Александр Орлов - За кулисами второго фронта

• Название: За кулисами второго фронта
• Автор: Александр Орлов
• Издательство: Вече
• Жанр: Политика
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-1009-6

Второй фронт — это война американо-английских войск против германского вермахта в Западной Европе в 1944—1945 гг. С вторжением западных союзников нашей страны в Нормандию и их дальнейшим наступлением на восток Германия оказалась в тисках двух фронтов. Крах третьего рейха был предрешен. Но открытию второго фронта предшествовала длительная и сложная история. Как возникла идея двух фронтов против Германии? Почему второй фронт стал реальностью только на пятом году войны? Почему Советский Союз так упорно добивался его открытия? Какие секреты имела проблема второго фронта? Как воевали наши союзники? Какую роль сыграл этот фронт в войне против фашизма?

Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в этой книге.

---

Утром 25 апреля он со своими людьми снова в пути на восток. Хотя он нарушал приказ, но очень хотелось «встретиться с русскими». Этот интерес подогревался родословной, происхождением лейтенанта. Один из его предков драматург Август фон Котцебу был приближенным Екатерины II, другой — Отто Котцебу был моряком на русской службе и участвовал в экспедициях русских кораблей, открывших морской путь на Аляску. По дороге на восток лейтенант взял с собой поляка, который знал эту местность. Вскоре у г. Штрела подъехали к Эльбе. Вот как вспоминает Котцебу эти волнующие минуты: «Напрягая зрение, мы пытались рассмотреть, что происходит на противоположном берегу. Я увидел остатки понтонного моста, а на дороге, идущей параллельно берегу реки, колонну разбитых машин. Среди обломков бродили какие-то люди.

По моему приказу остановились. Все повыскакивали из джипов. В полевой бинокль я разглядел на том берегу людей в защитных гимнастерках. Я решил, что это русские, потому что однажды слышал, что, идя в бой, они надевают награды, а у этих солдат на гимнастерках, отражая солнечный свет, поблескивали медали. Да, это были русские. Взглянул на часы: было 12.05.

Я приказал рядовому Эду Раффу запустить две зеленые ракеты — опознавательный знак, о котором предварительно договорились наши армии. Американцы должны были стрелять зелеными ракетами, а русские — красными. Ракеты, выпущенные из ракетницы, прилаженной к дулу карабина Раффа, взмыли над Эльбой.

Русские красными ракетами не ответили. Вместо этого они толпой двинулись по дороге к берегу. Поляк закричал во все горло: «Американцы!» Русские в ответ прокричали, чтобы мы перебирались через реку.

На западном берегу понтонный мост был взорван. Сохранившаяся его часть нависала с восточного берега. Переправиться через Эльбу можно было только на лодке. Неподалеку к берегу были привязаны цепью две баржи и две парусные лодки. Отвязать их не удалось. Тогда я вставил гранату в сплетение цепей, дернул за кольцо и нырнул в укрытие. Взрывом разорвало цепи, и тогда семеро из нас прыгнули в одну из лодок. Кроме меня и рядового Раффа в группу вошли рядовой Джек Уилер, пулеметчик рядовой Ларри Хамлин, врач Стив Ковальски (которого мы взяли с собой как переводчика), рядовой Джо Половски и проводник-поляк.

Мы оттолкнули лодку от берега, и нас быстро понесло вниз по течению. Мы изо всех сил работали самодельными веслами. В конце концов уткнулись в просвет между двумя сохранившимися плавучими опорами моста. Мы вылезли из лодки, привязали ее к понтону и зашагали по мосту к восточному берегу. На восточном берегу показались трое русских. Они стали спускаться к нам. Это были старший лейтенант Григорий Голобородько, сержант Александр Ольшанский и фотокорреспондент в чине капитана.

Первым к нам подошел сержант Ольшанский. Поначалу все было очень официально. Мы отдали друг другу честь и пожали руки. Я объяснил через Ковальски, что мы — американский патруль и прибыли из Требзена для установления контакта с русской армией. Нам поручили договориться о скорейшей встрече между американским и русским командующими. Это было в 12.30. Старший лейтенант Голобородько сообщил, что командир полка подполковник Александр Гордеев уже уведомлен о нашем прибытии и выехал нас встречать.

Скованность вскоре прошла. Мы улыбались друг другу и обменивались поздравлениями. Пока мы ожидали командира полка, русский фотограф попросил нас попозировать.

Приехал подполковник Гордеев. Я отдал ему честь и сообщил, что являюсь командиром американского патруля, прибывшего для установления контакта с Красной Армией. Гордеев ответил мне, и мы пожали друг другу руки. Затем мы обменялись речами. Мы говорили о том, что мы горды тем, что являемся участниками этой встречи… и сколь велико ее историческое значение для наших стран».

Так выглядела первая встреча глазами американцев. А как ее увидели русские?

23 апреля, к вечеру, 175-й стрелковый полк (командир подполковник Александр Гордеев) с боями вышел к восточному берегу Эльбы у г. Штрела и захватил понтонную переправу через реку. Командный пункт временно развернули в поселке Крайниц. От Штрелы его отделяли 4 км. Стали готовиться к переправе через Эльбу, так как был приказ: там, где на западном берегу нет союзных войск, захватить плацдармы и удерживать их до подхода союзников. Аналогичный приказ имели и войска Эйзенхауэра, приближавшиеся к Эльбе. После войны Ольшинский вспоминал: «В первые минуты встречи возникла заминка, чувствовалась некоторая скованность. Из-за весенней распутицы мы с ног до головы были в окопной глине. Гимнастерки и брюки протерты на локтях и коленях от ползания по-пластунски. Обмундирование наших союзников было немного чище; они как и мы, были небриты.

Американцев удивило, что мы были без касок. Мы ответили, что сбросили их, как только перешли в наступление, так как каска хорошо защищает в обороне, когда сидишь в траншее, а в наступлении ты ведь открыт для пуль и осколков. Каска при этом только мешает, наползая на глаза, ухудшает обзор, да к тому же и тяжеловата.

Советские и американские солдаты встретились как боевые друзья, товарищи по оружию, обменялись крепкими рукопожатиями» .

А вот как вспоминает этот день Голобородько: День был солнечный, теплый. Наши солдаты впервые ходили в полный рост. Медали на гимнастерках блестели в лучах солнца. Было такое чувство, что война кончилась. Это были мгновения безмятежного счастья и надежды. Мгновения, которые я запомнил на всю жизнь».

Гордеев предложил Котцебу ехать в штаб 175-го стрелкового полка, который размещался на восточном берегу Эльбы в поселке Крайниц. Оттуда американский лейтенант дал радиограмму в свой полк:

«Задание выполнено. Договариваемся о встрече между командующими. Координаты 870170. Потерь нет». Но он ошибочно дал координаты другого селения. На поиск его была послана группа майора Крейга. Кончилось тем, что обе эти группы встретились в Крайнице и остались там ночевать.

Итак, первый контакт был установлен. Но в истории, как это нередко бывает, слава приходит не к тому, кто первый сделал нечто, а к тому, о ком впервые стало известно широкой публике. Так получилось и на Эльбе: о втором контакте русских с американцами стало известно раньше, чем о первом. Как же это произошло?

Командир взвода разведки 273-го пехотного полка, уже упоминавшийся лейтенант Уильям Робертсон, утром 25 апреля получил приказ проверить дороги в г. Вурцен, где дислоцировался полк, чтобы установить хотя бы приблизительно число беженцев, направлявшихся в город, а также составить план размещения и охраны лагерей для военнопленных. Лейтенант взял с собой трех солдат, один из которых говорил по-немецки. На их джипе был установлен пулемет, но рации не было. Они двинулись в северо-восточном направлении и скоро оказались в г. Торгау, на берегу Эльбы. В городе горело несколько зданий. Причиной пожаров был обстрел немецкого гарнизона советской артиллерией. Со стороны Эльбы слышались выстрелы. Было ясно, что на том берегу русские войска.

Робертсон не имел опознавательных зеленых ракет, да и ракетницы не было. Но он твердо решил встретиться с восточными союзниками, стрелявшими с того берега. Надо было только как-то подать знак русским. Отобрав у первого попавшегося немецкого беженца белую простыню, Робертсон решил сделать подобие флага США. Дальнейшие события он описывает так:

«Мы ворвались в аптеку и взяли там цветные порошки, красный и голубой. Смешав порошки с водой, нарисовали на нашей простыне пять горизонтальных полос красным и закрасили верхний левый угол голубым. Было 15.00. Мы осторожно двинулась к реке. Я хотел найти какое-нибудь высокое здание или башню, чтобы оттуда помахать флагом. Замок Хартенсфельс попался нам как раз кстати. Тем более что он стоял почти на самом берегу и у него была высокая башня.

Мы поднялись по винтовой лестнице на башню. Я оставил трех человек на верхней площадке, а сам вылез на крышу, стараясь не высовываться из-за укрытия, и начал махать флагом, крича по-русски «американцы» и «товарищ». Это было около 15.30.

Стрельба прекратилась.

Другой берег был ярдах в 500 —600, и там, еще ярдах в 200, по травянистому пологому склону в тени деревьев ходили по опушке леса русские солдаты. Они начали кричать, но я ничего не понимал. Я закричал, но они меня тоже не понимали.

Потом они пустили две зеленые ракеты (а вовсе не красные). Я не мог ответить, так как у нас вообще не было ракет. Они опять открыли огонь, но уже не только по башне, а по всему городу. Все это время немецкие снайперы стреляли в меня с тыла.

Я опять укрылся и замахал американским флагом. Без устали кричал то «американцы», то «товарищ», а то объяснял по-английски, что мы американский патруль.