Мэри Патни - Шелк и тайны

• Название: Шелк и тайны
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000540-1

У дочери дипломата Джулиет Камерон было все, о чем можно мечтать, — деньги, титул и положение в обществе. И все это бросила семнадцатилетняя красавица, спасаясь от брака со знаменитым искателем приключений, лордом Россом Карлайлом. Двенадцать долгих лет скрывалась Джулиет в далекой Персии, пока однажды не столкнулась с покинутым супругом лицом к лицу — и не осознала внезапно, какую совершила ошибку, бежав от этого человека…

---

Оказавшись внутри, Росс приказал:

— Отведи меня к ответственному офицеру.

— Да, господин, — ответил старший по званию и проводил слуг эмира к парадному крыльцу главного здания.

Росс с Мурадом спешились, оставив Джулиет с лошадьми. На темном дворе благодаря усам и тюрбану она вполне могла сойти за молодого парня.

С высокомерием, которое он продемонстрировал Шахиду Махмуду, Росс важно прошествовал по ступеням, а сразу за ним шел Мурад. Капрал передал их другому охраннику, который проводил посетителей в комнату ответственного за ночное дежурство офицера.

Дежурный лейтенант посмотрел на пришельцев с надменным интересом. «Если друг Мурада Хафиз не солгал, то этот человек здесь недавно и вряд ли обнаружит, что я не настоящий придворный, — подумал Росс. — К тому же человек такого сорта всегда задирает своих подчиненных и раболепствует перед вышестоящими. Значит, его надо припугнуть».

Лейтенант пригладил бороду, хмуро глядя на Росса.

— Эмира в городе нет, поэтому что у вас за дело такое, которое нельзя отложить до утра?

— А такое. — С этими словами Росс вытащил из внутреннего кармана халата документ и попытался придать себе беззаботный вид, пока офицер изучал его. На этом приказе-фальшивке, написанном в официальном стиле, стояла печать эмира, тщательно подделанная с подлинного документа. Фальшивку им изготовил Эфраим бен Абрахам. Росс с Джулиет, поразмыслив, каким образом и зачем еврей овладел этим ремеслом, предпочли у него об этом не спрашивать.

Росс затаил дыхание, когда офицер нахмурился.

— Ничего не понимаю, — наконец буркнул он. Росс с облегчением вздохнул: загвоздка в форме, а не в содержании, — и с едва сдерживаемым раздражением прикрикнул:

— А от вас и не требуется, чтобы вы понимали! Ваше дело — предъявить мне узника ференги и не тратить мое время на дурацкие вопросы.

— Но почему сейчас, когда его величество в отъезде?

— Именно потому, что он в отъезде, слабоумный! Иностранный шпион является дипломатической проблемой, его опасно и держать тут, и убивать. Вопросы такого рода, как известно, лучше всего решаются, когда эмир занят делами поважнее. А теперь ты будешь подчиняться приказам или хочешь навлечь на себя неприятности?

— Меня не уполномочили освобождать пленника, — упрямо твердил лейтенант, однако уверенности у него уже поубавилось.

— Документ, что у вас в руках, — вот и вся ваша власть. — Не напрасно Росс был сыном герцога: в случае необходимости он мог разбушеваться не на шутку. Подавшись вперед, Карлайл поднялся на носки, тем самым увеличивая свой и без того внушительный рост. Голос его зазвучал тише, в нем появились угрожающие нотки:

— С меня достаточно твоей глупости! Саади Хан не привык ждать. Сейчас же отведи меня к пленнику!

К тому времени, когда Росс закончил, на лице лейтенанта застыло раболепие. Неловко поднявшись, он промямлил:

— Тысячу извинений, господин! Я не хотел вас обидеть. Просто дело в том, что процедура эта довольно необычная.

— Но необычно и держать ференги в плену! — прорычал Росс.

— Не соблаговолите ли пойти со мной, господин? — Лейтенант поднял лампу и повел Росса по узкой винтовой лестнице вниз. Потом они двинулись по коридору, по сторонам которого располагались тяжелые двери. По мере продвижения до слуха их то и дело доносились стоны. В одной камере какой-то голос на классическом арабском гудел молитву, из другой темницы доносились прерывистые безнадежные рыдания. Сами стены были, казалось, насквозь пропитаны страданиями и смертью.

Стиснув зубы, Росс шел прямо вперед. За господами брели два тюремщика из подземной тюрьмы, с факелами в руках, впрочем, свет их слабо противостоял отвратительной, удушающей тьме. Росс не мог не думать о том, что при малейшем подозрении они с Мурадом никогда больше не увидят дневного света.

Наконец процессия добралась до грубо вытесанной в скале комнаты в конце коридора. Дырка в полу была закрыта деревянным люком, с потолка свешивались веревка и блок. Росс уставился на люк: «Наконец я добрался до Сиа Ча — Черного колодца, этакого центральноазиатского варианта подземной темницы».

Один из тюремщиков нагнулся и поднял люк. На волю вырвался такой смрад, что все невольно отшатнулись. Внутри у Росса все сжалось, но сейчас не время было демонстрировать свою слабость.

— Во имя бороды Пророка! — зарычал он. — Узник хотя бы жив?

Один из тюремщиков, плотный человек с широким туповатым лицом, обнадеживающе ответил:

— Я думаю, он ест пищу, что мы ему бросаем.

Другой надзиратель, острое лицо которого напоминало хорька, пожал плечами.

— Это ничего не значит. Еду могут сжирать и крысы или клещи. Их тут, в колодце, тьма-тьмущая.

Росса спасла накладная борода, его лицо осталось непроницаемым.

— Поднимите сюда узника, — скомандовал он. Коренастый тюремщик бросил веревку, закрепленную на блоке, вниз и заорал на персидском:

— Обмотай себя веревкой, и мы тебя вытянем. Один господин желает взглянуть на тебя. — Охранник гадко улыбнулся. — Он говорит, что эмир собирается тебя освободить.

Наверное, узника уже не раз дразнили таким способом, ибо снизу донеслась гортанная, еле слышная фраза.

Лейтенант наклонил голову и с сожалением сказал:

— Я не знаю русского языка, поэтому не понимаю, что он говорит. Но по крайней мере он жив.

Росс скривил губы: он тоже узнал язык, хотя на русском он не говорил. «Значит, это другой офицер, не Иан. Разочарование наступит позже, сейчас мне надо сосредоточиться и вытащить этого чертяку оттуда».

— Представляю, что он там говорит! Наверное, что-то вроде: «Иди-ка отсюда подальше!» — И горько усмехнулся.

Лейтенант одобрительно улыбнулся, однако хорек нахмурился.

— Похоже, он отказывается взять веревку.

— Тогда спускайся за ним! — приказал Росс. Оба охранника переглянулись, явно не желая никуда спускаться.

— Он настоящий ублюдок, — заметил коренастый. — Может напасть на любого, кто за ним придет.

— Ты что же, боишься пленника, который голодает здесь уже несколько месяцев? — недоверчиво спросил Росс.

Желая отстоять свою власть, лейтенант приказал хорьку:

— Вытащи веревку, чтобы мы могли с ее помощью спустить тебя вниз.

Хорек упрямо покачал головой и пошел к двери.

— Мне пора идти на пост. Я отвечаю за камеры в другом крыле.

Лейтенант раздулся от ярости, а коренастый тем временем попытался уйти в тень.

Увидев, что препирательства, от которых только попусту тратится время, неминуемы, Росс так и закипел от ярости:

— Дурачье! Мне что же, все делать самому?

Он взял веревку и наклонился, чтобы надежно закрепить ее верхний конец. Потом нетерпеливо выхватил у хорька факел, обмотал вокруг себя веревку и стал спускаться, осторожными, размеренными движениями отталкиваясь от влажных стен. От зловония и смрада его чуть не вырвало.

Спуск в двадцать один фут показался Россу невероятно долгим, но он наконец достиг дна и едва не упал, оступившись на скользком, покрытом слизью камне. В камере площадью примерно футов десяти с трудом поместился бы один человек, но здесь было столько всякой падали, что ему пришлось долго всматриваться в темноту, пока он не разглядел высокого, всего в лохмотьях, какого-то человека, лежавшего у стены.

Росс поднес факел поближе и увидел, что у мужчины этого черные всклокоченные волосы и борода; одной рукой он прикрыл глаза, очевидно, защищаясь от непривычно яркого света. Под полуистлевшими европейскими брюками виднелась мертвенно-бледная кожа. Пленник настолько отощал, что по нему можно было изучать анатомию. Виднелись и открытые язвы, вероятно, постарались специально разводимые клещи. Если бы Росс не слышал ругательства, то подумал бы, что обнаружил труп.

Он наклонился возле узника и тихо заговорил по-французски: образованный русский наверняка знал иностранные языки. А узбеки там, наверху, их все равно бы не поняли.

— Я друг, пришел забрать вас отсюда. Вы можете идти, как вы считаете? Тогда мне будет легче помочь вам.

Мужчина внезапно вскочил на ноги и неожиданно сильно ударил посетителя. Росс ошеломленно отшатнулся, чтобы избежать очередного нападения. И тут у него от шока перехватило дыхание.

Пленник, измученный, грязный, без одного глаза, нервозно подергивал веком уцелевшего глаза при малейшем волнении. Но не внешность узника заставила Росса похолодеть. Куда больше его смутили слова, сказанные по-английски с легким шотландским акцентом:

— Ты больше не одурачишь меня, злобный сукин сын!

Узник, что распростерся на полу темницы, был Иан Камерон.

Явиру Шахиду Махмуду не раз говорили, что голова у него крепкая, как скала. И он доказал это, придя в себя менее чем через час после того, как на него напали. Конюхи принесли его в дом, так что очнулся он в своих комнатах. Явир, мигая, открыл наконец глаза, еще некоторое время полежал без движения, пытаясь разобраться в своих воспоминаниях. Таверна, танцующий мальчик-таджик с огромной задницей, поездка домой. Он неловко потрогал голову и подумал, что башка у него трещит сильнее, чем если бы он просто перебрал вина.