Патриция Поттер - Радуга

• Название: Радуга
• Автор: Патриция Поттер
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994

Южные штаты Америки середины прошлого столетия. В обществе добропорядочных белых дочь богатого плантатора Мередит Ситон считают жеманной пустышкой, и она очень старается поддерживать такую репутацию, потому что это помогает ей успешнее справляться с тайной и опасной работой, которую она взялась выполнять. Но встреча с обаятельным и циничным Квинном Девро, владельцем парохода, курсирующего по Миссисипи, круто меняет ее жизнь. Она понимает, что полюбила человека, достойного ненависти.

---

— Я боюсь, что никогда больше вас не увижу, — неуверенно сказала Дафна.

— А вам было не все равно? Она кивнула.

— Нет, — сказала она невинно, а он улыбнулся. В эти дни он часто улыбался.

Он почувствовал, как она дрожит и удивился, почему, может, с ней плохо здесь обращались? Он ощутил, как его мускулы напряглись.

— У вас все в порядке? — спросил он нежно. Она кивнула.

— А Бриарвуд?

В его объятиях она ощущала покой, как и тогда, на пароходе.

— Наверное, как и все другие плантации.

— Вас никто не обижал?

Она покачала головой, и он с облегчением вздохнул. Он очень боялся, что хозяин плантации попытается затащить ее в постель. Она была очень хорошенькая.

— Миз Ситон? — продолжал он. — Она не вредная?

— Нет, — ответила Дафна, — я работаю меньше, чем работала у другой миссис. Иногда она раздражается, но никогда не злится. А иногда она странно смотрит на меня.

— Как это странно?

— Не знаю, будто ищет что-то.

Кэм почувствовал внезапное беспокойство. Ему не понравилась новость, что мисс Ситон имеет к Дафне особый интерес. Он знал, что Квинн попробует ее еще раз купить.

— Как ты думаешь, смогла бы ты убежать, если бы кто-нибудь тебе помог?

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— А кто?

— Да кто-нибудь. Смогла бы?

Дафна не знала, что сказать. У нее никогда не хватало храбрости. И больше всего она боялась плетей. Она боялась, что не сможет перенести наказания. Она вспомнила шрамы на спине Кэма и удивилась, как вообще можно остаться в живых после таких побоев. Но с тех пор, как она впервые увидела его и поговорила с ним, она стала мечтать о том, чтобы стать свободной. Чтобы они вместе стали свободными.

— А ты бы убежал? — спросила она. Может быть, с ним она бы не так боялась.

Вокруг нее сомкнулись его большие руки, и мышцы взбугрили его хлопковую рубашку. Как он мог сказать ей “нет”, сказать, что ему надо остаться с капитаном Девро и что он не будет свободен, пока они все не освободятся?

— Не сейчас, — сказал он мягко. — Но я позабочусь, чтобы ты была в безопасности, и потом к тебе присоединюсь.

Она похолодела от его слов. Одна. Она будет совсем одна. Но мысль о свободе уже пустила корни. Пока она не встретила Кэма, она и не думала об этом, до того их разговора на пароходе. А сейчас она уже почти ни о чем другом не могла думать.

Немного поколебавшись, Дафна кивнула.

— Кто-нибудь будет с тобой на связи, — сказал Кэм. — Если услышишь слова “свет свободы”, знай, что это друг.

— Я боюсь.

— Понимаю, — сказал он мягко. — Но это стоит того, я обещаю, — он хотел рассказать ей о планах капитана купить ее, и что, может быть, вовсе и не надо будет бежать при помощи Подпольной железной дороги. Если только…

И зачем мисс Ситон так нужна Дафна?

Он наклонился и осторожно поцеловал ее, стараясь не испугать. Он ощущал страх, сидящий в ней, чувствовал на ее губах его едкий привкус. Он не совсем понимал, почему ему так страстно хочется защитить ее, смахнуть с нее этот испуг, этот трепет, от которого так ныло его сердце.

Он услышал голос Квинна:

— Где мой черный ублюдок? — и почувствовал, как Дафна испуганно сжалась в его объятиях. Он приложил палец к ее губам, предупреждая, чтобы она молчала.

— Сиди здесь, пока я не уйду, — прошептал он.

Он поднялся и вышел из тени на свет фонаря.

— Я здесь, кэп, смотрел, как тут лошади.

— Ну иди в дом, там нужна помощь на кухне.

— Да, cap, — сказал Кэм лениво, и Дафна испугалась за него, но тут же дверь открылась и закрылась.

Она начала выходить из своего укрытия, когда услышала голос капитана Девро. Он ласково разговаривал со своим конем, и она подумала, как он может быть так добр к животным и так жесток к людям. Она ненавидела его. Она ненавидела его сильнее, чем кого-либо в своей жизни. Ей хотелось броситься на него, убить его, но у нее не было никакого оружия. И храбрости тоже. Сдерживая слезы злого отчаяния, она подождала, пока через некоторое время опять не открылась и не закрылась дверь. Через несколько минут вышла и она.

Темные глаза Квинна оглядывали лужайку. Вдоль дороги выстроились конные экипажи, вокруг которых суетились конюхи Ситонов. Повсюду разбрасывали мигающий свет китайские фонарики, а сам дом в лунном свете казался величественным. Громкая музыка и разговоры доносились из открытых окон и дверей. Под деревьями прятались парочки, низко наклоняя друг к другу головы в задушевной беседе, а к симфонии звуков то и дело звонкой трелью примешивался смех.

Он все это видел и не мог не думать о том, что роскошь эта достигнута трудом рабов, а одиночество завидовало беззаботным разговорам, которые вели между собой парочки под деревьями. Вечеринка была еще далека от завершения, но когда он увидел, что Мередит уходит, он забеспокоился, что она станет искать Дафну. Ему было известно, что Кэм хотел сегодня встретиться с Дафной, а было бы совсем плохо, если бы они привлекли к себе внимание тогда, когда, может быть совсем скоро, рабыня убежит на Север.

Он вышел предупредить Кэма. Он хотел уйти вместе с Кэмом, но его конь почувствовал хозяина и заржал, требуя внимания. Поэтому, зная, что перепуганная Дафна ждет, когда он уйдет, он быстро успокоил коня и вышел.

Он прислонился к большой магнолии, листья на которой были по-прежнему плотными и зелеными, хотя огромные белые лепестки давно облетели. Река Миссисипи не была видна отсюда, но он знал, что она меньше чем в полумиле. Он скучал по ней. Квинн закрыл глаза, отдыхая от людей от притворства. Он так сжился со своим притворством, что часто спрашивал себя — не становится ли он человеком, которым все время притворяется — бессовестным игроком, которому нет дела до других. Эта мысль пугала его, но он понял, что никогда не станет таким, так как беспокоится о том, чтобы этого не случилось.

Квинн открыл глаза и увидел, что Мередит Ситон стоит возле дома. Одна. Он подумал, долго ли она там стоит и видела ли, как Дафна, или Кэм, или он сам, например, выходит из конюшни. Он не мог видеть выражение ее лица, но видел лишь, что она тихо стоит в своем безвкусном желтом платье. Неторопливой походкой он направился к ней.

— Мисс Ситон. Я уже испугался, что вам опять стало нехорошо, — в его голосе слышалось какое-то соблазнительное любопытство.

В свете луны и фонариков он видел янтарные сполохи в ее карих с золотистыми искрами глазах. И негодование. Весьма сильное негодование.

— Я вышла подышать свежим воздухом, — сказала она сухо. — А вы, мистер Девро? Что интересного вы нашли? Я думаю, вас неплохо занимают и развлекают в доме.

Рот Квинна изогнулся в кривой усмешке.

— Я польщен вашим вниманием, мисс Мередит. Для бедного игрока с плохой репутацией, как я, это много значит. Слова про игрока ему удалось произнести с той же презрительной интонацией, с которой это произнесла она в бальном зале.

Мередит покраснела. Черт его возьми. Он все время делает из нее дурочку. А она и ответить не может, чтобы не открыть свою сущность больше, чем ей хотелось.

— Я забочусь обо всех гостях, даже… м-м-м… о самых незваных. — Она сложила губы гузкой и выглядела невыносимо напыщенно.

Его улыбка стала еще шире, но в глазах не было веселья.

— Как это с вашей стороны благородно, мисс Ситон, — протянул он густым и терпким, как коньяк, голосом, от которого, как от настоящего коньяка, тепло разлилось по всему ее телу. Даже понимая, что она делает, даже увидев, как он вышел из конюшни, а за ним вышла Дафна, она не могла справиться с силами, разбушевавшимися в ее теле при виде его.

Казалось, в ее жилах течет жидкий огонь, кости тают, и глубокая боль желания распространяется по всему телу.

Она опустила ресницы, чтобы он ничего не увидел в ее глазах. Она приучила себя скрывать эмоции, но ей никогда не встречался человек, подобный капитану Девро.

— Да, — наконец вызывающе сказала она. — Это очень любезно с моей стороны, верно? — она надеялась, что эти слова звучат достаточно глупо и заносчиво. Может, он оставит ее.

Но нет, он не ушел. Он, как статуя, стоял перед ней и, прежде чем ответить, внимательно на нее посмотрел.

— Сейчас посмотрим, насколько любезно. — И прежде чем она успела сообразить, поцеловал ее.

Это был казнящий поцелуй, возмездие, которое он про себя пообещал ей в ответ на публичное оскорбление. Она пыталась вырваться, колотя руками по его груди, но он, казалось, не ощущал ее ударов.

Поцелуй, немного смягчаясь, стал глубже, и пламя разгорелось между ними. Она опустила руки, а губы сами по себе стали отвечать ему, мягкому давлению его рта, внезапной неожиданной силе, притягивающей их друг к другу; как и на “Лаки Леди”, она опять была беззащитной, ее тело, язык, руки подчинялись ему. Сама того не осознавая, она потянулась к нему, поудобнее приспосабливаясь к острым углам его тела, руки поднялись к его шее, пальцы запутались в густых черных волосах. Ее язык жил собственной жизнью, приветствуя каждое движение языка Квинна, каждый его вызов.