Андрей Плеханов - Инквизитор Светлого Мира

• Название: Инквизитор Светлого Мира
• Автор: Андрей Плеханов
• Жанр: Боевая фантастика

Бесстрашным борцам с силами Тьмы Демиду Коробову и Мигелю Гомесу вновь приходится сразиться с опасным противником. На сей раз им противостоит маньяк Вальдес, помешанный на идеях испанской инквизиции и стремящийся стать могущественным демоном, чтобы жестоко и беспощадно искоренять грешников во имя Христово.

---

Она пробовала заговорить с ним об этом. Он не стал об этом разговаривать.

* * *

Годы шли за годами, но мало что менялось в жизни Вальдеса. До тридцати трех лет он вел вполне размеренное и даже «правильное» существование. В своем городке Вальдес снискал себе неплохую репутацию. Он был хорошим автомехаником - и это было самым главным в глазах его сограждан. То, что он неохотно общался с людьми, не воспринималось как недостаток - в конце концов, это было его личным делом, не правда ли?

Никто не знал, что Вальдес жил насыщенной, полнокровной жизнью, в которой немалое место уделялось ярким чувствам и даже страстям. Никто не знал об этом, потому что вся эта жизнь протекала только внутри его и не находила выхода наружу. Да и к чему это было - предъявлять свой внутренний мир посторонним людям? Тем более если твой мир может показаться… Другим людям извращенным и даже отвратительным?

Вальдес давно убедился в том, что родился не в свое время. Ему следовало родиться в том же месте - на юге Испании, но гораздо раньше - в шестнадцатом веке, в эпоху позднего Средневековья, когда грехи людей в католической стране не процветали, а наказывались должным образом. Он твердо знал, кем он был бы, родись в эту замечательную эпоху. Он стал бы инквизитором. Он часто представлял свой жизненный путь, размышляя бессонными ночами. Он стал бы смиренным послушником доминиканского ордена. Он надел бы бурую рясу с балахоном. Он выбрил бы на макушке широкую проплешину, называемую тонзурой. И он быстро показал бы свое рвение в делах зашиты истинной веры. Ибо предназначение истинно преданных служителей Божиих заключается в преследовании ереси. В отыскании тех, кто думает неправильно, молится неправильно, не соблюдает правильных порядков и даже хотя бы имеет в душе сомнение в правильности предписанных постулатов. Предназначение истинных ревнителей веры состояло в отыскании еретиков, допросе их, сопровождающемся применением самых жестоких пыток, и в конечном итоге в наказании, самым лучшим из которых является сжигание живьем на костре. Ибо сказано еще у Иоанна: «Кто не пребудет во мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь; и они сгорают». Огонь очищает грешные души в стократ лучше, чем что-либо другое.

Вальдес все еще считал себя ревностным христианином, но давно уже не ходил в местную церковь. Он понял, что все современные священнослужители, впрочем, так же, как и их паства, являются еретиками, забывшими истинную веру и продавшимися Дьяволу. Уверенность в этом была положена много лет назад разговором со священником их прихода, отцом Бенедиктом. После одной из служб юный Вальдес остался в соборе и подошел к священнику, которого дотоле очень уважал.

– Падре, - сказал он, - люди на этой земле грешны и лживы.

– Да, это так, сын мой, - со вздохом согласился отец Бенедикт. - Люди грешны. Ты не первый, кто приходит к такому заключению.

– Грехи должны быть наказаны! - с жаром произнес Вальдес.

– И это тоже верно. Грешникам будет воздано должное, если они не одумаются и не покаются перед Богом. К счастью, всем нам дано право исповеди и покаяния. Господь милостив, он любит людей, своих детей несовершенных, и всегда готов принять в объятия свои истинно раскаявшихся, как бы ни были греховны их деяния. - Но ведь это же неправильно, падре! - воскликнул Вальдес. - Покаяние всех ваших прихожан неистинно! Они выполняют простую формальность - лживо изображают, что сожалеют о грехах своих, чтобы получить очередное прощение и снова грешить в стократ хуже!!!

– Что ж поделать? - Падре смиренно пожал плечами. - Человека нельзя заставить искренне верить - можно только принудить его к определенным процедурам. Но, к счастью, существует свет истинной веры, и он пробивает свой путь к душам даже самых закоренелых грешников…

– Можно, можно заставить! - заорал Вальдес, отчего священник вздрогнул. - Нельзя уповать только на провидение Божие! Человек, живущий вне страха, будет делать только то, что ему хочется, и жить, таким образом, в грехе и разврате! И, закрывая на это глаза, мы совершаем величайшее преступление перед Богом, ибо без борьбы отдаем его душу Диаволу!

Отец Бенедикт снова вздрогнул, услышав имя врага Человеческого.

– И как же ты предполагаешь заставить человека искренне верить, сын мой? - поинтересовался он настороженно.

– А так же, как это делалось в века истинной святой веры! Надобно допросить грешника, и если видим мы, что он лжет и тем более упорствует в своих отвратительных заблуждениях, необходимо применить к нему телесное наказание…

– Ты имеешь в виду пытки? - спросил отец Бенедикт, слегка наклонив голову и с любопытством разглядывая молодого Диего Санчеса. Он, кажется, начал понимать, о чем идет речь.

– Именно так! - с облегчением сказал Вальдес. - Хороший христианин радуется, когда видит страдания грешников! Вспомните, как сказал святой Григорий: «Счастье попавших в рай не было бы полным, если бы они не могли бросать своих взглядов за пределы рая и радоваться при виде страданий их братьев, пожираемых вечным огнем»…

– Довольно, хватит! - Священник махнул рукой, по лицу его скользнула тень невольного отвращения. - Ты заблуждаешься, Диего! Хороший христианин - тот, кто научился любви, а не ненависти. Я понимаю, о чем ты говоришь. Века инквизиции… Это было не лучшее время существования нашей церкви. Я думаю - самое худшее ее время. К счастью, мир наш меняется, и люди научились отличать зерна от плевел. Нравы смягчились, и веротерпимость восторжествовала. Мне кажется, что в этом и заключается победа истинной веры - той, что принес нам Иисус. Веры, которая призывает к любви…

Вальдес хотел сказать еще много убедительных слов в защиту старой церкви и инквизиции, но не сказал ничего. Он вдруг понял, что священник, стоящий перед ним, никогда не поймет суровой правды. Что падре находится в плену сладких иллюзий, навеянных Сатаной' То, что сейчас произносил отец Бенедикт, нисколько не отличалось от проповедей нечесаных и распутных хиппи. Мир и любовь спасут мир… До чего ж глупо!

Только огонь и железо могли очистить этот мир от скверны.

Г лава 3

И все- таки однажды случилось нечто, что выбило Вальдеса из колеи. Он перестал чувствовать себя самим собой -тем Вальдесом, каким он привык быть. И отчасти он даже обрадовался этому.

Вальдес влюбился.

Это произошло, когда ему было уже тридцать три года. Да-да, ему стукнуло тридцать три, но не ищите в этом никаких аналогий - просто так уж получилось. Вальдес влюбился и одновременно начал предпринимать отчаянные попытки, чтобы вырваться из замкнутого круга жизненных ограничений. Запретов, которые он сам для себя придумал и выстроил вокруг себя, как забор.

Вальдес увидел эту девушку в Севилье - столице Андалусии. Он приезжал в этот город регулярно - пополнить запасы своих книг. Он любил побродить по Севилье - красивому и древнему городу. Когда-то Севилья была населена маврами - говоря по-современному, арабами. Испанцы называли их тогда не слишком приличным словечком - мудехары. Именно арабы выстроили белые дома с маленькими окошками, глухие стены, соединяющие кварталы, башни минаретов и мечети, переделанные позже в католические храмы. Вальдесу было приятно любоваться красотой, дышащей преданиями древности. А еще приятнее было думать о том, что нечестивых псов-мавров все-таки выкинули за море.

Началось все с того, что испанских мусульман начали крестить насильно. С теми, кто не захотел принять правильную, католическую веру, поступили просто и справедливо: всех мужчин убили, женщин продали в рабство, а детей крестили. Но крещеные арабы сохранили в своих злокозненных душах ядовитые семена ислама - неспроста их звали не испанцами, а презрительным именем «мориски». Мориски смешивали христианские и мусульманские обряды и втайне молились пророку Магомету. Они разговаривали на своем варварском языке, читали свои книги, написанные арабской вязью, запирали по пятницам двери своих домов, а в мусульманские праздники устраивали пения, именуемые zambra. Такое безбожие творилось много десятков лет. Но в середине шестнадцатого века инквизиция восстановила справедливость. Отвратительных морисков привлекли к ответственности перед Богом. Их подвергли суровому допросу, и, конечно, оказалось, что все, кто имел хоть дальнего предка из мавров, был скрытым магометанином. Морисков подвергали публичному покаянию, конфисковывали все их имущество в пользу государства, церкви и инквизиции. Их десятками тысяч переселяли в области, свободные от мусульманской заразы. Их обращали в рабство, секли розгами на площади и ссылали на пожизненную каторгу. Нераскаявшихся или неправильно покаявшихся сжигали. Это было так замечательно! Вальдес завидовал католикам, жившим в то прекрасное время. Настоящим католикам.