Продолжатель Феофана - Жизнеописания византийских царей

• Название: Жизнеописания византийских царей
• Автор: Продолжатель Феофана
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1992
• ISBN: 5-02-028022-4

«Продолжатель Феофана» – условное название одного из самых интересных памятников византийской литературы. Это работа нескольких безымянных историков, начинающаяся как летопись и постепенно превращающаяся в характеристики царствований и портреты десяти императоров (от начала IX в. до середины X в.). Сочинение Продолжателя Феофана – весьма важный исторический источник. Для очень многих событий IX – середины X в. данные Продолжателя Феофана – единственные сохранившиеся до наших дней свидетельства.

---

1. В 6428 году, восьмом индикте, шестого января, в день святого крещения, венчает Роман свою жену Феодору. Семнадцатого мая в день праздника святой пятидесятницы венчает Роман руками царя своего сына Христофора[1], и лишь вдвоем шли они в этой процессии. В июле месяце восьмого индикта, в воскресенье свершилось стараниями Романа единение церкви, и объединились все митрополиты и клирики, разделенные патриархом Николаем и Евфимием[2].

2. Восьмого февраля, девятого индикта[3] Роман изгнал на остров Антигона Стефана, сына Каломарии, обвиненного в посягательстве на царскую власть, и постриг его в монахи вместе с его людьми Феофаном Тихиотом и Павлом Орфанотрофом.

3. Совершил царь выход в тривуналий[4], куда собрались все, кто носил оружие. Произведя смотр, Роман вместе с Константином вдруг с большой поспешностью вернулись во дворец, ибо раскрыт был человеком Арсения заговор этого Арсения и манглавита Павла. Их били, лишили имущества и сослали. А распорядителем всех дел был тогда пресвитер Иоанн, ректор, который назначил Льва, человека Арсения, евдомарием и приблизил его к царю. Царь Роман сделал своим зятем и женил на дочери Агафе Романа, сына Льва Аргира (я уже упоминал его), был он широкоплеч, отличался красотой тела, статью, умом, а особенно милосердием, щедростью, добротой и простотой.

4. Был у патрикия Никиты некий родственник, Рендакий Элладик, мужлан и отцеубийца, преследовавший и желавший убить отца. Спасаясь от сына, тот сел на корабль и пустился в плавание, но был захвачен критскими сарацинами. Пользуясь полной свободой, Рендакий разграбил отцовское имущество и, явившись в город, искал убежища в Великой Божией церкви. Царь Роман, узнав о его бесчинстве и грабеже, решил извлечь его из церкви и наказать. Рендакий же составил подложные письма к болгарам и решил к ним бежать, однако был схвачен, уличен, лишен имущества и глаз.

5. После смерти доместика Адралеста, когда болгары снова дошли до Катасирта, доместиком схол назначается Пофос Аргир, муж отменный и опытный. Он приблизился во главе тамги к Фермополю, послал в разведку топотирита Михаила, сына Моролеона. Тот неожиданно наткнулся на засаду болгар, многих убил, но и сам был ранен и скончался по возвращении в город[5].

6. С помощью нотария Феоклита был в то время раскрыт заговор против царя Романа, составленный сакеларием и начальником монетного двора Анастасией, китонитом Феодоритом, нотарием царского фиска Димитрием, Николаем Кувацей и протокаравом Феодотом, которые выступали за царя Константина. Их уличили, били, провели через город и отправили в ссылку. Феодорит же был бит отдельно во дворце в Триконхе [167] и тоже сослан. Сакелария же Анастасия постригли в монастырь Елегмов, где он и скончался[6].

7. Под этим предлогом Роман оттеснил царя Константина на второе место, себя же поставил на первое. Он сделал это, боясь заговоров и гибели, к которой они ведут, но при этом совершил (о дела человеческие!) клятвопреступление, ибо прежде клялся, что не провозгласит себя первым самодержцем перед Константином.

8. Симеон снова выступил войной против ромеев. Он послал множество болгар во главе с хаганом, миником[7] и другими с приказом как можно скорее двигаться к городу. Пройдя через горы, они подступили к Манглаве. Царь Роман узнал об их приходе и, опасаясь, как бы они не сожгли дворца в Пиги[8] и побережье Стена, посылает ректора Иоанна, а также Льва и Пофоса Аргиров во главе большого отряда, составленного из воинов царских этерий и тагм. Находился с ними во главе своего войска и патрикий Алексей Муселе, друнгарий флота. Шла пятая неделя поста[9]. Они расположили свое войско в низменных и равнинных местах Пиги, но когда наверху появились вооруженные болгары и со страшными невнятными криками устремились на них, ректор Иоанн тотчас пустился в бегство, а защищавший его Фотин, сын Платипода, и многие другие были убиты. С трудом спасшийся ректор взбежал на корабль. Прибежал с оружием в руках и друнгарий Алексей Муселе, но не сумел взобраться по корабельной лестнице, упал в море со своим протомандатором и утонул. Аргиры же, Пофос и патрикий Лев, спаслись бегством в крепости. Что же до моряков и всей массы воинов, то одни, ускользнув из рук врага, утонули в море, другие стали жертвой мечей, третьи попали в руки болгар. Болгары же, не встречая сопротивления, сожгли дворец Пиги и спалили всю область Стена. Страшны неразумие и неопытность в соединении с дерзостью[10]!

9. Двадцатого февраля десятого индикта скончалась супруга Романа Феодора, и ее тело погребли в доме царя Романа, превращенном им в монастырь[11]. В том же месяце венчается Софья, жена царя Христофора. Тогда же явился в город и куропалат Ивир, торжественно разодетый прошел он через агору и встречен был с великой славой и честью. И отвели его в святую церковь Мудрости Божьей полюбоваться на ее красоту, грандиозность и прекрасное убранство. Церковь нарядили и устлали золототкаными коврами и всевозможной красой и потом ввели туда Ивира. Он же, пораженный удивительными и огромными размерами храма, восхищенный его совершенной красотой, сказал, что это святое место – воистину обиталище Божие, и вернулся на родину[12].

10. Снова двинулись войной болгары и, дойдя до дворца святой Феодоры[13], предали его огню. Созвал царь Роман на завтрак начальников тагм, среди которых находился и некто Сактик. Роман увещевал и побуждал их выступить против врага и защитить отчизну. Те с готовностью согласились умереть за его царственность и за христиан. А назавтра упомянутый Сактик, вооруженный царем, показал, сколь истинны его вера и мужество. Зайдя в тыл болгарам, он напал на их лагерь и убил всех, там оказавшихся. Узнав о случившемся, болгары вернулись в [168] лагерь и в разразившейся битве заставили Сактика с немногими своими воинами отступить. Он доблестно сражался, убил множество врагов, но не смог противостоять огромной массе неприятелей, опустил поводья и обратился в бегство. При переправе через реку его конь завяз в иле, и Сактик был ранен в бедро и ягодицу. Еле-еле стараниями слуг вытащили коня из ила, и Сактик спасся во Влахерны. Его поместили в святую гробницу, но рана была смертельной, и он ночью скончался[14].

11. Тогда же и досточтимейший Петрона по приказу царя Романа перенес из мужского монастыря святого Мамы (расположен вблизи ворот Ксирокерка) один гроб с резными фигурами и два других без резьбы и поместил их в монастырь царя Романа, то есть Мирелей. Как говорят, в них покоится прах Маврикия и его детей.

12. Некий халд Адриан, а также армянин Тацак, человек очень богатый, по совету и наущению страгита Халдии Барды Воилы подняли восстание против царя Романа и овладели крепостью Паиперт. Доместик схол Иоанн Куркуас напал на них, схватил самых знатных, отобрал у них все имущество, ослепил, а людей бедных и неприметных отпустил на все четыре стороны. Тацак же бежал в другую надежную крепость, а получив заверения, что не претерпит зла, явился в город, был удостоен сана манглавита и жил под стражей в здании Манган. Потом он замыслил бегство, был схвачен и лишен глаз. Барду Воилу же постригли в монахи (он был другом царя, и тот пожалел его[15]).

13. Болгарии Симеон со всем своим войском оцепил Адрианополь, окружил город рвом и приступил к осаде; стратигом Адрианополя был в то время человек по имени Дуролев, которого правильнее было бы назвать Храброльвом[16], сильный и славный воин, совершивший немало подвигов в битвах с болгарами. В городе кончились запасы продовольствия, начался мучительный голод (пищу достать было неоткуда), и мучимые лишениями адрианопольцы отдали и себя и стратига в руки болгар. Заполучив Дурольва, Симеон всего его опутал оковами, подверг тысячам пыток и, наконец, поступая под стать своей жестокой и звериной душе, предал тяжкой смерти. Поручив охрану города болгарам, он ушел, а те, услышав о наступлении на них ромейского войска, покинули город и отступили. И вновь стал ромейским Адрианополь[17].

14. Лев Триполийский с большими силами и боевыми судами выступил против ромеев. Когда он прибыл на остров Лемнос, на него внезапно напали патрикий Иоанн и друнгарий флота Радин, в произошедшем сражении агаряне с Божьей помощью были разбиты, и лишь один Триполитянин едва спасся бегством[18].

15. В сентябре месяце второго индикта[19] архонт Болгарии Симеон со всем войском двинулся на Константинополь. Он опустошил Фракию и Македонию, все пожег, порушил, повырубал деревья, а подойдя к Влахернам, попросил прислать к нему патриарха Николая и некоторых вельмож для переговоров о мире. Стороны обменялись заложниками, и первым отправился к Симеону патриарх Николай, за ним – патрикий Михаил Стипиот, а также мистик Иоанн, который в то время заправлял всеми [169] делами (ректора Иоанна уже успели оклеветать перед императором, и он, удалившись из дворца под предлогом болезни, постригся в свой монастырь вблизи Галакрин). Они принялись было беседовать с Симеоном о мире, но тот их отослал и попросил встречи с самим царем, поскольку, как утверждал, много слышал о его разумности, мужестве и уме. Царь этому весьма обрадовался, ибо жаждал мира и желал прекратить это ежедневное кровопролитие. Он отправил людей на берег Космидия соорудить в море надежную пристань, к которой могла бы подойти царская триера. Он велел обнести ее со всех сторон стенами, в середине соорудить перегородку[20], где бы могли они беседовать друг с другом. Симеон же тем временем послал воинов и спалил храм Пресвятой Богородицы в Пиги, который соорудил император Юстиниан, и все здания вокруг, показав этим, что не мира хочет, а морочит царя пустыми надеждами. Царь же, прибыв во Влахерны вместе с патриархом Николаем, вошел в святую усыпальницу, простер руки в молитве, а потом пал ниц и, орошая слезами святой пол, просил всеславную и непорочную Богородицу смягчить несогбенное и неумолимое сердце гордого Симеона и убедить его согласиться на мир. И вот открыли они святой кивот, где хранился святочтимый омофор святой Богородицы, и, накинув его, царь словно укрыл себя непробиваемым щитом, а вместо шлема водрузил свою веру в непорочную Богородицу и так вышел из храма, обороненный надежным оружием. Снабдив свою свиту оружием и щитами, он явился в назначенное место для переговоров с Симеоном. Происходило же это в четверг девятого ноября в четыре часа дня. Явился Симеон, ведя с собой множество разделенных на отряды воинов, золотощитных и золотокопейных, среброщитных и среброкопейных, всякого цвета оружием украшенных, всех железом оснащенных. Окружив Симеона, они славили его на ромейском языке, как царя[21]. Весь синклит, стоя на стенах, наблюдал за происходящим. И воистину нельзя было тогда не заметить величия души императора, не восхититься силой духа и твердостью ума, ведь он не испугался такого наплыва врагов, не оробел, не отступил, но с таким бесстрашием двинулся им навстречу, словно шел к толпе друзей и разве только душу не был готов отдать в выкуп за своих подданных. Царь первым явился к упомянутой пристани и остановился в ожидании Симеона. Стороны обменялись заложниками, и болгары тщательно обыскали пристань: нет ли там какой хитрости или засады, и лишь после этого спрыгнул Симеон с коня и вошел к царю. Поприветствовав друг друга, они приступили к переговорам о мире. Говорят, царь сказал Симеону: «Слышал я, что ты человек благочестивый и истинный христианин, однако, как вижу, слова с делами не сходятся. Ведь благочестивый человек и христианин радуется миру и любви (если Бог и есть любовь), а нечестивец и неверный – наслаждается убийствами и неправедно пролитой кровью. Если же ты (а я в этом уверен) – истинный христианин, останови неправедные убийства и нечестивые кровопролития и, сам христианин сутью и именем, заключи мир с нами, христианами, и не пожелай замарать рук христиан кровью христиан-единоверцев. Ты и сам человек, и тебя ждет и смерть, и воскресенье, и суд, и воздаяние, сегодня ты существуешь, [170] а завтра обратишься в прах[22]. Одна болезнь уймет всю спесь. Какой ответ дашь Богу, отойдя в иной мир, за неправедные свои убийства? С каким лицом будешь взирать на грозного и справедливого судию? Если говоришь такое из любви к богатству, я накормлю тебя им досыта, только попридержи свою десницу. Возрадуйся миру, возлюби согласие, дабы и сам зажил жизнью мирной, бескровной и спокойной, и христиане избавятся от несчастий и прекратят убивать христиан, ибо негоже им поднимать меч на единоверцев». Молвил царь такое и замолчал. Устыдился Симеон и смирения, и речей его и согласился заключить мир. Поприветствовав друг друга, они разошлись, и царь ублажил Симеона роскошными дарами[23].