Евгений Богданов - Прощайте паруса (Поморы - 3)

• Название: Прощайте паруса (Поморы - 3)
• Автор: Евгений Богданов
• Жанр: История

---

Он, уж и век по путям нашим, дороженькам, Уж вам больше будет не бывати, Уж и черных-то болотинок Да вам больше будет не топтати...

Только ветры да пустынный берег знали, сколько тут было пролито слез, сколько произнесено сокровенных, идущих от сердца слов. Да, старое неизбывно напоминало о себе. От него не уйдешь, его нигде и никогда не забудешь! Крепок поморский корень с незапамятных времен в этих пустынных неприветливых местах.

Теперь здесь новая жизнь. Брат рассказывал Тихону, что колхоз обзавелся тральщиками и будущей весной собирается вести зверобойный промысел с помощью авиации. А сможет ли он, Тихон, вернуться сюда, чтобы участвовать в этой новой жизни? Непросто после бойких торговых путей ложиться на древний поморский курс. Вряд ли он решится расстаться со своим кораблем, экипажем, с большим и оживленным портом на Дальнем Востоке. Да и жена, наверно, не согласится переехать сюда... * * * Многое менялось в поморском селе: его внешний вид, способы и средства промыслов, бытовой уклад, но традиции и многие привычки оставались незыблемыми. Как всегда, посиживали старики на ступеньках магазинного крылечка. Они приходили сюда обменяться новостями, погреться на солнышке и вчера, и позавчера, и много лет назад. Ушли из жизни, "улетели на Гусиную землю" деды Иероним Пастухов и Никифор Рындин, пришли на смену Аниспм Родионов, Ермолай Мальгин и другие. Тут они и сидели, на вымытых до блеска ступенях, встречая и провожая каждого прохожего мудрыми всевидящими взглядами и неторопливо разговаривая о погоде, об уловах, о направлении ветров, о том, кто уехал в город навовсе, а кто не навовсе, кто на ком собирается жениться и кто с кем поссорился, а то и подрался, пытаясь таким способом решить семейный конфликт... Да мало ли тем для разговоров! Когда Тихон проходил мимо, один из стариков окликнул его: - Эй, тезка! Подь-ко сюда. Посиди с нами, уважь ветеранов. Это был Тихон Сафоныч, бывший предколхоза, а ныне персональный пенсионер областного значения. Выйдя на пенсию, на крылечко Панькин попал не сразу: все не хотелось считать себя стариком. Каждый день он довольно резво поднимался по ступенькам, в магазин за хлебом, но со стариками только снисходительно здоровался да отвечал шуточками на их колкие замечания: дескать, "нашего полку прибыло, пополнилась пенсионерская гвардия", "был председатель, да весь вышел; только по старому морскому картузику, именуемому мичманкой, и можно узнать бывшего резвого главу колхоза..." Старики не спешили приглашать Панькина посидеть с ними. Знали - рано или поздно не минует Тихон Сафоныч этой участи, и как бы он ни молодился, как бы ни хорохорился, на крылечке ему сидеть все равно придется. А Тихон Сафоныч первое время сидение такое считал для себя даже в некотором роде зазорным, тем более что кой-кто из стариков не прочь был, выждав податливых знакомых, подзанять у них рублишко да скинуться "на троих" - такой городской обычай приплавился каким-то путем и сюда... Правда, выпивох среди пенсионеров было немного. Кадровые седуны, понимая, что вино преждевременно уносит в могилу далеко не маловытных9 поморских мужей, опасались спиртного, как черти ладана, собираясь пожить возможно дольше... Но пришло время - стали плохо слушаться ноги, заныла поясница, запокалывало сердце, и Тихон Сафоныч стал частенько опускаться на гладкие ступеньки рыбкооповского крылечка. Иногда за продуктами приходил и Дорофей Киндяков. Подобно Тихону Сафонычу, на первых порах он тоже хорохорился, небрежно здороваясь с теми, кто праздно греет задом крыльцо, и довольно проворно шмыгал в магазин. Но старики не сомневались, что скоро и он наденет валенки с галошами, фуфайку, ушанку и попросит их потесниться. А пока его встречали примерно так: - Все плаваешь, капитан? - Да плаваю, - отвечал он. - Куды денессе-то? вместе с "Боевиком" и пойду на отдых. А у него ищо цилиндры не скрипят... - Ну, ну, плавай пока, - старики многозначительно переглядывались. Тихон остановился перед крыльцом, отвесив общий поклон. Панькин поднялся и обнял Мальгина-младшего. - Прибыл-таки к родному очагу! Почему ко мне не заходишь? Не зазнался ли?.. Грешно забывать старых друзей! Я ведь тебя на руках нашивал, когда ты сопельки под носом рукавом вытирать изволил... - Уж вы простите меня, Тихон Сафоныч, - ответил Тихон Мальгин. - Я ведь только вчера прибыл. Вечер провел с братухой... А сегодня вот пошел посмотреть на родное село. - Ну и как? - Панькин опять сел на ступеньку. - Понравилось? - Да разве может не понравиться родное село? Где бы ни был, в каких бы морях ни болтался, а дом все-таки есть дом... - Ну, как живешь-то? На Дальнем Востоке ветра-то холоднее наших али теплее? И волна там круче ли нашей? - Ветра разные бывают. И волна тоже... Зайду - поговорим, Тихон Сафоныч. Или нет, лучше вы приходите к нам вечерком. Чайку попьем, побеседуем. Придете? - Ладно, приду. Панькин приветливо поглядел из-под козырька мичманки на тезку.

4

По случаю приезда брата Родион Мальгин позвал в гости своего тестя Дорофея и Панькина с женами. Августа с утра жарила и пекла в русской печи, и на сей раз превзошла самое себя: все получилось исключительно вкусно - и кулебячки с сигами, и тушеная баранина, и пироги с рисом и печенкой. Гости, отдавая должное всевозможным кушаньям, вина пили немного, и застолье не было шумным. Родион и Панькин, памятуя о давнем намерении перетянуть Тихона с Дальнего Востока на Север, дружно обрабатывали его. - Вот ты, Тиша, подумай хорошенько, - говорил Родион. - Заработки у нас не меньше, и премии при выполнении плана начисляют. Ну а если тебе дома жить не поглянется, так поселись в Архангельске. Там колхозы на паях строят жилой дом для судового командного состава. Квартиру тебе дадут. Чего думать-то? - Сколько бы ни скитался на чужой стороне, домой рано пли поздно все равно захочется, - убеждал Панькин, - Не сейчас, так после, под старость непременно пригребешь сюда. Выйдешь на пенсию - спать по ночам не заможешь. Унда у тебя постоянно будет перед глазами. Попомни мое слово! Уж лучше перебраться теперь, чем после. - Надо подумать хорошенько. С женой обговорить. Боюсь, она на это дело туго пойдет, у нее там родители старенькие, - высказал свои опасения Тихон. - Ты потолкуй с ней, - настаивал Родион. - Скажи, что на Севере много хорошего. - Да, хорошего немало, - подхватил Дорофей. - Вон грибов-ягод сколько! Да и места красивые... Ныне каждый год туристов навалом. Взять хоть Соловки... Прежде, при царе, туда ссылали, а теперь сами едут. Музей там, достопримечательность старинная. И под Архангельском в Малых Карелах деревянных церквей понастроили. С колокольным звоном. - Церкви да иные здания привезены в Малые Карелы из разных деревень как памятники архитектуры и старого быта, - уточнил Панькин. - Музей деревянного зодчества называется. - А строительство в Архангельске! - продолжал Дорофей. - Какие здания отгроханы! На удивление. Старых деревянных домишек уж совсем немного осталось. Мы вон с Офоней Патокиным искали Вавилу Ряхина, так еле нашли... А еще ты жене про Кий-остров расскажи. Вот где красотища, говорят, оживился он. - Я хоть и не бывал там, но слыхивал. - По тоням ее провезем, по побережью, - пообещал Родион. - Там у нас благодать! Посмотрит, как семгу ловят. Ухи рыбацкой похлебает. Влюбится в Унду, ей богу... - А народ-то у нас какой! - воскликнул Тихон Сафоныч. - Работящий, умный, добрый! Ты ей про народ непременно обскажи. - Да, да! - поддержал Панькина Дорофей. - У вас там люди приезжие, с бору да с сосенки. Может, они и хорошие, хаять не буду. Но у нас - все свои. Один поп, бывало, крестил... Дружно живем. - Да я не знаю, что ли? - улыбнулся Тихон. - В общем вы меня перестаньте уговаривать. К родине я всей душой расположен. Только надо все хорошенько обмозговать. - Вот и обмозговывай да решай поскорее, - словно подвел итог Родион. Затем объектом поучений стал сын Мальгиных Елисей, который сидел тут же за чашкой чая. Высокий, как и все нынешние парни, светловолосый, прическа по-современному. Большие серые глаза внимательно и чуть снисходительно посматривают на отца, на дядю, на Дорофея с Панькиным. Он слушал, как убеждали дядю переехать на Север, и думал: "Пожалуй, напрасно стараются. Дядя все равно там останется: отрезанный ломоть к караваю не пристанет. Во Владивостоке жизнь бойчее, веселее..." Эта уверенность у Елисея укрепилась, когда Тихон рассказывал о дальневосточном флоте, о тамошних морских традициях, о знаменитой бухте Золотой Рог... Но теперь взоры сидевших за столом обратились к Елисею. - Ну дак что, Елисей, не удалось в институт поступить? - спросил Дорофей. - Не прошел по конкурсу, - ответил парень, опустив голову. - Тройку схватил... - Нынче на тройках не ездят. Век не тот, - сказал отец. - Не горюй, парень, - добродушно ободрил паренька Панькин. - Можно на будущий год повторить попытку. А не лучше ли было бы тебе в мореходку податься? - Да я с ним говорил, - махнул рукой отец. - Не пожелал он. Елисей с некоторой досадой отозвался: - Почему вы, батя, так? Меня тянуло к архитектуре. Но раз не вышло, теперь я должен по другому решать свою судьбу. - И как будешь решать ее? - поинтересовался дядя. - Отслужу пока в армии, а там видно будет. - А все-таки лучше бы тебе в мореходку, - сказал Тихон. - Наша профессия в почете, живем неплохо. Плавал бы капитаном, штурманом или механиком. Поедем со мной, - там у нас высшее мореходное училище есть. Собирай чемодан - и баста! Тут уж Родион не выдержал и обиженно прервал брата: - Да ты что, в самом-то деле! Сам от дома отбился и племяша следом тянешь? Видали? - обратился он за сочувствием к Панькину и Дорофею. - Мы его целый час уговаривали, а он все на восток глядит. Елисей довольно смело вступился за дядю: - Везде люди живут. - Видали? - еще больше возмутился Родион. - Каков дядя, таков и племяш! Вид у него был такой сердитый и обиженный, что Тихон не выдержал и рассмеялся. - Не расстраивайся, братуха! - весело сказал он. - Мы ведь еще никуда не поехали. Давайте лучше по чарочке. Тихон выпил стопку, обвел взглядом застолье и вдруг запел: