Юрий Никитин - Куявия

• Название: Куявия
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-01932-4

Опоздавшего кинозрителя билетерша провела в зал, освещая путь фонариком. Но чаевых жадина не дал. Тогда она наклонилась к его уху и тихонько, чтоб не услышали другие, мстительно шепнула, указывая на экран: «Вон тот в шляпе – убийца».

Старый анекдот, но аннотации или предисловия, где подробно – кто шпион и в каком ключе понимать написанное, все равно прут, как лемминги в буфет. Но эта аннотация (обязательная, видите ли!) ну не вешает на дерево табличку с надписью «Дерево». Не вешает!

Облом-с. Перетопчетесь.

---

Ратша посмотрел на дракона, снова перевел взгляд на него, глаза стали очень серьезными.

– Ты всерьез?

– А почему нет? Ведь на драконах перебрасывали очень важных людей, не слыхал?

Ратша усмехнулся.

– Слыхал. Но я не настолько важный. Впрочем, если ты уверен…

– Уверен, уверен!

Черныш по его знаку послушно опустился на каменную землю пузом. Ратша зашел почти с хвоста, дракон повернул голову и следил за ним настороженно, в глазах вроде бы голодные искорки. Иггельд подал руку, пристегнулся, сказал виновато:

– Извини, не подумал, но тебе надо держаться за меня. Ратша поинтересовался:

– И что, меня это должно обидеть?

Иггельд двинул пяткой, Черныш поднялся. В самом деле, мелькнула мысль, когда-то он держался за Ратшу, как за дерево, а сейчас такое, просто неловко… Черныш повернулся, выбирая место для разбега, здесь нет встречного ветра, да и на спине вдвое тяжелее, пошел мощными скачками, оттолкнулся. По бокам чуть сзади сидящих выросли крылья, развернулись с одновременным мощным хлопком. Ратша охнул, ощутив непривычную тяжесть. Черныш снова и снова сильно бил крыльями, их поднимало выше и выше, простор уже не только сверху, но впереди и по бокам тоже – небо, голубое чистое небо, странно синее, с густой синевой, хотя с земли казалось голубым, воздух непривычно морозный при обжигающих лучах солнца…

Иггельд услышал, как за спиной громко ахнуло. Пальцы Ратши впились ему в пояс, сдавили.

– Это же… как высоко!

– Черныш, – крикнул Иггельд, – хватит карабкаться вверх, голову разобьешь о небо!..

Дракон послушно растопырил крылья. Иггельд чувствовал, не оборачиваясь, что Ракша легонько склоняется то на левый бок, то на правый, рассматривает проплывающие далеко внизу горы. Отсюда Город Драконов и долина выглядят жалким зеленым пятнышком, горы смотрятся оскаленными потемневшими челюстями с неровными, хоть и сверкающе белыми зубами. Отсюда даже виден далекий край гор, там уже зеленеет бесконечный простор равнины, а сами горы легли на ровную зеленую гладь, как исполинская подкова, выгнулись, захватывая часть пространства.

– Страшно, – донесся из-за спины голос. – Страшно… И как здорово! Это же какая красота…

Иггельд спросил с неловкостью:

– Нравится?

– Еще бы. Страшная красота. Подумать только, чего человек лишен… а какие-то вороны…

– Вороны сюда не залетают, – ответил Иггельд с обидой. – Сюда не всякий орел…

– А что орел? Люди, да – орлы! Эх, Иггельд, никто не ждал от тебя такого.

Черныш медленно поворачивался, раскинув крылья. Солнце уже опускалось за край, они видели, как внизу сперва от высоких гор пролегли длинные черные тени, расчерчивая залитый ярким светом мир, потом тени удлинились, разрослись и затопили весь мир тьмой. Там, на земле, уже ночь, а здесь еще сверкающий день, солнце светит ярко, и еще непривычно то, что солнце бьет лучами почти снизу, золотит брюхо дракона, просвечивает пурпуром крылья, зажигает рубиновым огнем глаза.

Ратша за спиной судорожно вздохнул.

– Какая жуткая, нечеловеческая красота… А вы, наездники, такое видите всякий раз!

Иггельд сказал с неловкостью:

– Ну, не всякий… Если только вечером вот так. Да и не всегда небо ясное. Вчера так вообще были тучи.

Он постучал по боку Черныша, тот сделал вид, что не услышал, Иггельд постучал сильнее, требовательнее, послышался вздох, словно Черныш тоже любовался прекрасным зрелищем заката, тела внезапно стали легче. Ратша ахнул и крепче вцепился в пояс Иггельда.

– Это он слишком круто снижается, – торопливо объяснил Иггельд. – Можно бы и по длинной дуге… если бы перевозили беременную тцарицу…

Ратша выдавил ему в затылок:

– Я пока не беременный. И вроде еще не тцарица.

– Тогда терпи, – ответил Иггельд и сам удивился, что так уверенно разговаривает с могучим Ратшей, самым сильным воином их края, идолом мальчишек. – Быстрее будем на месте.

– На каком?

– Откуда прилетели, – ответил Иггельд.

– А-а-а, – протянул Ратша. – А я думал, он несет нас в драконье гнездо. Как добычу.

Иггельд раскрыл рот, чтобы объяснять, спорить, доказывать, бороться с невежеством, захлопнул, догадавшись, хоть и не сразу, что воин так шутит, а у него, у Иггельда, с пониманием шуток всегда происходит что-то не так. Не так понимает или не понимает вовсе.

Горы разрастались, раздвигались, уже не видно далекой зелени, горы от края мира и до края, вон наконец знакомый хребет, вершины поднимаются навстречу падающему дракону… ну не падающему, но крылья подобрал почти наполовину, проваливается сквозь бьющий снизу ветер, так тонет большой плоский камень: не мчится вниз, а идет медленно, плавно, покачиваясь из стороны в сторону.

Иггельд предостерегающе постучал по спине – не увлекайся, чувствовал за спиной сдавленное дыхание Ратши, да и у самого сердце почти остановилось. Черныш наконец начал выдвигать крылья шире, еще шире, ветер снизу становился все тише, наконец Черныш поплыл на растопыренных парусах, ветра уже нет, желудки опустились на место.

И все равно зеленая долина выглядела маленькой и жалкой в сравнении с грозным величием холодных гор. Домики совсем крохотные, ямки котлованов едва заметные в полутьме, а освещенные дома выглядят отсюда как слабые светлячки.

Черныш сделал полный круг, выбирая место для посадки. На площади находился только один человек, он сидел на пустой опрокинутой бочке, а когда Черныш снизился, из-за домов вышли еще люди, их лиц Иггельд в полутьме не рассмотрел: Черныш закрыл крыльями. Ветер теперь в лицо, затем спина вздыбилась, Ратша охнул и крепче ухватился за Иггельда, это Черныш опустился на зад, но не проехался, обдирая еще мягкую плоть, а как прилип, крылья с сухим треском потянулись на спину.

Ратша шумно выдохнул, Иггельд расстегивал ремни, руки почему-то дрожали. Ратша исчез, а когда Иггельд соскользнул по гладкому боку на землю, Ратша уже без всякой боязни стоял почти у самой морды Черныша. Подошел Апоница, хлопнул Ратшу по плечу.

– С посвящением!.. Раньше не летал?

– Только с ложа на пол, – признался Ратша.

– Ну и как, понравилось?

– С ложа на пол?

Оба рассмеялись, подошли Шварн и Чудин. Поздравили Ратшу, тот поворачивался гордый, указал на подошедшего Иггельда:

– Вы хоть узнаете в нем того заморыша, что унес за пазухой другого заморыша?.. Признаете дохликов, что ушли умирать в горы?

Апоница внимательно всматривался в Иггельда, сказал торопливо:

– Пойдемте ко мне в дом. Как я понимаю, ты готов отдать его в котлован…

Иггельд ахнул, что его так поняли, отшатнулся, прокричал:

– Да как же… да ни за что! Апоница, как ты мог… Как мог на меня такое?.. Да чтоб я друга в темницу?

Он задохнулся от возмущения, грудь ходила ходуном, разводил руками, не мог отыскать слов, только побагровел, кончики ушей вспыхнули. Апоница смотрел пристально, наконец тяжело вздохнул, уронил взгляд.

– Ладно, прости… Истолковал так, как будто ты… уже не совсем сумасшедший. Ладно, что будет, то будет. А чего не будет, того и не будет. Пусть этот летающий… заночует в моем дворе. Ничего не разрушит?.. Ладно, даже если и разрушит. Пойдем, здесь все-таки городская площадь. И хотя город существует благодаря драконам, но все же… порядки все ужесточаются.

– Черныш, – сказал Иггельд. – За мной!

Он видел, как все четверо напрягаются, как деревенеют лица, а улыбки застывают, когда горячее дыхание из нависающей над ними пасти дракона развевает волосы. Черныш добросовестно шел следом, очень близко шел, желая быть в стае всемогущих людей, гордый тем, что приняли, что тоже с ними, и только жаль, что другие драконы не видят, что он идет, тоже человек, вместе со всеми.

Во дворе Апоницы сперва пришлось загнать в сараи трех свиней, увести коня и шугнуть кур. Черныш лег возле колодца, голова с вытаращенными глазами оказалась возле ведра. Апоница вздохнул, но ничего не сказал, широким жестом пригласил всех в дом.

Уже на крыльце оглянулся, спросил с глубоко упрятанным беспокойством:

– А его не надо привязывать… хотя бы к коновязи?

– К коновязи?

– Да, это глупо, он и всю конюшню на себе утащит, но хотя бы… чтобы он видел?

Иггельд сказал с упреком, хотя раздувался от гордости:

– Посмотрите на него! Разве похоже, что он собирается убежать?

Черныш приподнял голову, видя, как все четверо рассматривают его с крыльца. Хвост заскреб по земле, а голова приподнялась. Иггельд увидел, что дракон готов сорваться с места, уверенный, что с ним хотят играть, крикнул поспешно:

– Лежать!.. Сторожи!

Черныш замер, на морде готовность не пропустить никого во двор, бдить и не пущать.

Апоница вздохнул:

– А что он сторожит? И от кого?.. Ладно, постараюсь предупредить всех домашних, чтобы ни под каким предлогом не выходили.

Глава 7

В просторном доме Апоницы собрались в самой большой комнате, он устроил настоящий пир: велел сестре, что жила в его доме взамен давно умершей жены, достать из подвала острый вантийский сыр, мясо молодого теленка, отваренное в редких травах, что придавали особый пряный вкус давно привычному мясу, на столе появился и кувшин вина, но Иггельд, как с неудовольствием заметил Апоница, ел драгоценное мясо так же безучастно, как и обычное, а сыр глотал, не смакуя и даже не разжевывая.