Эллис Питерс - Датское лето

• Название: Датское лето
• Автор: Эллис Питерс
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0155-5

Читая «Хроники брата Кадфаэля», мы получаем уникальную возможность познакомиться с историей средневековой Англии. Брат Овейна Гуинеддского Кадваладр, лишенный своих прав и владений, пытается с помощью датских наемников вернуть утраченное. Братья выясняют отношения: кому-то это стоит жизни, а кто-то обретает любовь…

---

— Если бы тут была открытая ссора, я бы справился, — сказал Овейн. — Даже если бы совершилось убийство, была бы уплачена цена крови, и виновны были бы обе стороны. Блери вызывал ненависть. Но следовать за ним, когда он отправился спать, и вытащить из постели? Это совсем другое дело.

Взоры всех присутствующих в комнате для совещаний обратились к вошедшим. Марк и Гвион ждали вместе с остальными. Они молча стояли рядом, словно их отделило от командиров, усевшихся за столом, и объединило то, что они вместе обнаружили убитого. Хайвел, вернувшийся раньше отца, привел с собой мальчугана, прислуживавшего на кухне. Его темные волосы торчали в разные стороны, а лицо слегка припухло со сна, но глаза были ясные — он окончательно пробудился, узнав про внезапную смерть, о которой мог немного рассказать.

— Милорд, — сказал Хайвел, — насколько мне удалось выяснить, юный Меуриг — последний, кто проходил мимо комнаты Блери ап Риса. Мы ждали вас; он расскажет о том, что видел.

Мальчик заговорил довольно бойко. Кадфаэлю показалось, что он не понял всей важности своих показаний, однако польщен оказанным ему доверием. И пусть принцы сами решают, насколько существенно то, что он поведает.

— Милорд, я закончил свою работу после полуночи и шел по проходу спать. Вокруг было пусто, видно, все разошлись. Я не встретил ни одной живой души, пока не дошел до третьей двери в том ряду, где, как я теперь узнал, разместили Блери ап Риса. На пороге стоял какой-то человек, державшийся за ручку двери и заглядывавший в комнату. Услышав мои шаги, он прикрыл дверь и пошел прочь.

— Он спешил? — резко спросил Овейн. — Шел крадучись? В темноте он вполне мог улизнуть незамеченным.

— Нет, милорд, ничего подобного. Он просто прикрыл дверь и пошел прочь. Я ничего такого и не подумал. И он не таился. Проходя мимо, он пожелал мне спокойной ночи. Похоже было на то, что он проводил гостя, нетвердо державшегося на ногах и не очень хорошо знавшего дорогу.

— И ты ему ответил?

— Конечно, милорд.

— А теперь назови его, — сказал Овейн, — так как я думаю, что ты его хорошо знаешь.

— Милорд, это так. Все в Эбере знают и привечают его, хотя он не так давно у нас. Это Кюхелин.

Все за столом затаили дыхание, и головы повернулись к Кюхелину. Он с совершенно невозмутимым видом сидел под обращенными на него взглядами, не смущаясь тем, что внезапно оказался в центре внимания. Его густые брови были удивленно приподняты, и казалось, рассказ мальчика лишь слегка позабавил его.

— Это верно, — просто сказал он. — Я хотел и сам вам все рассказать, но, насколько я теперь понимаю, после меня там могли побывать и другие. Уж один-то побывал там наверняка. Последний, кто видел его живым. Но это был не я.

— Однако ты нам ни слова не сказал об этом, — спокойно заметил принц. — Почему?

— Конечно, я не очень-то хорошо поступил. Вопрос попал в самую точку, — ответил Кюхелин. — Я уже открыл было рот, чтоб рассказать вам обо всем, но потом передумал. Дело в том, что я действительно хотел убить этого человека, хотя и пальцем до него не дотронулся. И когда брат Кадфаэль рассказал о его смерти, я ощутил свою вину. Если бы этот паренек не появился так вовремя, я мог бы стать убийцей Блери. Но, слава богу, этого не случилось!

— Почему же ты оказался там в столь поздний час? — спросил Овейн, и по непроницаемому выражению лица было неясно, верит он или не верит Кюхелину.

— Я шел туда, чтобы встретиться с ним. Чтобы убить его в честном бою. Почему в такое время? Потому что ненависть и ярость много часов закипали во мне, и наконец я был готов к убийству. А также потому, что мне не хотелось, чтобы кто-то невольно был втянут в нашу ссору, заслышав шум. — Кюхелин говорил ровным голосом, оставаясь внешне спокойным, но черты его лица застыли.

Хайвел тихо произнес, пытаясь разрядить атмосферу:

— Человек с одной рукой против опытного воина с двумя?

Кюхелин равнодушно взглянул на серебряный браслет, скреплявший ткань на обрубке, оставшемся от левой руки.

— Одна у меня рука или две, конец был бы один. Но когда я открыл дверь, то увидел, что он крепко спит. Я слышал его ровное дыхание. Разве честно было бы убивать спящего? А пока я стоял на пороге, появился Меуриг. Я закрыл дверь и ушел, оставив Блери спящим. Но я не отказался от своего замысла, — продолжал он, яростно встряхнув головой. — Милорд, если бы он дожил до утра, я бы открыто вызвал его на смертный бой, чтобы он ответил за свое преступление. И если бы получил ваше одобрение, то убил бы его.

Овейн пристально разглядывал молодого человека, явно размышляя над тем, что стоит за этой горькой речью и придает ей такое страстное звучание. Наконец он произнес с невозмутимым спокойствием:

— Насколько мне известно, этот человек не совершил против меня никакого преступления.

— Не против вас, милорд, — разве что он оскорбил вас своим высокомерием. Но по отношению ко мне он совершил самое страшное преступление. Он был одним из тех восьмерых, что поджидали нас в засаде и убили моего принца прямо у меня на глазах. Когда убили Анаравда и отсекли мне руку, там был Блери ап Рис с оружием в руках. Пока он не появился в покоях епископа, я не знал его имени. Но его лицо я хорошо запомнил. И я бы никогда не смог его забыть, пока не получил бы с него цену крови Анаравда — он заплатил бы ее собственной кровью. Но кто-то сделал это за меня. И теперь я свободен от Блери ап Риса.

— Повтори еще раз, — приказал Овейн, когда Кюхелин закончил свою речь, — что ты оставил этого человека в живых и неповинен в его смерти.

— Да, я оставил его живым. Я не прикасался к нему и неповинен в его смерти. Если вы прикажете, я поклянусь на писании.

— Пока что, — серьезно сказал принц, — я вынужден оставить это дело нерешенным. Займусь им по возвращении из Аберменая. Но мне все-таки нужно выяснить, кто сделал то, чего ты не делал, поскольку далеко не у всех здесь есть такие причины ненавидеть Блери ап Риса, как у тебя. Признаюсь, что я, со своей стороны, верю твоему слову, однако кто-то может в нем и сомневаться. Если ты дашь слово вернуться вместе со мной и подождать, пока не выяснится что-то еще по этому делу, так что все будут удовлетворены, поедем со мной. Ты нужен мне, как нужен любой хороший воин.

— Видит бог, — ответил Кюхелин, — я не покину вас до тех пор, пока вы сами не прикажете мне уйти. И буду счастлив, если этого никогда не случится.

Самую последнюю и самую неожиданную в ту ночь новость сообщил управляющий Овейна. Он вошел в комнату для совещаний как раз в ту минуту, когда принц поднимался, собираясь распустить своих офицеров, получивших инструкции по поводу утреннего выступления. Были также сделаны распоряжения относительно обряда похорон убитого. Гвион, который в соответствии со своей клятвой оставался в Эбере, взял на себя обязанность сообщить в Середиджион жене убитого печальное известие и выполнить все ее пожелания относительно похорон. Это был печальный долг, и было лучше, чтобы его выполнил человек, служивший вместе с Блери. Утреннее выступление было спланировано с предельной точностью, и был отдан приказ обеспечить посла епископа из Личфилда всем необходимым. Он отправлялся в Бангор, тогда как отряд принца должен был идти по более прямой дороге в Карнарвон. Эта старая дорога соединяла большие форты, с помощью которых в давние времена чужеземцы удерживали свое владычество в Уэльсе. В местах, куда добирались римляне, еще сохранились латинские названия, хотя теперь ими пользовались только священники и ученые, а валлийцы называли иначе. Все было готово и продумано до мельчайших деталей. Только пропавшая каким-то образом лошадь снова потерялась, вытесненная из памяти более важными проблемами, однако лишь до тех пор, пока не явился Горонви аб Финион с результатами длительного и хитроумного опроса всех обитателей манора.

— Милорд, лорд Хайвел задал мне загадку — найти того единственного человека, который должен здесь быть, но которого нет. Наших домочадцев и слуг я не стал опрашивать: зачем кому-то из них удирать? Милорд, служанка принцессы знает назубок, список всех служанок, а также всех женщин, которые здесь гостят. Одна девушка, которая приехала сюда в вашей свите, милорд, исчезла. Ее нет в комнате, куда ее поселили. Она прибыла сюда вместе со своим отцом, каноником из святого Асафа, и еще с одним каноником из той же епархии. Мы пока что не тревожили отца. Я ждал ваших указаний. Но не подлежит сомнению, что эта молодая женщина исчезла. Никто не видел ее с тех пор, как закрыли ворота.

— Клянусь богом! — воскликнул Овейн, не зная, смеяться ему или сердиться. — Теперь я вижу, что они мне рассказывали правду! Темноволосая девушка, которая не захотела быть монахиней в Англии, — Боже ее сохрани, да и с чего бы ей этого хотеть, ведь она настоящая валлийка! Она дала согласие на брак с Йеуаном аб Ифором, ведь ей это казалось наиболее удачным выходом. Так что же, она украла лошадь и сбежала, когда стража еще не успела закрыть ворота? Вот дьявол! — сказал Овейн, прищелкнув пальцами. — Как зовут это дитя?