Константин Николаев - Вампиры и оборотни

• Название: Вампиры и оборотни
• Автор: Константин Николаев
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000440-5 , 5-7390-0406-3

Легко ли быть оборотнем? Есть ли на Земле люди-кровососы? Будет ли продолжен «послужной список» Вампира Кислых Ванн? Жиль де Ре и Эржебет Батори — патология или сознательный вампиризм?

В этой книге читатель найдет ответы на эти вопросы — не всегда однозначные, но достаточно глубокие и подробные для того, чтобы понять весь ужас и отчаяние людей, оказавшихся оборотнями или вампирами не по своей воле, а также тех, кто ступил на коварную тропу превращений и двойной жизни сознательно — по велению крови.

---

Убеждение греков о возвращении бруколаков так же нелепо, как и убеждение моравов о существовании вампиров. Только невежество, суеверие и страх вызвали в греках эту веру, ничтожную и слепую, до сих пор поддерживаемую ее поклонниками. Рассказы о бруколаках, по словам очевидца и умного философа Турнефора, поддерживаются обольщением и обманом защитников их. Все рассказы об умерших, хрюкавших в гробах, настолько нелепы, что не заслуживают серьезного внимания и опровержения. Все и каждый согласятся, что очень часто погребают не действительно умерших; это доказывает древняя и новая история многими примерами. Тезисы Винслу и примечания к ним Бругера ясно доказывают, что других признаков истинной смерти, кроме начинающегося гниения и дурного запаха трупа, очень немного. Бесконечно многие опыты показывают, что часто мнимо умершие оживали уже после погребения их. Сколько таких болезней, в которых больной лежит без языка, движения и дыхания! А разве мало утонувших, признанных умершими, которые потом оживали, когда открывали им кровь?

Все это известно и объясняет, почему некоторые вампиры, вырытые из могилы, говорили, кричали, рыдали и т. п.: потому что были еще живы. С ними поступали в высшей степени несправедливо, их умерщвляли и сжигали, отсекали им головы и пробивали сердце. И все это плод невежества и заблуждения: суеверы, принимая этих несчастных за олицетворение их фантазии — за вампиров, боялись, что они станут беспокоить их и вредить им. Не бесчеловечно ли поступать так с этими вампирами, утверждаясь только на таком состоянии, которое возможно с каждым?

Нет ничего неосновательнее, как рассказы о явлениях и злодействах вампиров.

В заключение не можем не высказать сожаления, что умные и гуманные определения Сорбонны, запрещавшие кровавые и жестокие экзекуции над вампирами, несмотря на ее мировую власть и могущество ее авторитета, были не поняты современниками и не имели, таким образом, благодетельного влияния.

Часть вторая ОБОРОТНИ В ЛЕГЕНДАХ И В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Оборотень — одна из центральных фигур древнейших суеверий. Вместе с вампирами, ведьмами, русалками, призраками и колдунами он существует в их представлении уже тысячи лет, наводя ужас на взрослых и детей в больших городах и глухих местечках.

Слово «ликантроп», от которого он получил свое название, буквально означает «человек-волк» и происходит от греческого Likantropia. Некоторые словари определяют это слово как «превращение ведьмы в волка». Тема человека-волка была богатой жилой, разрабатываемой и в устных преданиях, и в хрониках почти во всем мире. Во Франции это чудище было известно как «лу-гару», в других частях Европы как «вервольф», или «верман», «волкодлак», или «волколок» — в облюбованной им Трансильвании, «полтеник» — в Болгарии.

Начиная с Ромула и Рема истории о волке, человеке-звере и самом оборотне овладевали людьми такого ума и таланта, как Жан-Жак Руссо, Карл Линней и Джонатан Свифт. Талантливые писатели создали целую серию замечательных произведений об оборотнях. Можно назвать книги таких авторов, как Фредерик Марриет, Fe-дьярд Киплинг и Гай Эндон (создатель образа оборотня

Парижа), а сегодня этой темой увлекаются Джеймс Блиш и Питер Флеминг.

Однако оборотень не так хорошо известен, как его собрат — злодей вампир. С самого начала нужно помнить, что оборотень многозначнее и таинственнее, чем вампир. Все приписываемые ему мифические качества могут быть.довольно легко развенчаны современной наукой, но еще в древние времена действительно существовала некая болезнь, которая поражала целые деревни, превращая людей в неистовых зверей, и эти больные имели все классические симптомы ликантро-пии. Поэтому-то мало удивления вызывают кровавые оргии в Европе в XVI веке, когда эти несчастные, подозреваемые в демонизме, преследовались и травились собаками, погибали сотнями.

Шарлотт Отен, исследовательница феномена оборотничества Из книги «ЧТО ТАКОЕ ЛИКАНТРОПИЯ?» (Нью-Йорк. 1966)

Впервые слово «ликантроп» мне попалось в пьесе Джона Уэбстера «Герцогиня Амальфи», где герцог, разрывающий могилы и бродящий среди них с перекинутой через плечо ногой мертвеца, страдал «очень скверной болезнью, называемой ликантропия».

Мое вскрывшееся невежество породило интерес к ликантропии, и я обнаружила, что ее упоминает не только этот драматург, но что врачи, философы, историки, судьи и короли в периоды средневековья и Ренессанса знали о ней либо встречались с ее проявлениями. Я стала исследовать старинные источники по этому предмету, и собранный материал, который затем воплотился в эту книгу, помог, кроме всего прочего, пролить свет на многие аспекты жизни тех времен.

Изучение ликантропии не явилось просто еще одним способом удовлетворения любопытства к мистическому, еще одной попыткой прикоснуться к иррациональному. Сегодняшняя одержимость вампирами, оборотнями, оккультными науками — суть нездоровый образ бегства от действительности. Литература же по ликантропии эпохи средних веков и Возрождения отнюдь не эскейпистская (уводящая от реальности) — она реалистическая. Она помогает прояснить нужды, надежды, стремления, поступки отдельного человека и общества. С ней легче понять проблемы, конфликты, тревоги, радости людей тех эпох. В этой литературе, смело касающейся самых темных сторон человеческой души, описываются порождаемые ими неистовые порывы и дикие побуждения, разрушающие саму человеческую природу, а также обсуждаются средства реабилитации.

Чаще всего оборотень являлся людям в облике волка

Первой критической работой на эту тему на английском языке, видимо, была книга Сабайны Бэринг-Гоудц об оборотнях (1865), в которой она сосредоточила свое внимание на разнообразных случаях проявления ликантропии. Книга «Оборотень» Монтегю Саммерса, вышедшая в 1933 году, несомненно являясь широким разносторонним научным трудом, явно страдает из-за легковерия автора.

В наши дни слово «оборотень» почти всегда ассоциируется с чем-то страшным, зловещим, неправдоподобным, иррациональным. Никто из здравомыслящих людей сегодня не поверит, что возможно физическое превращение человека в волка или какое-либо другое животное (ведь даже просто перемена пола требует хирургического вмешательства). Оборотня, который буквально обращается из человека в волка, сегодня можно увидеть в фильмах, где его жуткие нападения на людей, многочисленные убийства, зверства и людоедство являются лишь кинематографическими приемами гипнотизирования и устрашения зрителя, наслаждающегося своим косвенным участием в творящихся на экране кошмарах. Изображение совершающего злодеяния оборотня является несложным психологическим способом ослабления реального насилия в современном обществе. Но такое его представление, безусловно, имеет исключения, например, безвредный «оборотень» в телевизионной программе Барни Миллера, где рычание и даже мучительные крики, исторгаемые у него священником в процессе изгнания дьявола, вызывают смех у зрителей.

Интерес к оборотням поистине неистощим. XX век знает такие посвященные им фильмы, как «Человек-волк» (1941), «Франкенштейн встречает человека-волка» (1943), «Женщина-волк в Лондоне» (1946), «Оборотень» (1956), «Я был оборотнем-подростком» (1957), «Оборотень в девичьей спальне» (1961), — это лишь маленькая часть списка из более чем 50 фильмов, указанных в «Справочнике-каталоге фантастических фильмов» (Челси-Ли, 1973) Уолта Ли. Вероятно, самым известным оборотнем киноэкрана является Лон Чейни-младший, чья кинематографическая трансформация из человека в волка занимала не менее шести часов предварительной подготовки в гримерной и еще большее время само превращение. Образы оборотней, представляемых фильмами, очень разнообразны, от подлинно художественных, порой даже вызывающих симпатию, до нарочито устрашающих и злобно-кровожадных.

Современная художественная литература демонстрирует еще более глубокий подход к теме оборотней, еще более широкое ее рассмотрение. Некоторые произведения, хотя и насыщены ужасами и черным юмором, отнюдь не сводятся только к ним: например, в рассказах типа «Волчица» и «Гейбриел-Эрнест» английские авторы, углубляясь в скрытый от нас тонким покровом цивилизации мрачный потусторонний мир, показывают, как его темные силы воздействуют на нас, постоянно создавая разные, порой почти непреодолимые соблазны, в других, таких как «Ферма призраков» американца Сибери Куинна, «Хромой священник» С. Карлтона, «Бегущий волк» Алджернона Блаквуда и «Убийство» Питера Флеминга, обращаются к моральным аспектам неотмщенного убийства, искупления преступления, посмертной вины, любви и ненависти к богу и дьяволу.

Дополнением к фильмам и книгам служат журналистские репортажи о так называемых «преступлениях оборотней». 17 декабря 1976 года, например, лондонская «Дейли мейл» вышла со статьей, озаглавленной «Мы поймали оборотня-убийцу», — говорит полиция», в которой сообщалось о подробностях захвата совершившего многочисленные убийства преступника, известного как Парижский Оборотень. В конце второй мировой войны нацисты создали печально известную террористическую организацию, члены которой творили ужасные злодеяния, под кодовым названием «Вер-вольф» (оборотень), найдя его подходящим. В применении к уголовным преступникам слово «оборотень» служит как сильная нравственная метафора, когда речь заходит о каких-то нечеловеческих, диких, не поддающихся логике преступлениях, таких, как многочисленные убийства, изнасилования, каннибализм, истязания, садо-мазохизм, сатанизм. Ирония такой оценки заключается в том, что сам волк (если только он не голоден или не ранен) не убивает и не нападает. Согласно недавно проведенным исследованиям, в волчьей стае поддерживаются тесные доверительные отношения, а сообщество основывается на взаимной ответственности, и, если кто-нибудь из его членов начинает проявлять инстинкты убийцы, его истребляют ради блага всей стаи.