Дон Пендлтон - Разгром в Сент-Луисе

• Название: Разгром в Сент-Луисе
• Автор: Дон Пендлтон
• Издательство: МЕТ
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 985-6021-31-6

Бытовые убийства, шантаж и коррупция блекнут перед грудой трупов, которые оставляет за собой Мак Болан, ведя нескончаемую войну против организованной преступности. Мафия терпит одно поражение за другим. Но усталость берет свое. Как долго может человек в одиночку сражаться с таким коварным врагом? Не станет ли разборка в Сент-Луисе последней для человека в черном?

---

Что-то порочное и извращенное зарождалось в психике полицейского лейтенанта. Он сообразил это, когда, сам того не желая, как бы помимо собственной воли, заговорил:

— Я только что с той улицы, где вы устроили маленький Май Лэй.

— Маленький что?

— Ну... не важно. Короче, я видел бойню на Ривер Роуд.

— Не понравилось зрелище, а?

— Не очень.

Болан закурил сигарету и со вздохом выпустил дым к потолку.

— И мне оно тоже не нравится. И если бы вы, Постум, лучше справлялись со своей работой, то никому бы из нас не пришлось любоваться подобными зрелищами. Вы и другие полицейские, вас сотни и тысячи. Какого черта вы не делаете то, что должны делать?

— Вы правы, — признал Постум. — Прошу прощения, с моей стороны было глупо упоминать... Особенно, если учесть, что жив-то я только благодаря вам. Забудьте мои слова.

Политик обрабатывал раненую ногу Тома. Постум сморщился, когда тот смазал рану какой-то жгучей дезинфицирующей жидкостью.

Болан сидел, уставившись на свою сигарету.

— Хочешь закурить, Постум?

— Нет, спасибо. Знаешь, ты прав. Если бы мы, полицейские...

Болан с трудом держался в кресле. Лейтенант понял, что он не спал уже очень давно. Человек в бегах, человек по которому палят с обеих сторон и который, тем не менее, еще и ухитряется отвечать на огонь...

— Забудь, Постум. Дурной разговор — у меня голова просто чугунная, сейчас я ничего не соображаю. Оба мы солдаты и сражаемся на одной стороне. Не мы создаем законы и правила этой игры, — голос его пресекся, он уронил голову на грудь, но тут же встрепенулся, снова выпрямился. — Вы, полицейские, не на улицах свою войну проигрываете. Вы проигрываете ее в суде, в мэрии, в законодательном собрании, в конгрессе.

— Тебе бы самому стать конгрессменом, — вставил Политик с кривой ухмылкой, — и перевернуть все вверх дном. Никаких обвинений, никаких арестов — понимаешь? Свести их с ума. Никаких арестов, никаких гонораров адвокатам и судьям — понимаешь? Ни арестов, ни подкупа. Никаких взяток, никакого политического влияния, никаких судей — кому они нужны?

— Понимаю, — слабо улыбнулся Постум. — Мафиози тогда на стенку полезут. Да только не будет этого.

— Конечно, нет, — ответил Политик, осторожно вынул из пальцев Болана дымящуюся сигарету и бросил в пепельницу.

Мак ничего не заметил, ибо уже спал беспробудным сном.

Лейтенант с удивлением отметил, что у него слезы на глаза наворачиваются.

— Не верю я ему, — негромко заявил он.

— И никто не верит, — ответил Бланканалес. — Уж сколько лет я его знаю, а до сих пор не верю. Ты будешь последней сволочью, Постум, если хоть пальцем до него дотронешься.

— Я полицейский, я...

— И что с того? Это что — оправдание твоему нежеланию верить собственным глазам и ушам? Мы забросим тебя в госпиталь. Сержант приказал вместе с тобой передать властям кое-какие гроссбухи и прочие трофеи, которые мы прихватили в этом дерьмовом дворце. Если тебе этого мало, то можешь идти ко всем чертям, а я отказываюсь от сомнительной чести принадлежать к распроклятому роду человеческому.

И внезапно Постум пришел к пониманию — теперь он знал — и его расщепленное на две части сознание вновь обрело единство.

— Не стоит вам так утруждаться ради меня, — слабо произнес он, чувствуя себя как никогда сильным.

Нет, Политик, не ради Постума.

Если нужен «Стоунхендж», чтобы у человека раскрылись глаза и прочистились уши, то следовало бы завести по «Стоунхенджу» на каждом углу.

Этот треклятый вояка, заснувший в кресле, этот Мак Болан — он был самым настоящим Стоунхенджем — ослепительным анахронизмом из далекого героического прошлого, когда человек мог безошибочно провести четкую разделительную черту между добром и злом и стоять на ней, и умирать на ней, если надо было.

Стоунхендж раскрылся полностью.

И от этого Постум чувствовал себя в большей степени человеком, чем когда бы то ни было. Более того, он в большей степени ощущал себя полицейским, чем когда бы то ни было.

Глава 17

Болан проснулся от аромата кофе и поджаривающегося бекона. Он в одних шортах лежал в койке. Поверх легких ран и царапин на груди был наложен пластырь.

Над Маком склонялся Бланканалес и обтирал ему лицо губкой, воняющей какими-то медикаментами.

— Обстановка? — хрипло спросил Болан.

— У тебя несколько пороховых ожогов, сержант. Давно тебе делали противостолбнячную прививку?

— Порядочно.

— Понял. Ладно.

Попав во Вьетнам, Бланканалес поначалу работал с медиками. И ему пришлось стать неофициальным санитаром команды «Эйбл» во время полевых операций.

— Ну-ка, дай руку, — сказал он.

Болан подчинился и получил укол.

— Который час? — спросил он.

Политик вытащил из его руки иглу и отложил шприц на марлевую подушечку.

— Скоро полдень.

— Черт! Вы должны были ...

Мак попытался подняться, но нашел, что это не так просто, когда сверху на тебя наваливается около центнера живого веса.

— Лежи спокойно! — скомандовал Бланканалес. — Лови мгновения покоя. Слушай, сержант, пора бы тебе позаботиться о собственном здоровье. Ты не спишь, ничего не ешь... как долго ты рассчитываешь протянуть в таком режиме?

Болан расслабился и ухмыльнулся.

— Так это едой тут так воняет? Шварц, что ли, готовит?

— Ага. Но думаю, ты переживешь его стряпню. В конце концов, яичницу с беконом испортить невозможно. Кто на такое способен?

— Я все слышу, — донесся мягкий голос из камбуза. — Я не глазунью делаю, а омлет. Я добавил в него сыра — чтобы улучшить протеиновый баланс — ну, и малость жгучего красного перца. А потом я...

— Он на это способен, — закатывая глаза, возопил Бланканалес.

— Можешь не есть, — приветливо отозвался Шварц.

Болан обвел глазами жилой отсек боевого фургона.

— Я так понимаю, что вы малость поработали, пока я спал, — заметил он.

Пока идет рутинная работа, мы решили дать тебе немного отдохнуть. Мы забросили фараона в госпиталь, вместе с ним переправили бумаги и прочее. Затем определили на поселение Джулио. Ну, а потом отправились проведать Тони.

— И?..

Политик с непроницаемым лицом достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его и вручил Болану. Послание было исполнено корявыми печатными буквами, сплошь и рядом пестрело ошибками, подпись отсутствовала. Однако сомнений в авторстве не было.

«С бамбиной все в порядке если не будете изображать умников так што не беспокойтесь нащет этава. Спасибо што вытащили меня но на любовь не ращитывайте. Можем догаварицца. Сваливайте из города. Остальное беру на себя. И бамбину тагда атпущу».

— Мать его... — с горечью прокомментировал Болан.

— Ну, в общем-то все не так уж и плохо, во всяком случае пока, — сказал Политик.

— И как долго будет длиться это «пока»? — спросил Болан.

— Знаешь, я как-то не очень переживаю за Тони, — настаивал Политик. — Она и гремучую змею очаровать может. За исключением осложнения с...

— Вот именно, — скривился Болан. — За исключением одного этого осложненьица. Крупного такого осложненьица.

— А когда ты введешь нас в курс дела, сержант? Раскрой нам свой секрет.

— Ты насчет этих стариков?

— Вот именно.

Болан вздохнул и уселся на кушетке. Бланканалес подвинулся и вручил Маку свежую рубашку и брюки. Шварц крикнул из камбуза:

— Готово, можете идти есть.

Мак склонился над умывальником и осторожно обмыл обожженное лицо, потом оделся и прошел в камбуз. Его компаньоны уже сидели за столиком. Бланканалес задумчиво смотрел в чашку кофе, Шварц нарезал на части обширный омлет.

Болан с благодарной улыбкой принял от Шварца тарелку и принялся за еду, по ходу действия разъясняя «план игры».

— Я не раскрывал вам секрета только потому, что его не существует, — объяснил он. — Я просто шел на ощупь, как подсказывала интуиция, надеясь, что стратегия выработается сама собой. И, кажется, она начинает вырисовываться. Но, конечно же, я не планировал того, что случилось с Тони. Уж извини, Политик.

Бланканалес отмахнулся.

— Ну вот, ситуация вам обоим известна, но давайте ее еще раз обсудим. На протяжении многих лет этот город в плане мафиозной активности был сонным царством. Застойный пруд — никаких легендарных личностей в мягких шляпах с кольтами под мышкой, никаких преступлений национального масштаба, никаких комиссий конгресса или ударных сил ФБР. Город дремал.

Бланканалес кивнул, а Шварц сказал:

— До сих пор так оно и было. Но сейчас, сержант, на улицах стало уж больно оживленно.

— Ситуация именно такова, — согласился Болан. — Смотрите, что мы сейчас имеем: полицейские носятся по городу и никому не дают покоя, спецназ разыгрывает свои тайные комбинации, Конгресс волнуется и требует проведения в жизнь назревших реформ.

— Это точно, — сказал Бланканалес. — Кто-то разворошил осиное гнездо.