Наталья Некрасова - Исповедь Cтража

• Название: Исповедь Cтража
• Автор: Наталья Некрасова
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004203-5

Многие знают и любят книгу Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин Колец». Но немногие знают, что профессор Толкиен собирался написать еще одну книгу — о возвращении Тени. Для Галдора, героя книги, Тень — не пустой звук, не туманный символ. И попавший в его руки древний фолиант, именуемый «Черной Книгой», становится для него знаком и поворотом в судьбе.

---

Элион говорил так впервые в жизни — горячо, искренне; трудно давалось каждое слово, но на душе становилось легче — словно выплескивалось то, что годами копилось в душе.

— Понимаешь… не было у меня друзей. Никто меня не называл так. И я думал — мне никто не нужен, я сильный, у сильных есть враги, а друзья — зачем? И гнал от себя мысль, что привязался к тебе, что — успел полюбить тебя… Я тосковал по тебе… Словно часть души вырвали — как кусок живой плоти, и рана кровоточит… Никогда не было такого… А теперь — ранили тебя из-за меня, словно я проклят, и от меня — только горе. Не покидай меня, друг…

Точно, воля Моргота подавила его душу. Отрекаться от собственных добрых чувств, отрекаться от общения с себе подобными, какой-то извращенный взгляд на друзей и врагов…

Эльф бережно взял в ладони руку человека, и вдруг отчаянно вскрикнул:

— Хонахт!..

— Вот меч твоего отца, Элион.

— Что с ним? — Лицо юноши помертвело.

— Его убили. Он умер на моих руках.

— Говори, — отрывисто бросил юноша.

Эльф рассказал — жестко, подробно, не щадя себя, не тая ничего.

— Я повинен в этом. Я в твоей власти, человек. Хочешь — убей: я не боюсь смерти, я и так казню себя…

Юноша странно взглянул на него, и, выпрямившись, ответил спокойно и твердо, хотя в глазах стояли слезы:

— Отец так и хотел умереть. Пока он в силе, а не дряхлым стариком. В бою, как и подобает воину, а не в постели. От ран — не от болезней и старости. На руках у друга, а не под рыдания женщин. Это достойная смерть. Я благодарю тебя за то, что ты принес мне вести — и отцовский меч. Благодарю.

Лицо эльфа дернулось. Вряд ли он ждал такого от сына Хонахта.

Вполне достойный ответ порядочного человека. Странно, что эльф ждал от него чего-то другого. И разве он сам так же не ответил бы?

Стократ легче было получить проклятье или удар меча. «Лучше б убил, чем… Что же я наделал?., что же мы делаем?..»

Теперь ничего не осталось. Идти — некуда. Не к кому. Один. И пустота в душе. Все кончено. Слишком поздно понял. Слишком поздно. Он побрел прочь, пошатываясь. Человек окликнул его. Он обернулся.

— Едем со мной.

На мгновение что-то вспыхнуло в глазах эльфа, потом он покачал головой и произнес тяжело и медленно:

— Меч — дар твоего отца. Прими и от меня дар. Имя. Сын Звезд, Элион — ты. А я… у меня больше имени нет. Прощай.

Какова была участь Элиона, прозванного Лесной Тенью, — неизвестно.

И-ЭННЭ КЭННЕН-ЭТЕ — ВСПОМНИ ИМЯ СВОЕ

Откуда эти видения?

Почти каждую ночь — двое: он — молодой, с иссиня-черными до плеч волосами, дерзкие глаза — невероятные, ярко-синие; она — золотоволосая, мягко-неторопливая в движениях, а глаза золото-карие, теплые, медовые. В видениях он знал: они — его отец и мать. Но у эльфов не бывает таких глаз; и язык, на котором они говорили, не был наречием Синдар.

— Скажи, кто были мои родители? что сталось с ними?

— Они умерли. Их убили — орки.

— Они были — Синдар?

— Да. Почему ты спрашиваешь?..

Внешне он ничем не отличался от других: ясноглазый, статный, светловолосый, искусный равно в игре на лютне, стрельбе из лука и владении мечом. Приемный сын одного из приближенных Тингола. Только с годами все больше тянуло его — прочь из беспечального Дориата, и не было ему покоя.

И однажды он решился.

Лютня за спиной, меч на поясе: менестрель Гилмир.

Сперва он обходил стороной поселения Людей: Элдар не испытывают приязни к Младшим Детям Единого. Но постепенно в нем возникло желание понять их; он помнил Берена — тот был горд, почти дерзок с Владыкой Дориата, и, сказать по чести, Гилмир был одним из тех, кто, услышав речи Смертного перед троном Тингола, схватился за меч. Но те из Эдайн, которых он видел теперь, смотрели на него как на некоего полубога, и это вызывало чувство легкой брезгливости. Да, поначалу было лестно — как Смертные слушали его песни, как расспрашивали о его народе… Но такой почет быстро приедается. Пожалуй, Берен был более по душе Гилмиру.

Вообще-то верно, люди побаивались эльфов, но и уважали. А уж в прежние времена, когда наши пути не так разошлись, понимания было куда больше, а страха — куда меньше. И почему ему так неприятно рассказывать о своем народе?

…Он, признаться, слегка оробел, когда увидел, куда вывела его дорога. Там — серо-черная, почти до горизонта, равнина, а за ней хищным оскалом — черные горы…

Ангбанд.

Страшная сказка… нет, уже не сказка. Холодок пробежал по спине: вот оно — то, о чем рассказывают предания, оплот Зла, сумрачная твердыня. Даже двое бесстрашных, что побывали там и сумели вернуться живыми, хранили молчание о жуткой крепости — или говорили коротко и отрывисто. Теперь он понимал: снова пережить весь этот ужас, пусть даже мысленно… Нет, дальше он не пойдет. Вчерашняя ночная стычка с орочьей бандой казалась в сравнении с этим, неведомым, детской забавой. Собственно, орки-то и загнали его сюда.

…Он отбивался из последних сил, спиной прижимаясь к древесному стволу. Орки законов честного боя не ведают: лезут все скопом. Впрочем, иногда это и на руку — мешают друг другу.

«А все-таки они меня одолеют», — подумал он; было уже все равно, только жаль, что суждено умереть так глупо, в случайной стычке. И в этот миг один из орков, стоявший поодаль и давно вслушивавшийся во что-то, взвыл неожиданно испугано:

— Черные!..

Полукольцо нападавших распалось мгновенно. Воспользовавшись этим, эльф растворился в сумерках, но далеко уходить не стал, взяло любопытство — кто ж это такие, что орки их больше смерти боятся? Всадников было пятеро — все в черном, на вороных конях. Двое спешились, быстро осмотрели трупы орков.

— Люди Тени? — спросил тот, что был младшим из пяти.

— Нет. Ни один из них не убит стрелой — видишь? Здесь побывал одиночка. Может, мститель. Может, просто путник.

— Воин хороший, — одобрительно заметил кто-то.

— Ага. Теперь опасайся стрелы. Пограничье…

— Пограничье, — вздохнул один из всадников и добавил с горечью: — Им же все равно — что мы, что… эти, — махнул рукой в сторону трупов.

— Тебя ведь никто не посылал сюда, верно? — жестко сказал тот, кто, вероятно, был предводителем маленького отряда. — Ты вызвался сам.

— Я не жалуюсь. Но глупо ведь — сражаемся на одной стороне, а — враги…

Эльф решил подойти поближе. Двигался он бесшумно, но все пятеро одновременно повернулись в его сторону. Он замер, боясь пошевелиться.

— Зверь? — неуверенно предположил младший. Предводитель покачал головой:

— Человек. А скорее — эльф.

Однако! Услышать в лесу эльфа — это же каким слухом надо обладать? А может, их нарочно натаскивали на выискивание эльфов — если уж читать Книгу между строк?

И на каком языке они разговаривали, если эльф так вот сразу их понял? Хотя эльфы как раз и славятся способностью понимать…

— Эй, парень, — негромко позвал тот, что говорил о Пограничье, — выходи, не бойся. Тебя никто не тронет.

Гилмир не ответил, но задумался: может, и правда — выйти? Очень уж его заинтересовали эти люди, непохожие на тех, кого он встречал раньше. Запоздало осознал: это и есть слуги Врага. Странные какие-то.

— Слушай, может, он ранен? — обеспокоился младший. — Может, поискать его, а?

Эльф невольно отступил назад.

— Вряд ли. Да и он, думаю, не жаждет, чтобы его нашли. Едем.

Он проводил воинов глазами. Непонятно. Враги. Даже и по облику явно — с севера и востока; да и выговор… А с орками, похоже, воюют. Что-то здесь не так…

…Северный ветер хлестнул по лицу, вывел из оцепенения. Гилмир шагнул в сторону — поползла под ногами осыпь, он покачнулся, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками, упал и покатился вниз. Поднялся на ноги, ошеломленный падением; первая мысль — лютня.

К его удивлению, лютня оказалась цела. Он ласково погладил прохладное дерево, словно успокаивая ее. Сильно болело расшибленное колено. Поднял взгляд. Нет, здесь не взобраться: слишком крутой склон. Он побрел вдоль скальной стены, потом повернул назад — и тут представил себе, как это выглядит со стороны: до смешного нелепо, словно еще слепой щенок мордочкой тычется. Унизительно. Глупо. Все, что угодно, стерпеть можно, но выглядеть смешным?! — ну уж нет!

«Ну и пусть, — вдруг бесшабашно-весело подумал он. — Всем нам дорога в Чертоги Мандоса. Зато посмотрю, каков он — Враг. Может, пропустят — менестрель все-таки… Это — если Люди. А если орки… — Он помрачнел. — Орки… Они заплатят за все».

Вот это по мне! Точно — все будем в Чертогах Мандоса. И мы с Борондиром тоже. Вот тогда все и узнаем…

Что-то невеселые пошли у меня шуточки. Ах если бы все узнать при жизни!

И что? И мне будет интересно после этого жить?

Нет, а все же? Ведь если смысл нашего существования в постижении Замысла, и когда-то все-таки придет время, когда мы будем знать именно ВСЕ, — что тогда?

Честно говоря, я не верю в Битву Конца Времен. Может, я дурак. Конец времен — это когда знаешь все и уже больше нечего познавать. — Может, тогда настанет время — творить? Нам, людям?