Гай Юлий Цезарь - Записки Юлия Цезаря и его продолжателей

• Название: Записки Юлия Цезаря и его продолжателей
• Автор: Гай Юлий Цезарь
• Жанр: Античная литература

Гражданская война. Гай Юлий Цезарь

CAIUS IULIUS CAESAR COMMENTARIORUM DE BELLO CIVILI

Александрийская война (неизвестного автора)

INCERTORUM AUCTORUM DE BELLO ALEXANDRINO

Африканская война (неизвестного автора)

INCERTORUM AUCTORUM DE BELLO AFRICANO

Записки о войне в Испании (неизвестного автора)

INCERTORUM AUCTORUM DE BELLO HISPANIENSI

---

25. Царь Юба, узнав о таком затруднительном положении Цезаря и о малочисленности его войска, решил не давать ему времени оправиться и увеличивать свою военную мощь. Поэтому он собрал большой отряд из конницы и пехоты и быстро двинулся из своего царства на помощь союзникам. Тем временем П. Ситтий (19) и царь Бокх соединились и, узнав о выступлении Юбы, направились со своими войсками в его сторону, причем взяли после немногодневной осады самый сильный в его царстве город Кирту и, кроме того, два города гетулов. Когда гетулам было поставлено условие оставить город и передать его пустым и они это условие отвергли, то по взятии в плен были все перебиты. Двинувшись оттуда дальше, Ситтий все время опустошал поля и разорял города. Юба узнал об этом, когда был уже недалеко от Сципиона и его легатов. Тогда он решил лучше позаботиться о себе и о своем царстве, чем из желания помочь другим рисковать быть изгнанным из собственного царства и, может быть, потерпеть двойную неудачу. Поэтому он вернулся к себе, на помощь своей стране и городам, и, боясь за себя и за свое положение, отозвал даже и прежние вспомогательные войска, уже отправленные им к Сципиону, и оставил у него только тридцать слонов.

26. Так как в провинции существовало сомнение относительно прихода Цезаря и все были убеждены, что это не он, а один из его легатов прибыл с войсками в Африку, то Цезарь разослал тем временем по всем городам провинции письма с извещением о своем прибытии. Тем временем знатные люди бежали из своих городов в лагерь Цезаря и там сообщали о бесчеловечной жестокости его противников. Под влиянием их слезных жалоб Цезарь, до этого думавший выступить из постоянного лагеря со всеми войсками и с вызванными вспомогательными отрядами не раньше начала лета, решил теперь же открыть военные действия против неприятелей и немедленно написал и послал с разведочным судном письма в Сицилию к Аллиэну и Рабирию Постуму с приказом — не теряя времени и не позволяя себе никаких ссылок на зиму и на погоду, как можно скорее переправить к нему армию: провинция Африка, писал он, погибает, и его противники разоряют ее вконец; если не подать союзникам скорой помощи против преступных и коварных врагов, то от Африки не уцелеет ничего, кроме голой земли, не будет даже кровли, под которой можно укрыться. При этом сам он обнаруживал такую торопливость и нетерпение, что уже на следующий день после посылки писем и гонцов в Сицилию жаловался на то, что войско и флот медлят прибытием, и день и ночь его мысли и глаза были устремлены только на море. И неудивительно: он видел, как выжигают усадьбы, опустошают поля, разграбляют скот, как убивают людей, разрушают города и укрепленные пункты, как казнят или держат в цепях первых в общинах лиц, а их детей насильственно уводят в рабство в качестве заложников. И в таких-то бедствиях малочисленность войска не позволяет ему оказать помощи молящим о защите! Тем временем он продолжал занимать солдат работой по сооружению вала и укреплению лагеря, безостановочно строить башни и форты и опускать в море материал для плотины.

27. Тем временем Сципион начал следующим образом дрессировать слонов. Он построил две боевые линии: одна, состоявшая из пращников, должна была представлять собой противника и пускать слонам в лоб мелкие камешки; против нее стояли выстроенные в ряд слоны; а за ними была собственно боевая линия, которая точно так же должна была обстреливать слонов камнями и гнать их назад на неприятеля тогда, когда противник начнет бросать в них камни и они от страха повернут на своих. Но это обучение шло с большим трудом и очень медленно: тупоумные слоны трудно поддаются даже многолетней выучке при постоянном упражнении, и, когда их выводят в бой, они одинаково опасны для обеих сторон.

28. Так действовали оба полководца под Руспиной. В это время комендант приморского города Тапса, бывший претор Г. Вергилий, заметил, что отдельные корабли с войском для Цезаря по незнанию местности и своего лагеря блуждают в разных направлениях; и вот, воспользовавшись удобным случаем, он посадил на имевшееся в его распоряжении весельное судно солдат и стрелков, придал к ним несколько шлюпок и начал гнаться за отдельными Цезаревыми кораблями. Напав на нескольких из них, он был отбит и обращен в бегство, но все-таки не отказался от своих попыток и случайно наткнулся на корабль, на котором были два молодых испанца (20) Титии, трибуны 5-го легиона, отца которых Цезарь выбрал в сенат. С ними был и центурион того же легиона Саллиэн, который осаждал в Мессане (21) легата М. Мессалу и не только обращался к нему с мятежными речами, но и задержал и арестовал деньги и украшения для Цезарева триумфа и по этой причине боялся за самого себя. Сознавая за собой вину, он убедил молодых людей сдаться без сопротивления Вергилию. Отведенные Вергилием к Сципиону, они были отданы под стражу и на третий день казнены. Когда их вели на казнь, то старший Титий, говорят, просил центурионов убить его прежде брата; он легко получил их согласие, и, таким образом, оба они были казнены.

29. Тем временем эскадроны всадников, которых оба полководца обыкновенно ставили на караул перед лагерем, изо дня в день завязывали небольшие стычки; иногда даже лабиэновские германцы и галлы вступали в разговоры с Цезаревыми всадниками, условившись не трогать друг друга. Тем временем Лабиэн пытался с отрядом своей конницы штурмовать и город Лептис, комендантом которого был Г. Сасерна с шестью когортами, и силой ворваться в него, но благодаря отличным укреплениям города и множеству метательных машин защитники отбивались легко и без урона. Однако его конница часто и неустанно делала эти набеги; но однажды, когда у ворот скучился целый эскадрон неприятельских всадников, наши метко пустили скорпион и пригвоздили им их декуриона к лошади; тогда остальные панически бежали в свой лагерь. После этого они потеряли всякую охоту атаковать город.

30. Тем временем Сципион почти ежедневно выстраивал свое войско недалеко от своего лагеря, всего в трехстах шагах, и по истечении большей части дня снова возвращался в лагерь. Этот маневр повторялся довольно часто; но так как из Цезаревого лагеря никто не выходил и не приближался к Сципионовым войскам, то из презрения к терпению Цезаря и его войска Сципион вывел все свои силы, выстроил перед фронтом тридцать слонов с башнями на них, вытянул возможно шире свою многочисленную конницу и пехоту, двинул единовременно всю эту массу и стал на равнине не очень далеко от лагеря Цезаря.

31. При известии об этом Цезарь приказал всем солдатам, которые вышли из окопов за фуражом и дровами, а также за палисадом и другими необходимыми для укрепления лагеря материалами, понемногу и спокойно, без суетливости и паники возвратиться в окопы и стать на вал. А тем всадникам, которые стояли на карауле, он отдал приказ держаться на тех местах, которые они занимали раньше, до тех пор пока до них не будут долетать неприятельские снаряды; если же неприятели подойдут ближе, то по возможности в полном порядке отступить за укрепления. Равным образом и остальной коннице отдан был приказ быть всем на своих местах, вооруженными, в полной готовности. При этом ему не было надобности делать все это лично и для этой цели следить за неприятелем с вала, но с присущим ему удивительным знанием военного дела он отдавал все необходимые распоряжения, сидя в ставке, через разведчиков и гонцов. Он видел, что хотя противники полагаются на многочисленность своих сил, но он часто обращал их в бегство, разбивал и наводил панику и притом даровал побежденным жизнь и прощал их вину; а вследствие этого, при их малодушии и сознании своей виновности, у них никоим образом не могло быть такой уверенности в победе, чтобы осмелиться напасть на его лагерь. Кроме того, его имя и авторитет в значительной степени ослабляли смелость неприятельского войска. Далее, отличные лагерные укрепления, высота вала и глубина рвов, а также удивительно вбитые в землю вне вала и скрытые острые колья даже и без защитников не позволяли неприятелям близко подходить. Вместе с тем у него был большой запас скорпионов, катапульт и других орудий, употребляющихся при обороне. Все это он заготовил ввиду малочисленности своего наличного войска, состоявшего вдобавок из новобранцев, и держался терпеливо, — а по мнению врагов, трусливо, — вовсе не из страха перед неприятельской мощью. И если он не выводил своего малочисленного и состоявшего из новобранцев войска, то он делал это не потому, что сомневался в победе, но потому, что считал небезразличным, какова будет эта победа. Он находил для себя позорным допустить мысль, что после столь великих подвигов, после уничтожения огромных армий и после блестящих побед он одержал кровавую победу над сборными остатками бежавшего неприятельского войска. Вот почему он решил терпеть хвастовство и заносчивость неприятелей, пока не прибудет к нему со следующим транспортом некоторая часть его старых легионов.