Елена Плахотникова - Жизнь как в сказке

• Название: Жизнь как в сказке
• Автор: Елена Плахотникова
• Жанр: Юмористическая фантастика

---

Коротышка резко побледнел. И выражение морды у него стало такое, будто он ей на стену налетел. На невидимую. Глаза круглые и дыхание в горле застряло. А Крант… что-то слишком притих мой оберегатель.

Ну, прям, тишина перед грозой.

Не выдержал я, фыркнул. Испортил драматический момент.

Колдун дернулся, обрел дар речи.

– Я думаю, – просипел он, – что твои шутки опасны…

Его голос сорвался и я сам, как сумел, закончил мысль великомудрого.

– …для окружающих. Конечно, они опасны. Тут ты прав, Асс. Ведь у норторов нет чувства юмора. Но тебе нечего бояться. Это пусть виноватый дрожит.

Ответить колдун не смог. Он кашлял. Долго и старательно.

– Кажется, я тебя совсем заболтал, о, Великий! А у тебя так много важных дел…

Коротышка намек понял и повернул в сторону каравана.

– Но ты подумай о моем вопросе. В свободное, понятно, время, – сказал я полосатой спине.

Рыжий припустил к своим носилкам почти бегом. Наверно, вспомнил о чем-то очень важном. И от Малька шарахнулся, как от луриши .

Есть в этих местах забавная такая зверушка. Хомяка напоминает. Толстого, неповоротливого. И вечно голодного. Но бегать за добычей ему в облом. Вот и сидит на месте, ждет, когда дичь сама к нему подойдет. Подпустит он ее метра на два и ядом плюется. А дальше… кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. На людей луриша не охотится. Брезгует. Но плюнуть может. Для самообороны. А жрать луришу… Тут уж законченным мазохистом надо быть. Склонным к суициду.

– Ты зачем нашего чародея напугал?

Это я Мальку.

– Так я…

Глаза пацана шкодливо блестят. Ну, следствию все ясно: мне пытается подражать. Типа, каков хозяин, таковы и слуги. С этим надо чего-то делать. Пока не вляпался малец по самые ноздри.

Пальцем подозвал его ближе, склонился, изобразил на морде самый зверский оскал и зашипел:

– Не забывайся. Ты только моя тень. То, чего можно мне, тебе нельзя. Запомни. Второй раз повторять не стану.

Малек побледнел до светло-зеленого. И в узел с вещами вцепился, как в спасательный круг.

Не ожидал, что пацан такменя испугается. Но, пожалуй, это и к лучшему. Ведь второго шанса у него может и не быть. Не стоит дразнить коротышек с манией величия.

Вот если бы это еще и до меня почаще доходило. А то советы я давать мастер, а выполняет их пусть Маргарита. Ведь обращаюсь к колдунчику почти так же, как и остальные, а он мои слова за оскорбление принимает. Тон ему, видишь ли, мой не нравится… А может еще форму носа и цвет глаз для него изменить?!

– Отдай одежду! рявкнул Мальку. Не сдержался.

И узел тут же оказался у меня в руках.

Блин, какой исполнительный пацан!

Это дело я бы с радостью передоверил кому-другому, но, похоже, самому придется общаться с демоном-мстителем. Или демонтессой.

Малек исчез. Вроде бы рядом стоял, никуда не отходил, а нету. Тень он и есть тень. А тень редко кто замечает. Иногда ему и со мной такой фокус удается проделать. Не только с другими. Но малец растет, учится. Если и дальше такие успехи у него будут, придется у Кранта помощи просить. Типа, отыщи-ка, любезнейший, моего слугу… Или учиться видеть тени.

– Держи.

Я протянул узел женщине.

Она по-прежнему стояла у колеса и, казалось, дремала. Глаза полузакрыты, дыхание редкое и неглубокое. Вроде как, ни до чего ей нет дела. Как тому луришу, что греется на солнце. Перед обедом.

– Положи-и-и.

Меня опять зазнобило от ее голоса. Вот у кого надо учиться убедительному шепоту. Всего одно слово и даже мысли не возникло спорить или ослушаться.

– Куда положить?

– На ка-амень.

Ближайший камень это полуразваленная стена, к которой приставлено колесо. Ширины стены хватит, чтобы вещи не свалились в грязь. Интересно, у кого Малек взял их? И где он, вообще, все берет? Постоянно забываю спросить об этом. Но с голоду он не пухнет, и голым не ходит. Меня, кстати, тоже очень нормально кормит. Конечно, я даю ему на хозяйство. Иногда. Когда вспоминаю. Но Крант мне раз намекнул, что деньги Мальку нужны, как воробью вертолет. Не удивлюсь, если пацан хранит все мои монеты до особого распоряжения.

– Вот, положил.

Сообщаю. Сама она увидеть не может. Трудно это, с закрытыми глазами.

– Чего ты хочеш-шь то меня-я-я?

Спросила, как сквозь зубы. А может, и без как.

– Ничего не хочу.

– Ух-ходи тогда.

Вот так сразу и уходить? Я, в общем-то, с радостью. Но не хотелось бы, чтоб эта радость стала уж слишком заметной.

– А может, тебе еще чего-то надо?…

Тяну время. Заботливый, вроде как.

– У меня вс-се ес-сть.

И вот я опять смотрю в ЕЕ глаза и понимаю, что какое-то время мне лучше не разговаривать: голос подведет.

– Я з-запомню-ю тебя-я, ларт-без-хозяина.

Это мне уже в спину говорят. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не бежать.

Я тоже тебя не скоро забуду, женщина с глазами-амбразурами.

Интересно, что сквозь них смотрело на меня?…

23.

В лужах блестят осколки солнца. Смотреть на них так же больно, как и на само солнце. Над головой серое небо, грязно серые тучи и белесый диск солнца. Настолько яркий, что стоит мельком глянуть на него, и перед глазами долго мелькают красные, а потом черные круги. Пейзаж внизу почти полностью повторяет верхний. Серый песок и темно-серые камни, положенные в продуманном беспорядке. А между ними ни травинки, ни деревца. Только камни и песок. Второй день идем по этой местности, и второй день мне кажется, что мы крадемся куда-то. И крадемся среди чего-то очень опасного. Точно, вот-вот заявится хозяин сада камней, вежливо сообщит, что мы нарушили границу частной собственности, а потом так же вежливо устроит всем нам принудительное харакири.

Никто вроде бы не давал команду молчать!, а тишина в караване прям противоестественная. Словно все наши звери обули мягкие тапки, а все люди решили не разговаривать, не шуметь и даже дышать через раз.

Привалы устаивались прямо на Дороге, подальше от странных луж, похожих на застывшие стеклянные кляксы. Ни один поал не захотел напиться из такой лужи. Даже вступить в нее не захотел. Раньше я не замечал, чтоб они относились к воде с кошачьей брезгливостью, а тут… Никто, конечно, не тряс задними лапами, но и лап пока никто не замочил.

Еще один прикол: Дорогу после себя принято оставлять чистой. Ну, более или менее. И по возможности. За чистотой следят не санитары Дороги, а последний поаловод. И его же поал несет мешки с мусором, который закапывается во время стоянок. А подсохшее поалье дерьмо используется вместо топлива.

Так вот, Дорога за нами оставалась как вылизанная! Но уже второй день мы все свое несем с собой. И с Дороги не сходим. Даже на привале. Или по надобности. Ни разу и никто. Меня тоже не тянет гулять по серому песочку. Который и на песок не очень-то похож. Да и пейзаж не располагает к прогулкам. Еще и привалы сократили до минимума. Куда уж тут гулять, успеть бы все необходимое сделать!

Я не сразу сообразил, где видел похожий пейзаж. А потом вспомнил таки одно местечко: без звуков, без запахов, без движения. Там даже время превратилось в лед. Кстати, раскрашивали его тоже серым. Думаю, долго смотреть на такую красоту вредно для здоровья. Может, только для моего собственного, а может, и для всех живых вредно. С самого утра в башке крутится мысль, что не идем мы никуда, просто перебираем ногами, как на беговой дорожке. А сами на одном и том же месте остаемся. Или еще веселее: мы давным-давно вмерзли в Реку Застывшего Времени и видим сон про бесконечную Дорогу и серую пустыню. Один на всех сон. Кстати, когда я закрываю глаза, Дорога и песок продолжают мне видеться.

Блин, еще немного и я озверею от такого разнообразия!

– Как эта фигня называется и когда она закончится? не выдержал я на второй день.

Первоидущий вздрогнул и вылупился на меня так, будто мне вообще не положено разговаривать. Никогда. Ни за что. И вдруг свершилось! Чудо или несчастье не известно, но чего-то необычное это уж точно.

– Крайние Горы. Скоро, – шепнул караванщик и замолчал.

Он не в первый раз подъезжал ко мне. И всегда во время остановок. Коротких. Что случались между привалами. Посидит караванщик возле меня, задумчиво-сонное выражение на морду нацепит, потом опять на свое рабочее место.

Вот и сейчас: сказал чего-то, словно телеграмму отбил, и быстро убрался. Наверно, за гения меня принял. За того, кто прочитав пятидесятирублируй, тут же мчится на почту и высылает полтинник. Польстил мне Первоидущий, и очень сильно. Я только минуты через две сообразил, что не сам-один на этой Дороге и что мне есть у кого еще спросить.

– Крант, ты слышал?…

– Что, нутер?

– Чего ляпнул мне Первоидущий?

– Я слышал, нутер.

– И понял?

– Да, нутер.

– Тогда мне переведи.

– Что?

– Блин, да то, чего понял! Ты по утрам тормозную жидкость пьешь или родился тормозом?!

Пришлось мне придержать Солнечного. Надоело шею выворачивать. Так и до несчастного случая недалеко. Мало того, что нортор морду свою замотал, только щели для глаз оставил, так еще говорит тихо. Поди, разбери, чего он там шепчет. Кстати, многие бабы в караване тоже лица под повязками спрятали. А некоторые, как и Крант, в плащи завернулись и перчатки надели. Пока я соображал: к чему бы это? неслабый загар получил. И всего за полдня. Повезло еще, что я не обгораю на солнце. Да и Первоидущий не прячется от него. Ну, с такой кожей, мужику все ни по чем. Я рядом с ним Белоснежкой смотрюсь.