы отомстить за сына. Слишком многие ненавидят Медового Кота, но боятся связываться с ним поодиночке. Так что не волнуйся. Лучше попроси своего покровителя, святого Геда, о помощи — нам она будет не лишней.

Ферраульт еле заметно улыбнулся:

— Слушаюсь, мой господин. Я выполню ваш приказ.

Герцог поднял глаза и словно только сейчас заметил Пакс, стоявшую у стены.

— А ты, Пакс, ничего о моих планах не слышала, ясно?

— Так точно, мой господин.

— Можешь идти. Отправляйся на перевязку — ты ранена. По пути передай оруженосцам — пусть пришлют ко мне капитанов и сержанта из роты Хальверика. Я хочу поговорить с ними.

— Слушаюсь, мой господин.

Пакс попыталась выйти из комнаты, не прихрамывая, но раненая нога не давала забыть о себе. Пакс сжала челюсти так, что скрипнули зубы.

Оруженосец герцога бросился разыскивать тех, кого вызвал Пелан, и, прежде чем Пакс проковыляла через двор, ей навстречу уже шел человек в зеленой тунике. Пакс вспомнила его лицо.

— Привет, — первым поздоровался он. — Я Саннот, сержант, вспомнила?

Пакс кивнула:

— Герцог вызвал вас. Хочет поговорить.

— Да уж я думаю. Сижу жду, когда он меня позовет. Такая заваруха. Где он?

— С капитаном Ферраультом.

— Ну да, разумеется. Как капитан?

Пакс махнула рукой. Саннот вздохнул:

— Я думал, может быть, ваш врач что-то сможет сделать… Герцог-то не очень зол?

— Очень… но не на вас и не на ваших солдат.

— Это хорошо… Ладно, я пойду… Слушай, так это ты сумела добраться до ваших?

— Да, — коротко ответила Пакс и пошла дальше; помолчав, она, как бы извиняясь, бросила через плечо: — Герцог ждет вас.

— Иду, иду.

Оруженосец уже успел передать приказание герцога, и капитаны направились в казарму: Понт — из казармы, превращенной в лазарет, Кракольний — от ложбины у реки, куда стаскивали трупы противников, готовясь сжечь их, Доррин — из лагеря осаждавших, где она контролировала составление описи и сортировку трофеев. Седжек погиб — арбалетная стрела попала ему прямо в глаз.

У казармы Пакс встретил Эриал, один из сержантов когорты Кракольния:

— Давай быстро к врачу, — сказал он. — Герцог сказал, что после обеда будет общий сбор, все ходячие раненые тоже вызываются. Хотелось бы, чтобы и ты была на ногах.

Пакс не возражала против того, чтобы оказаться у врача. Мучаясь от боли в раненой ноге и в груди, она уже не была уверена, что относится к категории ходячих.

Маэстро Визаниор, увидев Пакс, воскликнул:

— Опять ты! Я же тебе сказал — не нервничать и не соваться куда не надо.

Пакс деловито кивнула, одновременно пытаясь представить себя не нервничающей в бою и не сующейся куда не надо.

— Не вижу ничего смешного, — заявил врач, заметив ее улыбку. — Упрямство — хорошее качество для солдата, но не в этом нужно его проявлять. Ладно, сейчас посмотрим, что с тобой… Так, что дергаешься, болит?

Пакс, сжав зубы, чтобы не закричать, кивнула.

— Ничего, кость не задета. Чем это тебя?

— Пикой, наверное, сверху и вскользь, когда я ее отбила.

— Ясно. Сейчас смажем и наложим повязку. Судя по всему, ребрам дать срастись ты не хочешь. Еще что?

— Вроде все.

— И то ладно. Нога дней десять болеть будет — это, если не перегружать ее. Опять устроишь что-нибудь — и в месяц не очухаешься. Старайся вообще поменьше ходить. Твоих сержантов я предупрежу. Ты уже поела?

— Нет, — вспомнила Пакс, удивившись, что она, оказывается, совсем забыла про еду.

— Тогда ты останешься здесь и полежишь. Обед тебе сейчас принесут, — сказал врач. — Нечего торопиться с работой. Пока что и без тебя управятся.

Пакс еще колебалась, оставаться ли в лазарете, но маэстро Визаниор проследил, чтобы ее уложили на койку, подложив под перевязанную ногу сложенный пополам тюфяк. Поев хлеба с вяленым мясом — кухня еще не успела развернуться, — Пакс провалилась в глубокий сон. Разбудил ее уже в сумерках один из солдат, поставивший перед ней глиняную миску. Пакс с жадностью проглотила горячую, дымящуюся похлебку, съела кусок хлеба с сыром и выпила кружку теплого сиба. Только сейчас она заметила, что оба врача продолжают обход многочисленных раненых. Когда один из них подошел к ней, она, сообщив, что чувствует себя лучше, попыталась встать, но была остановлена: