Светлана Богина - Революционер-народник Порфирий Иванович Войноральский

• Название: Революционер-народник Порфирий Иванович Войноральский
• Автор: Светлана Богина
• Жанр: История

---

Все присутствовавшие почувствовали в этих словах высокую духовную силу начинающего писателя и поняли, что хотя он и не член народнической партии, но он достоин быть им по своей идейной убежденности. Короленко был принят в среду политических каторжан как свой человек. Со многими у него сложились дружеские отношения. Он рассказал Войноральскому, как в тобольской тюрьме ему передали записку от Фомина (настоящее имя -- Медведев Алексей Федорович), который должен был участвовать в освобождении Войноральского, но не подъехал вовремя, так как сбился с дороги. Он был арестован и осужден на смертную казнь, которая была заменена бессрочной каторгой. Фомин содержался в "одиночке" без прогулок, изолированный от других и в ужасных антисанитарных условиях. Вскоре Короленко должен был следовать дальше к месту ссылки.

* * *

Войноральский и его товарищи были очень обрадованы тем, что совместная жизнь в тюрьме с народовольцами позволяет им узнать многое о деятельности народнических партий. Они часто устраивали общие собрания, обсуждения и целые диспуты.

Летом 1879 г. "Земля и воля" преобразовалась в две новые народнические организации: "Народную волю" и "Черный передел". Однажды собрались в камере Зунделевича и обратились к нему с вопросом. Народу было много, сидели на кроватях, на табуретках, а кое-кто и прямо на полу. Слушали с жадным вниманием.

-- С апреля 1879 г. землевольцы готовились к съезду, -- начал свой рассказ Зунделевич. -- Съезд должен был поставить очередные задачи революционной борьбы, решить вопрос об отношении к борьбе за политические свободы. Перед съездом партии в Воронеже, назначенным на 19 июня, в Липецке 15 июня собрались землевольцы, которые стояли за внесение в программу партии задачи свержения самодержавия как первоочередной на ближайшем этапе революционного движения. Кроме членов "Земли и воли", в Липецк приехали вызванные с юга и не входившие в число землевольцев Желябов, Ширяев, Колодкевич, Гольденберг. В Липецке Андрей Желябов проявил себя как настоящий лидер по широте взглядов, идейной стойкости, влиянию на товарищей.

-- Можно подробнее о Желябове! -- раздались голоса...

-- Отчего же? Расскажу. О нем есть что рассказать, -- улыбнулся Зунделевич. -- Желябов -- сын крепостного крестьянина, учился на юридическом факультете Новороссийского университета. За руководящую роль в студенческих волнениях он был выслан из Одессы, стал видным участником "хождения в народ". После процесса "193-х" за отсутствием улик был освобожден, и летом 1878 г. продолжал пропагандистскую работу в деревне. Андрей Желябов стал как бы живым символом вовлечения крестьян в борьбу с самодержавием. Он считал, что только после свержения самодержавия можно осуществить социалистическую революцию. Но Желябов не только силен духом, но и могуч физически, ну как есть Илья Муромец! Однажды он продемонстрировал свою силу, когда товарищи ехали на очередное заседание съезда в Липецке: он на спор поднял пролетку за заднюю ось.

Все присутствующие при этом разговоре, сидевшие с сосредоточенными лицами, не могли удержаться в серьезном настроении, и каждый в меру своего темперамента реагировал -- кто улыбкой, кто шуткой или смехом. Затем к Зунделевичу обратился Рогачев:

-- Скажите, чего Вы хотели, посягая на жизнь царя.

-- Мы думали, что благодаря этому произойдет могучий толчок, который освободит присущие народу творческие силы и послужит началом социальной революции. Съезд работал 19--21 июня 1879 г., -- продолжал Зунделевич. -- На съезде было в первый же день зачитано политическое завещание В. Осинского. Он писал: "Наше дело не может погибнуть. Эта-то уверенность и заставляет нас с таким презрением относиться к смерти". Осинский высказывал убеждение в том, что в настоящих условиях партия просто физически не может взяться ни за что более, чем террор.

-- А как выступил Плеханов? -- спросил Ковалик.

-- Он высказался против внесения в программу пункта о политической борьбе, против террора. Он задал Николаю Морозову вопрос:

-- Признаете ли Вы террор общим универсальным методом?

На что Морозов ответил:

-- Я считаю такой метод допустимым только в период жестоких гонений, когда всякое средство борьбы с произволом является практически невозможным.

Тогда Плеханов задал другой вопрос:

-- А где предел, дальше которого идти нельзя?

И Морозов отвечал:

-- Как только будет обеспечена свобода слова и низвергнут абсолютизм.

-- Считаете ли вы возможным и впредь высказываться в таком духе? --обратился Плеханов к товарищам.

Большинство голосов ответили: "Да". Тогда Плеханов покинул заседание съезда. Его позиция оказала влияние на товарищей. Многие в этих условиях не решались идти на раскол партии, да и от основных задач народнической программы товарищи не хотели отказываться ради политики террора. Поэтому "политикам" не удалось добиться включения в программу партии задачи свержения самодержавия как первоочередной. Основной задачей по-прежнему была признана пропаганда среди крестьян. Признавая террор как крайнюю исключительную меру, съезд большинством голосов высказался за смертную казнь Александра II.

-- Но землевольцы, -- продолжал Зунделевич, -- не были удовлетворены решениями Воронежского съезда и 16 августа этого же года собрались на новый съезд в Петербурге. Здесь произошел окончательный раздел "Земли и воли" на две революционные организации: партию "Народная воля" и партию "Черный передел". В "Народную волю" вошли участники Липецкого съезда. В "Черный передел" -- Г. В. Плеханов как один из руководителей, О. В. Аптекман, Д. Г. Дейч, Я. В. Стефанович, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод, М. Р. Попов, Е. Н. Ковальская и др. Но уже в начале 1880 г. чернопередельческий центр распался: Плеханов, Засулич, Дейч, Стефанович уехали за границу.

Местные организации "Черного передела" продолжали действовать до середины 80-х гг., развернув работу не только в деревне, но и среди рабочих и солдат. А в 1883 г. Г. В. Плеханов за границей вместе с В. И. Засулич, П. Б. Аксельродом, Д. Г. Дейчем, В. Г. Игнатовым создали группу "Освобождение труда" -- первую русскую марксистскую организацию. -- Вам, наверное, известно, какой была обстановка в стране в то время, -- продолжал Зунделевич. -- В 1879 г, крестьянские волнения охватили большое количество губерний. Участились стачки рабочих. В Саратовской губернии, например, в избах закрывали днем ставни на весь день, чтобы уложить детей спать и уменьшить тем самым их страдания от голода. Правительственная печать многое скрывала. Но в печатных органах "Земли и воли" и "Народной воли" все называлось своими именами. Правда, во второй половине января 1880 г. типография "Народной воли" в Саперном переулке была разгромлена. Работники типографии оказали вооруженное сопротивление. Были арестованы Бух, Цукерман, Иванова, Грязнова. Поскольку Бух и Цукерман с нами, то они могут об этом рассказать подробнее сами.

Николай Бух, серьезный молодой человек с резкими чертами лица, понял это как предложение вступить в разговор:

-- Мы не открывали дверь полиции, отстреливались, чтобы выиграть время и успеть сжечь все, что было необходимо. Пока к полицейским не прибыло подкрепление, мы успели убрать с подоконников горшки с цветами -- условный знак и разбили стекла в окнах на улицу, чтобы обратить внимание товарищей. Ворвавшаяся полиция и жандармы страшно избили всех нас и продолжали бить уже связанных.

-- Полиция на суде отрицала это, -- добавил Цукерман.

Обратившись к Буху и Цукерману, Войноральский сказал:

-- Вашу сотрудницу Софью Иванову я прекрасно знал. Она отлично работала в нашей типографии на Арбате, Как сейчас, вижу ее лучистые синие глаза... А кстати, я хочу вспомнить и всех других героических женщин "Народной воли", о которых мне стало известно, -- сказал Войноральский. -- Ведь это впервые в русской освободительной борьбе у руководства движением встали женщины --Софья Перовская, Вера Фигнер, Анна Якимова. Софья Иванова, Анна Прибылева-Корба, Татьяна Лебедева. Таню Лебедеву я хорошо знал по работе в Москве. Все эти революционерки, как нам известно, теперь ни в чем не уступают мужчинам -- и по работе среди крестьян, и в кружках рабочих, студентов и военных. Они умеют мужественно переносить невзгоды, молчать и не выдавать товарищей при арестах.

Войноральский посмотрел на товарищей -- лица их потеплели. При его словах они думали и о героинях "Народной воли", и о других женщинах, их спутницах в революционной работе и жизни, близких им людях, любимых. Наступило молчание. Войноральский, выждав некоторое время, вновь обратился к Зунделевичу:

-- У меня есть несколько вопросов к Вам и к Николаю Буху как членам Исполнительного комитета "Народной воли". Я знаю, они очень интересуют многих, а именно: как в программных документах "Народной воли" отразились основные народнические взгляды на цели, задачи и движущие силы революции? Как обосновываются в них новые положения о свержении самодержавия как первоочередной задаче, о роли рабочих в подготовке революции и работе в армии?