В. Цветов - Пятнадцатый камень сада Рёандзи

• Название: Пятнадцатый камень сада Рёандзи
• Автор: В. Цветов
• Жанр: Публицистика

Сад Рёандзи - главная достопримечательность японского города Киото. Есть в нем своеобразно спланированный хаос из пятнадцати черных необработанных камней, разбросанных по белому песку. С какой бы точки ни рассматривал посетитель сада эту композицию, пятнадцатый камень всегда оказывается вне поля его зрения. Название книги символично. Автор ее, журналист-международник, проработавший в Японии много лет, с глубоким проникновением в своеобразие японской жизни рассказывает о системе пожизненного найма, специфике социального менеджмента, положении женщины в обществе и семье и о многих других интересных общественных явлениях. И каждый раз читателю предлагается свое видение проблемы, свой ключ к ларцу с "японскими секретами".

---

Много лет спустя Мацусита, передав наследникам скипетр и державу электронной империи, целиком посвятил себя раздумьям о "воспитании". Поражение японского милитаризма во второй мировой войне, резкий подъем антимонополистического движения трудящихся в первые послевоенные годы, потускнение общинных моральных ценностей, что приносили Мацусите ценности материальные, снова привели магната к мысли о необходимости образовать специальное учебное заведение - на сей раз не для "персонала", а для лидеров. Мацусита полностью разделял мнение председателя судостроительной фирмы "Мицуи дзосен" Исаму Ямаситы: "На менеджеров возложена обязанность создавать условия, в которых люди могли бы наслаждаться общинной жизнью. Прежде всего менеджеры несут ответственность за сохранение общинной жизни".

Чтобы непрестанно гальванизировать у японцев общинное сознание, требуются идеи относительно того, как это делать. Удары молотка по интеллекту, принимаемому за гвоздь,- не лучший, разумеется, способ выковывания таких идей. В результате плотницкого обращения с людскими головами остаются в целости черепа крепкие, но пустые. Этим, видимо, и было вызвано предостережение Мацуситы: "Недостаток хороших политиков грозит Японии многими бедами".

О том, что такие беды не за горами, можно заключить из слов крупной буржуазной газеты "Иомиури": "Ни один японский министр не способен взяться за осуществление какого-либо далеко идущего административного начинания". Нет, газета не отрицала решающего значения группового разума, но, чтобы община действовала, она нуждается в умелом лидере, считала она.

Известный японский социолог добавил дополнительный штрих к портрету японского политика. "Во время парламентских дебатов деятели высшего звена правящей партии похожи на говорящие автоматы, ибо читают по чужой шпаргалке,- сказал он.- Некомпетентность этих деятелей потрясающа".

Я знавал влиятельного политика, который был уверен, что Гоген - название фирмы, изготавливающей фотоаппараты, и что СССР населяют три нации: славяне, татаро-монголы и казаки. После токийской встречи глав государств и правительств семи развитых капиталистических стран ныне покойный премьер-министр Японии Масаёси Охира пожаловался: "Я чувствовал себя среди них, - Охира имел в виду участников встречи,- чужим. Нас разъединял не только языковой барьер, но часто и непонимание мною сути их разговоров".

Ютака Хисакадо - ректор "Школы государственного управления и промышленного менеджмента" - молод, быстр в движениях, самонадеян и нескрываемо высокомерен, что весьма диковинно для японца, вступившего в контакт с иностранцем. Как потом выяснилось, это была не самая большая необычность, с какой я столкнулся в школе.

- После второй мировой войны Япония добилась значительных экономических высот, но развитие духовной жизни, культуры, образования сильно отстало.- С категоричностью характеристики послевоенной Японии можно было согласиться. Но затем Хисакадо сказал: - В XXI веке Япония, которая превратится к тому времени в экономического лидера мира, должна иметь политику, культуру, образование столь же высокого уровня, как и экономика.

Я хотел возразить, но по непоколебимо убежденному тону ректора почувствовал: доказывать обратное означало бы выглядеть в его глазах невеждой, на разговор с которым жаль тратить время, а я только начал знакомиться со школой.

Определив будущее страны, Хисакадо четко обрисовал и место в ней воспитанников школы:

- Они станут,- сказал Хисакадо,- осуществлять руководство политикой, экономикой, идеологией, культурой таким образом, чтобы все это соответствовало предназначению Японии главенствовать над миром.

Я внимательно смотрел на Хисакадо и силился понять, верит ли он сам в то, что говорит? И пришел к выводу: верит. Но откуда у него эти речи, почти дословно повторяющие лозунги идеологов довоенного милитаризма об "исторической миссии" Японии? Ведь родился-то Хисакадо после окончания войны и сам лозунгов не слышал.

И я вспомнил другое интервью и тоже с человеком, смотревшим на меня сверху вниз - с высоты своего возраста и своего жизненного опыта. Это был Минору Гэнда. Набирался он опыта в эскадрилье, что участвовала в вероломном нападении на Перл-Харбор, в боях на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии, в штабе японских ВВС, которым руководил в послевоенные годы, и в нынешнем парламенте, куда был избран. "Мы сражались не напрасно,- сказал мне Минору Гэнда.- Пусть мы проиграли. Но это временно. Испытания лишь закалили нас для предстоящего выполнения долга, завещанного богами,- поставить Японию на вершину мира".

Можно было бы не обращать внимания на высказывания милитаристского недобитка Гэнды, считая их бредовыми. Но как сделать это, если премьер-министр Ясухиро Накасонэ заявил нечто очень близкое словам Гэнды? "Мы должны создать,- сказал премьер-министр,- формулу общества, не имеющего прецедента ни в какой другой стране".

Мне сделался ясным источник мыслей ректора школы. Понял я также, почему именно ему Коносукэ Мацусита поручил заведовать школой.

Кого же учат в школе "создавать формулу общества, не имеющего прецедента"?

"Это - здоровые мужчины не старше 25 лет, уже получившие образование в объеме университета или колледжа и имеющие стаж практической деятельности,- написал Коносукэ Мацусита в основополагающих указаниях по организации обучения в школе.- Из числа таких учащихся Япония получит в XXI веке молодых, энергичных и знающих лидеров. Мы отбираем учащихся,- подчеркнул Мацусита,- исходя из их жизненных устремлений и личных качеств".

Распознать "жизненные устремления и личные качества" слушателей школы труда не составляет. Все они - выходцы из верхнего слоя общества: сыновья президентов крупных фирм, губернаторов, консервативных депутатов парламента.

- Чему обучают в школе? - спросил я у Ютака Хисакадо.

То, что услышал в ответ, оказалось еще одной особенностью учебного заведения. Характер обучения в нем самым разительным образом отличался от принятых в Японии принципов образования, основанных на "забивании гвоздей". В школе строго следовали предписаниям Мацуситы: "Школа даст лидерам XXI века знаний больше, чем нынешние политики получили в любом из университетов. Японские учебные заведения выродились,- богатство и влияние Мацуситы позволяли ему не церемониться,- в фабрики по производству схоластов в лучшем случае или тупиц - в худшем".

- У нас нет обязательных теоретических дисциплин,- рассказал ректор о практическом преломлении педагогических взглядов Мацуситы.- Слушатели школы изучают теорию самостоятельно - ведь они уже имеют высшее образование. Единственное, что на первом курсе мы им показываем, это - методы самостоятельного приобретения знаний по книгам.

Я навострил уши. Школа и ее учащиеся не могли не вызвать у меня антипатии. Она появилась в начале интервью с ректором. Но я вынужден был признать рациональность принятого в школе способа приобщения к теоретическим знаниям. Научившись самостоятельной работе с книгами, выпускники школы сумеют потом регулярно обновлять свой теоретический багаж, устаревающий, как подсчитано специалистами, каждые пять - десять лет.

Хисакадо продолжал:

- Для занятий по практической политике, практической экономике, практической идеологии мы приглашаем председателей и генеральных секретарей политических партий, в первую очередь - либерально-демократической партии, президентов фирм и банков, министров, известнейших журналистов телевидения и газет. Чтобы слушатели привыкали к атмосфере международных конференций, лекции и семинары мы проводим в помещении с круглым столом, с телекамерами и микрофонами. Даже таблички с фамилиями слушателей ставим на стол.

Я побывал на таком семинаре. Его вел кто-то из высших чиновников министерства внешней торговли и промышленности. Если бы не знать, что находишься в учебном заведении, то можно было бы подумать, что идет сессия какого-либо органа ООН. Такое впечатление вызывалось содержанием и формой обсуждения проблем.

- Политический или экономический лидер должен обладать истинно японским духом,- сказал далее ректор школы.- Для этого слушатели занимаются традиционной японской каллиграфией, постигают "чайную церемонию", икебану.

Я вспомнил выпущенную накануне парламентских выборов пропагандистскую брошюру о премьер-министре Накасонэ. На самой крупной фотографии в брошюре премьер-министр был изображен с палитрой в руках перед мольбертом. Премьер-министр мог бы позировать фотографу и за составлением икебаны. Дело ведь не в занятии, а в образе, который принимает политик в глазах избирателей. Добропорядочностью, солидностью, просвещенностью веяло от снимка в брошюре. Не проголосовать за такого почитателя искусств значило бы изменить здравому смыслу.

- Физическое воспитание - один из двух обязательных предметов,- продолжал объяснять ректор Хисака-до.- Физическому воспитанию отводятся ежедневно 90 минут. Лидер - будь то премьер-министр или глава корпорации - должен обладать крепким здоровьем, выносливостью.