Дон Пендлтон - Разгром в Сент-Луисе

• Название: Разгром в Сент-Луисе
• Автор: Дон Пендлтон
• Издательство: МЕТ
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 985-6021-31-6

Бытовые убийства, шантаж и коррупция блекнут перед грудой трупов, которые оставляет за собой Мак Болан, ведя нескончаемую войну против организованной преступности. Мафия терпит одно поражение за другим. Но усталость берет свое. Как долго может человек в одиночку сражаться с таким коварным врагом? Не станет ли разборка в Сент-Луисе последней для человека в черном?

---

— Ага, ну да. И чего еще вы хотите, Болан?

— Двадцать четыре часа.

— Что это значит? Зачем вам еще двадцать четыре часа?

— Чтобы в течение этого времени полиция сотрудничала со мной.

— Опять двадцать пять! Парень, да у тебя не все дома!

— Возможно, — ответил Болан с печальным вздохом. — Но я все еще надеюсь. Послушайте, Постум, я позвонил вам, поскольку мне сказали, что вы честный и умный полицейский. И вы уже вовлечены в тактическую игру, так почему бы вам не заняться тактикой? Пусть разразится война. Попробуйте посмотреть на все это с другой точки зрения. Вы даете мне 24 часа. Разгорается война и вся дрянь, скрывавшаяся в темных норах, выползает на свет божий. Я вмешиваюсь и помогаю каждой стороне как можно быстрее и успешнее отправить возможно большее количество бойцов другой стороны на тот свет. И завтра утром, в это самое время я покидаю город, оставляя от Синдиката и от коррумпированных политиков лишь жалкие ошметки, которые даже в тюрьму сажать не имеет смысла.

— Это безумие, вы не можете не понимать последствий такой войны. Я не могу пойти на...

— Знаю, что не можете. — Болан коротко рассмеялся, и Постуму показалось, будто кубик льда упал на дно глубокого стакана. — В этом-то и заключается основная разница между полицейским и солдатом. Я — солдат, Постум. И я должен мыслить тактически. Вообще-то я позвонил, чтобы сказать вам: война неизбежна. Советую вовремя отозвать своих шептунов.

— Каких еще шептунов?!

— Переодетых агентов. По моим подсчетам, это, как минимум, шесть человек, работающих в...

— Хорошо, хорошо! — быстро прервал его Постум. Он не любил, когда даже работники департамента обсуждали его секретные операции. А уж этот... — Вот, что я вам скажу, Болан. Я тронут вашей заботой о безопасности служащих полиции, но лучше вам от этого не станет. На данную проблему у нас есть своя точка зрения, мистер, менять ее мы не собираемся и не нуждаемся в вашей помощи для решения наших внутренних дел. Более того, если я...

— Прошу прощения, — прервал Болан. — Мое время истекло. Приятно было побеседовать, Постум. Держитесь.

В трубке послышались гудки и лейтенант раздраженно повернулся к сержанту. Тот сокрушенно покачал головой.

— Слишком мало времени длился ваш разговор, — сказал он. — Он звонил откуда-то из северной части города — вот все, что удалось установить.

— Чертов сукин сын! — буркнул Постум. — Вы слышали, что говорил этот распроклятый сукин сын?!

Сержант серьезно улыбнулся.

— Скверное дело, сэр. А парень, сдается мне, в порядке. Жаль. Очень жаль.

— Приберегите свою жалость ко дню его похорон, — грубовато отреагировал лейтенант. — И можете не записывать свою речь на бумагу — у вас не будет времени ее забыть.

— Мак Болан... — продолжал сержант тем же тоном. — Кто бы мог подумать? Вот уж не ожидал, что он объявится у нас в Сент-Луисе.

— Можно подумать, слушая вас, что он нам честь оказал, — проворчал Постум. — Распечатайте эту запись да присмотрите, чтобы копия была качественной. Затем позвоните капитану и доложите, что я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию.

Постум направился было в свой кабинет.

— О, я не успел сказать вам, сэр. Капитан собирает совещание всех офицеров в своем кабинете, в... — сержант взглянул на часы, — через пять минут.

— Сделайте копию ленты, — ответил Постум с порога. — Я захвачу ее с собой.

Он прошел в свой кабинет, запер дверь, уселся на край стола и, подтянув к подбородку колено, обхватил его руками. После чего позволил сдержанной улыбке озарить свое обычно серьезное лицо.

— Вот гад! — пробормотал он с восхищением.

Глава 4

Тони выскочила из дымящегося осиного гнезда в одном только бикини. Вес этого одеяния равнялся приблизительно одной унции, что составляет 28,3 грамма, а общая площадь и, стало быть, способность хоть что-то прикрыть, приближалась практически к нулю. К счастью, у Болана в его взятом напрокат автомобиле нашлась смена одежды — рубаха и свободные штаны армейского образца, которые он галантно предложил мужественной девице.

На армейские штаны Тони лишь фыркнула — уж слишком они были велики для ее фигурки — рубашку же приняла и надела, выказывая колебания, сомнения и прочие явные признаки недовольства. И совершенно напрасно — ибо рубаха смотрелась на ней короткой ночной сорочкой и прекрасно подчеркивала все скрываемые под ней прелести.

В то время, как Болан, удовлетворенный тем, что Арти Джиамба пока еще не собирается покинуть этот мир, вел телефонные переговоры с представителями закона, Тони перебралась на переднее сиденье.

Закончив разговор, Болан сел за баранку, и они покатили дальше. Суровый воин, не отрываясь, глядел на дорогу, так что в конце концов Тони не выдержала и забрюзжала:

— Я понимаю — я в таком виде, на меня и глянуть страшно...

О, женское лукавство!

— Не в этом дело, — серьезно ответил Болан. — У меня и без того хлопот хватает, а тут еще приходится разъезжать по городу с обнаженной леди в автомобиле.

Тони мягко засмеялась и положила голову на плечо Мака.

— Знаю, дурачок. Все в порядке, я просто набивалась на комплимент. Неужели ты не хочешь сказать, что вид моего обнаженного тела вызывает у тебя непреодолимое желание? Ну скажи — тебе ведь это ничего не стоит.

Он ухмыльнулся, вспомнив кое-какие эпизоды прошлого.

— Однажды это стоило мне целой недели.

Тони теснее прижалась к нему, вздохнула.

— Да... Может для тебя это много, а для меня — ничто! Мак... я ужасно по тебе скучала. А ты, небось, забыл уже о моем существовании, да? Забыл?

— Опять набиваешься на комплимент?

— Именно так, — сказала она. — Почему бы тебе не сказать, что с тех пор, как мы расстались, твоя жизнь без меня превратилась в мучение, и ты только и делал, что тосковал и лил слезы? Я, конечно, не поверю, но нам обоим будет приятно.

— Да, Тони, ты не такая как все.

— Я для тебя что-то значу?

— Точно.

— У тебя все еще есть тот прелестный домик на колесах, в котором мы так славно провели медовый месяц?

Тони имела в видубоевой фургон Болана, в котором они вместе бежали на запад из зоны боевых действий в Новом Орлеане. Давно это было — несколько насыщенных жизней тому назад.

— Он все еще у меня, — заверил Мак.

— Так почему бы тебе не сказать, что ты любишь меня? Это тебе не будет стоить...

Болан понял, что пора с этим кончать.

— Тони! — резко сказал он. — Что с тобой?! Что тебя гнетет?

Она отстранилась.

— Ничего.

— Это ты из-за Чилья так переживаешь?

— Я чувствую себя грязной шлюхой, — вздохнула Тони.

— Мы оба в грязи, — резко ответил Болан. — Ты с ними спишь, я режу им глотки. Ты не вспоминаешь, что у меня руки по локоть в крови, а я забываю о том, что тебя лапали те, чья кровь на моих руках. А выпускницу института благородных девиц, Тони, можешь разыгрывать дома с ребятишками.

— Да провались ты в преисподнюю, Мак! — огрызнулась Тони.

— Я уже в ней, — пробормотал Болан.

Тони снова прижалась к нему и обхватила тонкими пальцами его свободную руку.

— Извини, — прошептала она. — Я не хотела.

— Ничего, — мягко ответил Болан. — Я все понимаю, Тони. Те же самые бесы и мне нутро грызут. Приходится время от времени с ними сражаться. Пойми, таков мир. Этот мир. Тот, в котором мы встретились. И мы не можем жить и действовать в нем по законам другого мира. Славные парни и хорошие девочки здесь ни на что не способны... и, черт возьми, нельзя жить в обоих мирах одновременно, нельзя играть в одном мире по правилам другого.

— Я должна это понимать, — пробормотала она, — в том смысле, что ты судишь меня не по тем меркам, которые пригодны в мире хороших девочек и мальчиков. Ты презираешь меня за... за...

Мак вздохнул. Ох, как не любил он эти морально-психологические разборки!

— Единственное, в чем я имею право судить тебя, Тони, так это в вопросах твоей профессиональной пригодности, оценивая твою эффективность в этом мире. И я никого не презираю.

Тони в ответ покачала головой.

— Ты презираешь старика, лежащего на заднем сиденье.

— Нет. Я понимаю его. Я признаю, что он несет угрозу тому, лучшему миру, и я делаю все необходимое, чтобы нейтрализовать его. Но нельзя сказать, что я ненавижу этого старика. По-своему, я им даже восхищаюсь.

Тони забралась на сиденье с ногами, устроилась бочком и, не отрываясь, вглядывалась в профиль Болана.

— Когда, наконец, я узнаю тебя по-настоящему? — вздохнула она.

— Подумай о той крови, что есть на мне, — предложил он спокойно. — И спроси себя, как далеко простая ненависть может продвинуть человека по морю крови. Не ненависть движет мною, Тони. Разве что в самом начале, но это было давно. С тех пор я потерял способность ненавидеть.

— И что же тогда тобой движет, Мак Болан?