Антон Мякшин - Бес специального назначения

• Название: Бес специального назначения
• Автор: Антон Мякшин
• Издательство: Армада, Альфа-книга
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-599-4

Бес всегда рядом с человеком: искушает, обольщает, увлекает. Так уж устроен мир. А бес Адольф помогает — уродился человеколюбивым на свою голову. В командировке по вызову клиента Степана Федоровича это качество делает беса незаменимым для окружающих. Он свой среди своих: в тринадцатом веке, в двадцатом, в двадцать первом... в битве на Чудском озере, в Берлине конца Второй мировой войны, в Огненных горах скандинавского эпоса, в партере драмтеатра на репетиции, в однокомнатной квартире пятиэтажки. Адольф азартен, весел, находчив, схватывает ситуацию на лету. Адольф спасает, выручает, ведет клиента не во тьму сомнений и непонимания, а к свету и радости — путем простых решений и активных действий. Весьма выдающийся бес, не похожий на беса. Потому и интересен.

---

— Бес! Опомнись! Тот, кого вы называете Штирлицем, вообще не человек! Он с планеты Зарстрана! Это я прочитал в его мыслях!

— Идиотизм и бред! Зарстрана какая-то… Ну, положим, Штирлиц упоминал об этом месте. Правда, я не думал, что Зарстрана — планета. Да нет, все это полная… Стоп!

Михалыч, режиссер-новатор. Что там говорил мне Степан Федорович о его творческих изысках? Безобидная детская сказка о Цокотухе превратилась в постановку-триллер, притом дополненную двумя продолжениями для вящей коммерческой пользы. Хорошо, что обуреваемый извращенными идеями режиссер не добрался до «Колобка». Вот получилось бы кровавое действо с престарелой парой чернокнижников, созданным ими големом из теста, дикими лесными чудовищами, зверским убийством, расчленением и пожиранием трупа в финале. Михалыч неровно дышит к беспросветно-мрачным концовкам — так мне рассказывал Степан Федорович. Ладно, не об этом речь. «Будни рейхстага»!

И неожиданно в моей памяти всплыл давнишний разговор.

«В „Буднях рейхстага“ Штирлиц втирается в доверие к Гитлеру, который, как каждый великий исторический деятель, чудовищно одинок, — говорил мне мой клиент. — И, пользуясь безграничным доверием фюрера, путем интриг безнаказанно губит всю рейхсканцелярию, потому что оказывается… »

Инопланетным наймитом!

Инопланетянин! Да, так оно и есть — я вспомнил!

Вспомнил!

Я даже прищелкнул хвостом от возбуждения.

— Сценарий! Мой клиент ведь сам мне говорил про сценарий, написанный неистовым Михалычем! В трактовке этого недоделанного авангардиста Штирлиц оказывается шпионом не советским, не германским, а инопланетным! Вспомнил. Инопланетянин! Как я мог забыть! Как я мог раньше не догадаться! Хррчпок! Эхма! Баста! Вот почему этот псевдо-Штирлиц принял нас за своих коллег! Скафандр на Степане Федоровиче! Ой, мама… Адские псы… Ведьмы чистилища… Египет, шумеры, ацтеки… Бедный Филимон! Получается, тот пришелец, которого сожрал незабвенный Ука-Шлаки, и есть истинный коллега нашего зарстранца Штирлица! Ну да! Как же еще можно объяснить то, что неприметная фигулька на скафандре превратившегося в ужин для Ука-Шлаки пришельца оказалась прибором для сигнализации…

Кому?

Ну, если мыслить логически — то полноценному звездному десанту. Полтыщи пришельцев, таких же отмороженных, как подлый шпион Штирлиц, легко и просто наведут порядок на перебаламученной Земле. Свой порядок.

Циклоп забился поглубже под стол, когда я в великом волнении забегал по лаборатории.

— Чокнутый режиссер! Долбаный авангардист! Треклятые законы расслоения реальности! Пока мир «Будней рейхстага», созданный Михалычем, не принял примерно тот же вид, что и был изначально предусмотрен создателем, коллега Штирлица-зарстранца никак не мог попасть на место встречи, означенное в сценарии, в нужное время. Вот и моталась бедная летающая тарелка со всей своей инопланетной начинкой то в Египет, то к ацтекам, то еще куда, хоть в какой-нибудь Воронеж на кукурузное поле… Сколько представителей всех времен и народов могут стать свидетелями этих посещений! А кто виноват? Михалыч! Чокнутый режиссер! Долбаный авангардист! Так, а что там дальше по сценарию? Сам Степан Федорович не помнил. Он говорил только, что последний акт называется: «С бластером наголо». То бишь с синдамотом. Но, принимая во внимание то, что от хэппи-эндов у Михалыча разыгрывается депрессия, диарея и мигрень, финал пьесы вряд ли будет счастливым. По крайней мере, для землян.

Покричав и погрозив кулаками потолку, я обратил внимание на то, что циклоп оторвал от своей тоги порядочную полосу и скручивает из нее петлю.

— Хватит, — пояснил он. — Жизнь кончена. Я остался один. Единственной отрадой была мечта о том, что население Земли резко уменьшится, и я восстановлю древнее царство циклопов. А теперь…

— Так чего ты печалишься? Население Земли резко уменьшится в самые кратчайшие сроки. Армии всех мировых государств резво ринулись на подавление фашистского режима. Гитлеровская орда, лишившаяся всех своих генералов, представляется легкой добычей, но никто ведь и не догадывается, что хитроумный Штирлиц — инопланетянин! Еще бы! Завяжется бойня, в которой завязнут и самоуничтожатся армии всего мира, и тогда планета окажется не способной к сопротивлению в принципе… Завоевывай кто хочет! Не стесняйся!

— Да, а хозяевами планеты кто будет? Уж никак не циклопы! А зарстранцы! Мне с могущественными пришельцами тягаться не с руки. Я ухожу… — Он накинул себе петлю на коротенькую шейку, вылез из-под стола и поискал глазами на потолке крюк. — Впрочем, и электрической лампочки хватит. Я так исхудал от обид, несчастий и лишений. Подсади меня, бес. Недостойно скакать и прыгать до потолка перед уходом из жизни.

Даже отсюда было слышно, как грохочет огнем и клокочет кровью земная поверхность. Нет нам спасения. О, Владыка, ну почему режиссер не специализировался на детсадовских утренниках? Со злодеями для малолеток — Бабой-ягой, Кикиморой какой-нибудь или Бармалеем я бы справился. Но инопланетяне!

А Нарушитель закона Вселенского Равновесия Степан Федорович? Он зарстранцу Штирлицу доверяет, и тот, конечно, не преминет этим воспользоваться.

Тоскливо я посмотрел на собственную изодранную майку. А чего, собственно, мне суетиться? Времеатрон сломан. Специалисты из «Аненэрбо» тянут солдатскую лямку. Гиммлер сошел с ума и, следовательно, ничем помочь мне не может. Клиент Степан Федорович упоенно подчиняется инопланетянину, которого считает национальным героем. И выбраться никак нельзя. Выход наверх накрепко завален. Даже с моей силой не справиться с многометровой толщей каменных обломков, возвышающихся над потолком подземной лаборатории. Правда, можно попробовать найти другой лаз, но… Что толку? Наверху сейчас месиловка идет такая, что небеса рыдают в голос. Здесь хотя бы спокойно. Тихо. Печально. Тоскливо. Невыносимо!.. Сейчас вот тоже накину петельку, и повиснем вместе с одноглазым неудачником рядом, как елочные игрушки…

— Как я хочу домой… — всхлипнул последний раз циклоп. — Уж лучше погибнуть миллион лет назад вместе со своими соплеменниками, чем… Эх, вот бы мне сейчас ту машинку, что нас в эту проклятую реальность перенесла!

— А смысл? Ее все равно свихнувшийся Гиммлер расколошматил.

Циклоп обиженно сморщил хобот. С такой физиономией, да еще с петлей на шее, он выглядел прекомично. Но я даже не улыбнулся. Не до того было.

— Думаешь, я не в курсе? Мы, циклопы, выдающаяся раса, — сказал он. — Я любую технику в два счета починю. Даже самую сложную. Ну, может быть, не в два счета, но все равно — мне это по силам. Но что с того?! Установку вместе с хозяином спустили в темницу…

Секунду я соображал. А потом закричал:

— Что ж ты молчал раньше?!

— А что?

— Техник ненаглядный! Инженер прекрасный!

— Не понял… — циклоп медленно снял с шеи петлю. — Хочешь сказать, ты знаешь, где времеатрон?

— А как же! Я ведь все-таки в здешних казематах не в первый раз! Где-то здесь должен быть пролом… Вот он!

Циклоп посмотрел на меня и снова накинул петлю.

— Обычная стена. Ты еще и издеваешься, бес?

Я ему даже отвечать не стал. Я разбежался и впечатал сразу оба копыта в ту часть стены, где, как я , помнил, когда-то была прекрасная дыра. Шарах! Стена даже не дрогнула. Ни один кирпич в ней не шатнулся. Шарах! Копыта заломило болью. Шарах! Шарах!

— Рогами постучи, — посоветовал циклоп.

— Помог бы лучше!

— Что я — дурак? В здоровенную стену долбиться. Если уж на то пошло, можно найти какой-нибудь подручный инструмент.

— Сам дурак! Где ты видишь здесь лом?

— Лома нет, — согласился одноглазый. — Зато полно всяких металлических штуковин. Штативы… скрепки… пробочки… Даже вилка.

— Вилка? — вытирая пот со лба, переспросил я. — Вряд ли поможет. Может, граф Монте-Кристо вилкой и проколупал бы подходящую норку, но у него времени было — вагон и маленькая тележка, а у меня в обрез. Ты… вот что. Эх, не хотелось этого делать, но выхода нет. Бери вилку!

— Взял.

— Заходи сзади. — Ну?

— Встань чуть сбоку, чтобы я ненароком не взбрыкнул и не пришиб тебя копытом. Видишь дыру в штанах? Из которой хвост высовывается?

— Да в чем дело-то?

— Видишь или нет? — Ну?

— Возьми вилку обеими руками и воткни ее мне… под хвост.

— Чего?

— Что слышал! Скорее!

— Да-а?! А если ты меня…

— Делай!!! — проорал я и зажмурился.

ГЛАВА 6

Циклопу удалось завести мой уникальный моторчик только с третьего раза. Две предыдущие попытки по причине слабосилия дряблых ручонок не прошли. Но уж когда зубья вилки почти до упора въехали в мою бесовскую плоть, двигатель внутреннего сгорания взревел и, выбросив облачко выхлопного газа, швырнул мое тело на стену. Естественно — головой вперед.

Вы заметили, птицы поднебесные клюют червяков, жители мегаполиса — заезжих провинциалов; вот и моя измученная задница, получив свою порцию ощущений, очень постаралась сделать так, чтобы голове тоже пришлось несладко.