Евгений Богданов - Прощайте паруса (Поморы - 3)

• Название: Прощайте паруса (Поморы - 3)
• Автор: Евгений Богданов
• Жанр: История

---

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Дмитрий Викентьевич Митенев по утрам любил пить простоквашу. "От чая отказывался, говоря, что он расслабляет организм и "дает склонность к простуде", если его выпить зимой перед тем, как выйти на мороз. Жена, придерживаясь своих правил, выпивала чаю кряду по пять-шесть чашек. Вкусы и привычки у них были разные, хотя они прожили вместе уже более тридцати лет. Жена любила рыбу печорского посола, с запашком, которую муж терпеть не мог. Он питал слабость к соленым грибам, она - к маринованным. Жена любила прохладу и чистый воздух в избе и в отсутствие мужа открывала настежь все форточки, а он наглухо закрывал их, боясь сквозняков. Единственное, что их объединяло, так это привязанность к Унде. Митеневу однажды предлагали работу в областном центре, в рыбаксоюзовской бухгалтерии, но он отказался от нее, считая, что лучше Унды на свете другого места нет, и жена вполне искренне согласилась с ним. Жена старалась никогда не перечить супругу и не раздражать его, потому что характер у него был вспыльчивый и, придерживаясь старинных домостроевских правил, Дмитрий Викентьевич иногда на нее даже прикрикивал. Супруга находилась вроде бы в подчиненном-положении, но эта подчиненность была внешней. На все случаи жизни у нее имелось свое мнение, и она все делала по-своему, принимая замечания мужа со снисходительной усмешливостью. Он считал хозяином в доме, главой семьи, себя, а она-то знала, что он вовсе никакой не хозяи и не глава, так как совсем ушел в свои правленческие дела и являлся в избу только есть да спать. Все хозяйство лежало на плечах супруги. У них было двое детей, сын и дочь. Выучившись и оперившись, они оставили родительский кров. Сын, окончив рыбопромышленный техникум, плавал тралмейстером на БМРТ2, а дочь выучилась на фельдшера и вышла замуж за бригадира строителей в Архангельске. Город перестраивался, по генеральному плану реконструкции, на смену ветхим деревянным строениям вырастали высокие каменные дома, и профессия строителя была здесь в большом почете. Каждый год супруги Митеневы ездили в областной центр. Сына редко заставали дома. Следуя поговорке рыбаков, он по четыре месяца "держал нос по волне". А целиком поговорка была такая: "Лови рыбу стране, деньги - жене, а сам нос по волне". Сын зарабатывал прилично, квартиру обставил богато. Но жена у него была особа заносчивая, к свекру и свекрови относилась со сдержанной холодноватой вежливостью, и они не любили жить в сыновнем доме в его отсутствие, обычно останавливаясь у дочери, в ее уютной, хотя и тесноватой, квартирке в новом доме. Дмитрий Викентьевич каждый год замечал перемены во внешнем облике Архангельска, удивлялся масштабам строительства и невольно думал о том, что село Унда, центр известного рыболовецкого колхоза, не в пример городу сохраняло прежний вид, заданный еще прадедами. Это кое-кому нравилось, особенно туристам и участникам разных экспедиций, изредка приезжавшим сюда собирать "старые доски", - иконы, фольклор и рукописные книги. Они даже восхищались первозданным видом поморских изб и расточали по этому поводу охи и ахи. Пожалуй, только мосточки да теперь еще строящийся клуб были приметами нового в Унде. Переустройством деревни заниматься пока было не по средствам и не по силам: деньги шли на расширение промысловой базы. Митенев был человеком "старой школы", как он говорил иногда о себе в доверительных беседах с Панькиным. Тот прекрасно понимал, что именно хотел этим сказать главбух, однако не без лукавой подначки пытался уточнить: - О какой школе ты говоришь, Дмитрий Викентьевич? Расшифруй, брат, это не совсем понятное для меня выражение. Митенев смотрел на него серыми глазами и невозмутимо отвечал: - Помнишь, как, бывало, в кооперативе мы экономили каждый рубль? Я как бухгалтер немало с тобой повоевал! Ты, Тихон, не в обиду будь сказано, не умел экономить денежки-то. Из ссуд да авансов не вылезали. - Так ведь я на дело. - А и на дело, да не всегда расчетливо. - Что старое вспоминать! - Вспомнить и старое не мешает, - так же невозмутимо продолжал Митенев. Метода у тебя и нынче та же осталась. Приспичит тебе - выложи деньги на стол тотчас же. Затеял строить клуб, а суда покупать собираешься. С клубом-то можно бы и погодить... - Это кто говорит-то? - Панькин насмешливо щурил глаз на своего помощника. - Это кто говорит-то? Секретарь парторганизации! Совсем отсталые настроения. Клуб нужен, брат ты мой, дозарезу! Молодежь его просит. А она все смотрит на города. Там, видишь, культура, то да се... А у нас что? - И как бухгалтер и как парторг говорю, что со строительством клуба можно было бы повременить. Главное - промысловая база! - Не согласен, - упрямо сказал Панькин. - Никак с тобой не согласен. Вот надо бы еще провести водопровод с Гладкого озера. Станцию насосную соорудить. - А не погоришь ты с этим водопроводом? - Митенев сложил над столом руки лодочкой. - Вот тебе твое Гладкое озеро. Воды в нем - с пригоршню. Твои насосы выкачают ее за неделю и останешься на мели. - Ну, не скажи. Гладкое озеро питается подземными ключами. Пригласим гидрологов, проверим. - Гидрологические изыскания тоже денег стоят. Надо, чтобы лишний рубль шел в распределение доходов. - Жила ты, Дмитрий Викентьевич, - с огорчением сказал Панькин, хотя в глубине души одобрял действия Митенева, его прижимистость и расчетливость, а главное - убедительность в доводах. - Времена нынче другие, масштабы жизни тоже. - Экономия в любые времена, при любых масштабах не помешает. Сам знаешь, от зверобойки нынче дохода мало. Деньги надо беречь на черный день. Иное дело не мешает и притормозить... А отдача от задуманных тобой объектов? Сколько дохода даст водопровод? Копейки со двора. Одни убытки. Осмотрительность и непробиваемая мужицкая скуповатость Митенева иной раз тормозили председательские нововведения. Но, поразмыслив спокойнее и глубже, Панькин убеждался в его правоте. Так было, например, в прошлом году, когда Панькии задумал построить близ семужьих тоней новый засольный пункт и пекарню для выпечки хлеба рыбакам. Митенев прикинул, во что это обойдется и привел такие доводы: - Посольный пункт может пока находиться в старом помещении. Надо только починить крышу да перебрать пол. А стены еще крепкие, не один десяток лет простоят. Ну, а что касается пекарни, то строить ее там и вовсе нет расчета. Рыбаков, что сидят на тонях, от силы человек сорок, находятся они там не больше трех месяцев в году. Сколько надо в день рыбаку хлеба? От силы буханка, если с приварком. Значит, в сутки требуется испечь сорок буханок. И для них ты хочешь строить пекарню и держать там работников сезонно, три месяца? Ох, умная головушка! Какая нам от того выгода? Рыбкооп ту пекарню на свой баланс не возьмет - нерентабельно. Не лучше ли возить хлеб из села? - Ты все о выгоде думаешь. А люди? - хмурился Панькин. - А люди тебе скажут то же самое. Они видят, что выгодно для колхоза, а что нет. Поставь-ка на общем собрании вопрос - сам увидишь. Пришлось и тут согласиться с Митеневым. Прижимистость Митенева сохранилась с давних времен, когда первый рыбацкий кооператив испытывал финансовые и иные затруднения. Теперь колхоз ворочал сотнями тысяч, а Митенев придерживался своей "старой школы". Панькин был предприимчив и порывист, Митенев осторожен и расчетлив. Один дополнял другого. Перед самой войной Митенева избрали секретарем колхозной партийной организации, и на этом посту он оставался до сих пор. Дмитрий Викентьевич был коммунистом с большим стажем, всегда находился в курсе дел, прекрасно знал хозяйство и видел насквозь каждого человека. Все привыкли к тому, что он, партийный секретарь, прилежен и аккуратен, не даст никому спуску, не сделает послабления, кто б ты ни был. Он своевременно доводил до исполнителей партийные директивы и решения, каждый месяц проводил собрания и заседания бюро, числился в районном активе, был избран членом райкома. Каждая бумажка у него подшита в папку, все коммунисты имеют постоянные партийные поручения. Словом, Митенев - примерный в районе секретарь колхозной партийной организации. Услышав, что подгулявший Андрей Котцов приписывал ему волюнтаризм, Дмитрий Викентьевич встревожился. Сначала он подумал: "Стоит ли придавать этому значение? Пустая болтовня Котцова, да еще в пьяном состоянии". Но, хорошенько поразмыслив, решил, что спускать такое нельзя. Он заглянул в справочник и еще больше огорчился, уяснив для себя значение этого термина. "Андрюха-то сболтнул спьяна, но люди-то ведь слышали. В деревне всякое лыко в строку, любая кличка прилипает намертво и к детям, и к внукам перейти может. Еще обзовут меня волюнтаристом навечно". Обеспокоенный необходимостью сохранить в чистоте свое доброе имя, он решил поговорить с Котцовым. - У меня к тебе два вопроса. Первый. Зачем пьешь? Андрей Котцов явился к парторгу вполне трезвый, загул у него прошел, и теперь он чувствовал себя виноватым перед всеми. - Прекратил я это занятие, Дмитрий Викентьевич, - сказал Котцов. - Теперь веду трезвую жизнь. - Смотри! - многозначительно сказал Митенев. - Теперь второй вопрос - чего треплешься? Позоришь меня перед людьми? - Ва-а-ас? - протянул Котцов с искренним удивлением. - Что-то не припомню. Быть не должно. - Было! Люди не врут. - Ей богу, не помню... Митенев насупился: - Ты знаешь, что такое волюнтаризм? Сам-то хоть понимаешь? - Волюнтаризм? Нет, не ведаю. Но уж ежели употребил такое слово, прошу прощения. Голос у Котцова был виноватый, и даже подавленный, но в его глазах Митенев приметил ехидную смешинку - малюсенькую, еле заметную, и от того насупился еще больше. - Так что же такое волюнтаризм? - переспросил он холодно, не по-доброму. - Так разве я понимаю? - Слова надобно употреблять к месту. Всякое неуместное слово может повредить тому, кто его говорит, да и другим тоже... Волюнтаризм - это мне ни к чему. Ну а требовать с вашего брата, как мне по должности положено, буду! Так и запомни, да и другим передай. Поскольку требовательность основа порядка. Ежели я как секретарь партийной организации не буду требовать, чтобы все у нас в колхозе шло ладом, да Панькин как председатель, да и сельсовет с правлением не потребуют, никакого порядка, никакой организованности не будет. Понял? - Понял. Еще раз прошу прощения. Что и было, так без злого умысла...