Флэнн О`Брайен - Трудная жизнь

• Название: Трудная жизнь
• Автор: Флэнн О`Брайен
• Издательство: Симпозиум
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-89091-127-9

Одно из последних произведений автора – тонкая пародия на викторианскую эпоху, ее принципы и мораль.

---

– Боюсь, отец Фарт, что ваша проповедь годится только для цыплят и гусят. Мои предки были смелыми, сильными людьми. А как насчет раннехристианских мучеников? Они не останавливались перед пролитием собственной крови, когда речь шла о защите принципов. Дайте мне ваш стакан.

– Эти вещи, конечно же, нельзя сравнивать. Спасибо.

– Теперь послушайте меня, святой отец. Слушайте внимательно. Это было в начале ноября тысяча шестьсот пятого года. Английский король Яков Первый жестоко преследовал католиков, бросал их в тюрьмы и конфисковывал их собственность. Это было дьявольское время, худшее, чем время Елизаветы. С истинными христианами обращались как с собаками, а с их пастырями – как со свиньями. Вы должны иметь в виду, что римские императоры, за исключением мерзавцев вроде Нерона, могли по крайней мере похвастаться тем, что давали народу зрелища. И что случилось дальше?

– Яков был одним из самых презренных монархов, – медленно проговорил отец Фарт.

– Я скажу вам, что произошло дальше. Человек по имени Роберт Гетесби решил, что мы можем сделать ровно столько, сколько сами готовы сделать. И он придумал тот же план, что и миссис Флаэрти. Он решил взорвать здание Парламента и уничтожить черт знает сколько мерзавцев, включая Его Величество. Я знаю, как бы он отблагодарил вас, если бы вы посоветовали ему заняться выборами и голосованием. Он дал бы вам пощечину, а потом еще добавил бы коленом в живот. Помни, помни пятое ноября[31].

– Не забывайте, он жил в другую эпоху, – ответил отец Фарт.

– Правда и ложь не меняются с течением времени, и вы знаете это очень хорошо, святой отец. Гетесби привлек на свою сторону Гая Фокса, смельчака, который воевал во Фландрии. И Гранта, и Кейеса, и обоих Винтеров, и Бог знает сколько достойных людей, все они были католиками. Фокс был центральной фигурой и главным исполнителем всего задуманного. Он руководил закладкой полутора тонн пушечного пороха в подвал под Палатой лордов. Но были еще два человека, все время поддерживавших замысел и призывавших на него Божье благословение. Я имею в виду Гринуэя и Гарнета. Знаете, кем они были, святой отец?

– Думаю, да.

– Конечно, да. Они были иезуитами. Каково?

– Мой дорогой друг, иезуиты тоже могут заблуждаться. Они могут ошибаться в своих суждениях. Они всего лишь люди.

– Клянусь, они не ошибались в своих суждениях, когда Гай Фокс был разоблачен. Они просто удирали с быстротой молнии, направляясь в более безопасные страны. И отец Гринуэй, и другой священник. Отец Гарнет не сумел спасти свою жизнь. Он был пойман, на свою беду, и получил кусок пеньковой веревки на виселице.

– Конечно, он мученик за веру, – сказал отец Фарт спокойно.

– А Фокс? Чтобы заставить его назвать имена других участников заговора, они подвергли его пыткам, которые можно представить разве что в аду. Но, черт побери, он не выдал никого. И только когда он узнал, что Гетесби и его людей преследовали, поймали и убили, только тогда он сломался и сделал что-то вроде признания. А вы знаете, как это было? Когда всю эту ахинею – протокол допроса – положили перед ним, он не смог ничего подписать. Его пальцы были сломаны в тисках. Что вы думаете об этом?

– Пытки, которые Фокс столь героически вынес, – сказал отец Фарт, – были воистину ужасны. Самые чудовищные пытки, которые способен измыслить человеческий разум. Это называлось per gradus ad ima[32]. Он был подвергнут им по прямому приказу короля. Он был очень смелым человеком.

– Нет нужды рассказывать вам, что он и все остальные были вздернуты на виселице. Но, спаси нас, Боже, Фокc не смог сам забраться на нее по лестнице, настолько он был избит и изломан пытками. Его пришлось втаскивать. И он был повешен напротив того самого здания, которое хотел взорвать, к вящей славе Господней.

– Наверное, все это правда, – смиренно согласился отец Фарт.

– К вящей славе Господней. Как это будет по-латыни?

– Ad Majorem Dei Gloriam. Это лозунг нашего ордена.

– Очень хорошо. A. M. D. G. Я слышал его множество раз. Но если взрывать членов совета – дело недостойное и греховное, как вы только что заметили, что вы скажете о двух, а может быть, трех иезуитах, виновных в попытке развязать гражданскую войну? Разве миссис Флаэрти не в той же самой лодке, что и мистер Фокс?

– Я уже указывал, Коллопи, что оценки событий радикально меняются при переходе от одной эпохи к другой. В разные века на людей оказывают влияние совершенно различные вещи. Трудно, даже невозможно, людям нашего времени понять напряжение и атмосферу эпохи Фокса. Цицерон был мудрым и честным человеком, но он держал рабов. Древние греки были самыми утонченными и цивилизованными людьми античности, но мораль абсолютного большинства из них была крайне низкой. Они предавались нечестивым плотским грехам. Но это не обесценивает красоту и мудрость того, что лучшие из них оставили нам. Искусство, поэзия, литература, архитектура, философия и политические системы – все это родилось и развилось среди разврата. Я иногда думаю – ха-ха, – что деградация общественной морали является существенным условием для того, чтобы великие люди могли черпать вдохновение для великих свершений в различных видах искусства.

Мистер Коллопи поставил свой стакан и, покачивая пальцем, заговорил довольно суровым тоном.

– Теперь послушайте меня, отец Фарт, – сказал он. – Я собираюсь сказать нечто, что уже и раньше говорил другими словами. Будь я проклят, но я не знаю, можно ли вообще верить вашим людям. Вы всегда готовы держать нос по ветру. В сомнительных случаях отсылаете всех к авторитету ордена иезуитов. На одно твое сомнение иезуит ответит тебе двадцатью новыми, и его речь всегда будет полна разными «если», «но» и псевдотеологией. Слово, которым, как я слышал, именуют подобные вещи, – казуистика. Разве не так? Казуистика.

– Есть такое слово, но в данном случае оно ни при чем.

– О, вы всегда можете положиться на иезуита, если надо запутать и усложнить самые простые вещи.

– Откуда взялось само это слово – иезуит? Игнатий[33], основатель нашей организации, был испанцем, и он придумал для ордена совсем другое название, но по приказу Святого Папы Павла III нас стали называть Societas Jesu[34]. Первоначально имя иезуит было дано нам в знак ненависти и презрения. То, что было задумано как оскорбление, мы приняли как комплимент.

– Я лишь хотел сказать, что вы всегда говорите не то, что думаете, и грешите двоемыслием. Вы просачиваетесь везде, как ртуть. Еще никому не удавалось поймать на слове или припереть к стенке иезуита. Нам говорят, что иезуиты – нищенствующий орден. Как будто им не принадлежат лучшие на земле храмы и дворцы, как будто в их число не входят отпрыски лучших фамилий! Мне известна пара-другая любопытных фактов. Я читал книги. Я могу порассказать вам кое-что про дом тридцать пять вниз по Лисон-стрит – этакую бедную пещеру, в которой вы скрываетесь от мира.

– Что именно?

– Там изнуренные голодом монахи всегда имеют к обеду красное вино. Это побольше, чем имел сам святой Петр. Петр позволил петуху отвлечь свое внимание. Святые отцы в Клонгоуз Вуд[35] тоже все знают о петухах. Они жарят их и едят на обед. И они понимают толк в кларете.

– Это самый недостойный разговор, который вы когда-либо вели. Мы едим и пьем соответственно нашим средствам. Предположение, что мы, э-э-э.... сибариты и обжоры – абсолютная чушь. И оскорбительная чушь, Коллопи. Подобный разговор мне не по душе.

– Да неужели? – раздраженно спросил мистер Коллопи. – Разве критика иезуитов – это новый смертный грех? Вы наложите на человека епитимью, если он сознается в этом на исповеди? Клянусь, если критиковать иезуитов безнравственно, тогда давайте осудим Деву Марию, за то, что у нее в раю пребывает душа Папы Павла IV, поскольку тот неоднократно говорил Игнатию Лойоле, что в его ордене есть масса неправильных вещей, которые нужно исправить. И знаете, что произошло? Может, Игнатий преклонил колени перед престолом Святого Папы? Да никогда в жизни. Подайте сюда ваш чертов стакан!

– Благодарю. Я вовсе не утверждаю, что Игнатий был безгрешен. Как, впрочем, и сам Петр. Но Игнатий был канонизирован Папой Григорием XV в тысяча шестьсот двадцать втором году, всего лишь через шестьдесят шесть лет после смерти. Теперь он в раю.

– Вы знаете, что он умер без последнего причастия?

– Знаю. Бог призвал его неожиданно. Тело его было немощным, но дела его в этом мире были великолепны. И никто не может отнять у него чести великого свершения – основания ордена, который являлся, является и всегда будет являться духовным авангардом католической церкви.

– Я бы не стал утверждать, что все так просто, отец Фарт. Видит Бог, этот самый орден в свое время вызвал множество ужасных кровавых конфликтов.

– Святые отцы – члены ордена проповедуют по всему свету, они говорят и пишут на всех языках, они создали чудесную систему для распространения веры.