Маргарет Пембертон - Цветущий сад

• Название: Цветущий сад
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01628-6

Нэнси Ли Камерон, рожденной в холодном мире вашингтонской элиты, с детства было предназначено стать женою крупного политика, украшением его официального имиджа. Но Нэнси — женщина с горячим сердцем, женщина, которая не может отказать себе в праве на настоящую любовь. К несчастью, тот, кого она отважилась полюбить, неотразимый Район Санфорд, — злейший враг ее отца. Рано или поздно придется сделать выбор — долг или счастье, привычный уклад жизни или блаженство обжигающей страсти…

---

Это был дешевый конверт. Внутри на листке бумаги не было ни шапки, ни адреса. Лишь крупно корявым почерком выведено: «18 января». За день до этой даты она уехала из Нью-Йорка. Не было обычного: «Дорогой сэр» или «Дорогой Чипс», только сообщение:

«Миссис О'Шогпесси провела ночь 16-го и 17-го числа в его апартаментах. До этого она бывала там в ноябре (точная дата неизвестна). Ваш нью-йоркский шофер (на твоем месте я бы выгнал его) говорит, что роман начался еще летом».

— Полагаю, мне не следует читать дальше, — сказала Нэнси. Она никогда не любила Глорию, и ей было противно совать нос в тайны ее личной жизни.

— Читай, читай, — приказал отец, буравя ее взглядом.

Нэнси неохотно продолжила чтение:

«Миссис О'Шогпесси прибыла в его апартаменты утром в одиннадцать. Они оставались вместе около пяти часов. Фотография была сделана сразу по прошествии этого времени. Поскольку оказалось, что изображение не совсем четкое, появилась необходимость удостоверить личность джентльмена. В связи с этим я решил пока не возвращаться в Бостон и остаться здесь еще на пару дней». Подписи не было.

Она протянула ему письмо. Но он не взял его.

— Взгляни на фотографию, — неумолимо потребовал он.

Глянцевая и жесткая, она лежала в конверте. Нэнси неохотно достала ее. Снимок был сделан в сумерках, к тому же изображение получилось слегка размытым.

Его рука обнимала за плечи одетую в меха Глорию, а она смотрела на него, слегка приоткрыв губы. Позади них сверкал, как рождественская игрушка, стеклянный фасад известного Нэнси многоквартирного дома. Даже швейцар был отчетливо виден. Он почтительно приложил руку к козырьку своей форменной фуражки. Нэнси тупо смотрела на фотографию, ничего не понимая.

— Прекрасная пара, не правда ли? — Голос Чипса исказился от боли.

— Но я же была там с ним, — сказала она в замешательстве, переводя взгляд то на письмо, то на фотографию.

— Не думаю, что он из тех мужчин, кто заводит случайные знакомства на один день, — жестко произнес отец.

— Нет! — Нэнси замотала головой, отходя от кровати. — Нет! Этого не может быть. Это какая-то ошибка…

— Ошибки нет. Спроси Глорию. Я уже спрашивал. — Он побледнел при воспоминании об этом разговоре.

— О нет! — Нэнси, ничего не видя, вытянула перед собой руки, пытаясь нащупать какую-нибудь опору. К ней вернулись ее прежние ужасные ощущения: холод, лед и снег, снег и смерть. Она задрожала всем телом. Казалось, ураган подхватил ее, хотя в комнате ничего не изменилось. Ее окружали все те же белые больничные стены. Рядом на кровати лежало то же покрывало. Баллоны и кислородная маска оставались на прежнем месте. Отец все так же лежал, облокотившись на подушки, как будто ничего не случилось.

— Нэнси!

Послышался грохот, когда она задела передвижной металлический столик, и на пол полетели инструменты.

— Нэнси! — Чипс уже было спустился с кровати, когда дверь резко распахнулась и в палату влетел целый полк медсестер.

— Нет! — Она стояла у двери, цепляясь за нее, чтобы не упасть.

— Позовите доктора Треворса!

— Я прошу вас лечь, мэр.

— Сестра Смит, займитесь мэром. Где доктор Треворс?

— Безобразное поведение!

— Ваш отец в очень тяжелом состоянии!

Шум голосов все нарастал.

— Как вы себя чувствуете, миссис Камерон?

— Принесите стул миссис Камерон!

— Слава Богу, вы здесь, доктор.

— Нэнси!

— Новый шприц, сестра. Благодарю.

— Нэнси! — Крик отца перекрывал окружающий шум.

— Присядьте, пожалуйста, миссис Камерон. Вы неважно выглядите.

Лицо Нэнси было неподвижно. Губы побелели. Ее знобило, и она чувствовала, что никогда не согреется.

— Нэнси! — Этот крик прозвучал намного глуше, когда Треворс воткнул иглу.

— Черт побери! Нэнси! — Голос отца все еще преследовал ее, когда она, спотыкаясь, брела по коридору. 18 января. Глория пришла к нему всего лишь через несколько часов после ее отъезда. Он посмеялся над ней, над ее отцом. Он сыграл с ней грязную, безумную шутку. Это было выше ее понимания.

— Куда ехать, миссис Камерон? — спросил шофер, возивший отца.

— Домой. — Там в одиночестве она будет зализывать свои раны.

Шофер хотел было спросить о мэре, но раздумал. По выражению лица миссис Камерон он решил, что мэр скончался. Автомобиль мчался по Тремонт-стрит. Газетные стенды уже пестрели заголовками о случившемся. Они подъезжали к зданию Стейт-хауса, куполообразная крыша которого тускло светилась бронзой. Слева простирался заброшенный участок общинной земли. На фоне зимнего неба темнели голые ветви деревьев. На булыжной мостовой Бикон-стрит автомобиль замедлил ход и не слеша выехал на площадь Лойзберга.

Нэнси сразу направилась в свою комнату, которая с детства принадлежала ей и всегда была готова для нее. Она заперла дверь, задернула тяжелые бархатные шторы и, все еще кутаясь в меха, легла на кровать. Она никак не могла унять дрожь.

Глория и Рамон! Рамон и Глория! Ни леди Линдердаун, ни княгиня Марьинская, а жена ее отца! Ее мачеха! Она хотела заплакать, но ничего не вышло. Боль была слишком глубока, и ее не успокоить слезами. Нэнси не могла думать ни о чем другом, кроме своего одиночества. Ни мужа, ни Верити, ни Рамона. Она уснула — сработал подсознательный механизм самозащиты организма. Это был единственный способ выдержать удар. Через несколько часов, когда она проснулась и отодвинула шторы, за окном уже было темно. Три дня она не выходила из комнаты, не отвечая на просьбы открыть дверь и поесть. Вызвали личного врача отца, но Нэнси не впустила его. Симас из-за двери сообщил, что отец чувствует себя вполне нормально, но пока его силой удерживают в больнице. Все решили, что ее поведение объясняется чувством вины. Что между отцом и дочерью произошла ссора, которая привела к сердечному приступу, и такая чувствительная леди, как миссис Камерон, тяжело переживает случившееся. Но даже при таких обстоятельствах ее реакция явно необычна и вызывает любопытство.

Нэнси вышла из комнаты только за несколько часов до возвращения мэра из больницы в сопровождении стаи медсестер. Он несколько утратил свой важный вид, но его подбородок был решительно поднят, а движения, как и раньше, были энергичны и резки. Зато миссис Камерон выглядела так, словно была при смерти. Щеки ее ввалились, а густые ресницы подчеркивали неестественную бледность лица. В широко раскрытых красивых глазах отражалась глубокая боль.

— Гарбо, — сообщила кухарка собравшейся прислуге, — она выглядит, как Грета Гарбо.

Отец чувствовал себя неловко в ее присутствии. Это была не его прежняя Нэнси. Она замкнулась, и ее внутреннее спокойствие подавляло его.

— Извини, — с трудом произнес он, когда они остались одни.

— Не стоит. — Она отказалась от мартини, который он приготовил, и едва прикоснулась к еде.

— Что ты собираешься делать? Вернешься на Кейп?

Она удивленно посмотрела на него:

— Нет. Я уехала оттуда, чтобы найти свое счастье.

Чипс никогда не отличался сентиментальностью.

— А как же Джек? Он должен приехать сюда.

Нэнси слегка улыбнулась:

— Джек не очень-то спешит расстаться со своими делами, не так ли? Его жена говорит, что уходит от него, его тесть лежит с сердечным приступом, а он лишь через три дня после окончания совещания соизволит почтить нас своим присутствием.

— Чикаго важнее.

— Ну конечно, — равнодушно заметила Нэнси. — Это политика.

Чипс выпил мартини и налил себе крепкого бренди.

— Куда же ты поедешь теперь?

— К Зие.

Чипс уткнулся в свой бокал.

— Я больше никогда не увижу Рамона, но хочу быть поближе к нему. Хотя бы ненадолго. Я собираюсь на Мадейру в отель «Санфорд».

Чипс подумал, уж не чокнулась ли его дочь после письма Чарли Добинея.

— Какого черта! Если ты поедешь туда, то обязательно встретишься с ним!

— Нет, — спокойно ответила Нэнси. — Зия не пустит его к себе, пока он не женится на порядочной девушке. Мадейра — последнее место на земле, где я могу встретиться с Рамоном.

— Но ты едешь к Санфордам! После всего, что они сделали!

— К Зие, — поправила Нэнси.

Чипс посмотрел на нее, и она заметила тоску в его взгляде. На какое-то мгновение ей показалось, что он готов бросить Бостон и уехать вместе с ней.

— Ты ведь давно не видела ее, — сказал он.

— Ни разу после медового месяца.

Чипс совсем забыл, что Нэнси и Джек провели медовый месяц в «Санфорде». Он чувствовал себя так, будто шел по топкому болоту.

— Тогда почему бы тебе не поехать в другое место?..

— Зия всегда была очень добра ко мне, — сказала Нэнси вставая. — Еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой. И сейчас мне нужна ее доброта.

Она надела пальто.

— Я не могу оставаться здесь. Глория может вернуться в любой момент, хотя ты и говорил, что она на Ямайке. Я едва ли выдержу ее присутствие. Мне также не хотелось бы видеть Джека и вступать с ним в бесконечные пререкания. У меня просто нет сил. Мои вещи сложены. «Мавритания» отплывает в полночь. Твой секретарь ухитрился забронировать мне каюту. С собой я забираю Марию. Моррис и Коллинз вернутся на Кейп.