Андрэ Нортон - Сказительница

• Название: Сказительница
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011020-0

---

Сдавленно крикнув, сказительница села. Сердце ее отчаянно забилось. Мгновение спустя к ней вернулось ощущение перспективы, и она поняла, что видит не огромное чудовище, а сокола. Птица сидела на конце футляра от арфы, на котором лежала голова Эйдрис. И так близко была птичья морда, что клюв сокола едва не касался носа девушки.

Птица большая, с черным оперением, только на груди белая буква V. Эйдрис видела таких раньше: несколько моряков на борту «Оспри» были сокольничими. Но на лапе этого сокола нет яркой ленточки, какие обычно носят спутники сокольничьих. Откуда же он прилетел? Дикая птица не может так себя вести.

— Кто ты? — прошептала Эйдрис, как будто надеялась на ответ. — Откуда прилетел? — «Из Рилон Корнерса? Конечно, нет. Я не слышала о деревнях сокольничьих в границах Эсткарпа!»

Крепость воинов в птичьих шлемах — Гнездо — погибла во время Великой Перемены. Может, сейчас немногие изгнанники действительно поселились в Эсткарпе. Но она во время своих странствий слышала, что этот странный народ, который ненавидит своих женщин и любит только соколов, пытается заново укрепиться в долине Морской крепости в Высшем Халлаке.

Эти рассуждения никак не помогали объяснить присутствие птицы, которая продолжала задумчиво разглядывать девушку, вначале одним глазом, потом другим. При этом она поднимала и опускала голову.

— Он называет себя Стальной Коготь, — послышался голос сзади.

Повернувшись, Эйдрис увидела Алона. Он был одет и держал в руке кожаное ведро с водой.

— Он… твой? Но ты не сокольничий!

— Ты говоришь правду, — с готовностью согласился юноша. — Стальной Коготь никому не принадлежит, только самому себе. Его хозяин Джонтал был моим другом и партнером. Он… был убит. Вместо того, чтобы присоединиться к хозяину в смерти, как обычно у этих птиц, Стальной Коготь предпочел дожить до дня, когда он отыщет убийцу своего хозяина… и в тот день он страшно отомстит.

— Понятно, — сказала Эйдрис, разглядывая птицу, которая в ответ смотрела на нее горячими золотыми глазами, и в их золотистой глубине виден был разум — не человеческий, но тем не менее разум. — Значит, он странствует с тобой?

— По-своему, — ответил Алон. — Улетает и прилетает, когда захочет. — Он встал рядом с девушкой, так что оба они оказались лицом к птице. — Стальной Коготь, это госпожа Эйдрис, — серьезно сказал он, представляя девушку, как в каком-нибудь благородном обществе, а не на туманном пастбище, усеянном навозом. — Мы с Монсо отвезем ее в Лормт, чтобы помогать ей в пути, поэтому сегодня и завтра она будет нашей спутницей.

Сказительница наклонила голову, как при знакомстве с человеком.

— Рада познакомиться, Стальной Коготь.

На мгновение взгляд яростных глаз встретился с ее взглядом, потом птица пронзительно крикнула. Взмахнув черными крыльями, поднялась с футляра и улетела, почти сразу скрывшись из виду. Эйдрис повернулась к Алону.

— Ну что? Одобрил он мое присутствие?

Спутник улыбнулся ей.

— А как же иначе? Это очень приличное существо.

Девушка снова почувствовала, что краснеет, и понадеялась, что еще недостаточно светло, чтобы Алон это увидел. Смутившись, она ухватилась за первое, что пришло в голову:

— Ты должен был разбудить меня на рассвете. Мы должны спешить, или нас застанут здесь пастухи.

Они быстро собрались, не задерживаясь даже для завтрака, и жевали лепешки в дороге.

Монсо как будто без усилий нес их обоих, хотя Алон заставил его идти гораздо медленней, чем накануне вечером — к большому облегчению Эйдрис. Ход у кеплианца был необыкновенно ровный, и спутник девушки разнообразил скорость с изменением местности. Жеребец переходил от шага к рыси и иногда на галоп. Добравшись до дороги, ведущей к Южному Велдингу, Алон повел коня легким галопом.

Эйдрис поражалась выносливости Монсо Влажная глина дороги бесконечно уходила назад под неустанными ногами кеплианца, как вода вниз по течению. И ко времени остановки на дневную еду они, по подсчетам девушки, покрыли не менее десяти лиг.

Монсо пасся, а девушка, стоя рядом с ним, решилась коснуться его мускулистого черного плеча.

— Поразительный конь! Мало кто мог бы преодолеть такое расстояние, как он сегодня, неся одного всадника, не говоря уже о двоих. — Черный жеребец поднял голову, пучки зеленой травы торчали из его губ. Он шумно подул на девушку, и она засмеялась.

— А я нахожу поразительным, что он так легко принял тебя. — Алон лежал в тени высокой березы на берегу ручья. — До вчерашнего дня он никому, кроме меня, не разрешал прикоснуться к себе… и едва выносил присутствие Хилариона.

Эйдрис подошла к нему и села рядом, наслаждаясь прикосновением к свежей траве.

— Давно он у тебя? Сколько лет Монсо?

— Он родился в год Оборотня, — ответил Алон. — Когда мне было тринадцать.

«Значит, Алон родился в год Гиппогрифа, как и я», — сообразила Эйдрис. И, не подумав, спросила:

— А в каком месяце ты родился, Алон?

Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее, и выражение его лица неожиданно стало серьезным.

— Не знаю, — ответил он. — И когда я сказал, что мне было тринадцать в году Оборотня, это мое предположение. На самом деле я не знаю.

— Ты сирота? — догадалась она, вспомнив его слова накануне вечером, что свой первый настоящий дом он нашел как приемыш Каттеи и Хилариона.

Он кивнул.

— Я считаю, что мне сейчас девятнадцать, но могу быть и старше. Правду я никогда не узнаю.

Эйдрис вспомнила, какое тепло и любовь окружали ее, когда она росла к Кар Гарудине, в годы, предшествовавшие исчезновению матери. «Может быть, — подумала она, — есть и нечто худшее, чем расти без дара. Гораздо более худшее…»

Ей захотелось попросить Алона рассказать историю его жизни, но она подавила это желание. «Нужно избегать… осложнений. У меня есть долг, и ничто не должно отвлекать меня от него».

— А тебе сколько лет? — негромко спросил Алон.

— Я родилась в месяц Сокола… девятнадцать лет назад, — ответила девушка.

— А почему… — начал он и замолчал, как будто передумал спрашивать. Чуть погодя он поднял голову и улыбнулся. — Вернулся Стальной Коготь… с подношением. Сегодня мы хорошо поужинаем!

Эйдрис села и смотрела, как Алон направляется к ближайшему дереву. На низкой ветке сидел сокол. А на траве под веткой лежал окровавленный комок бело-коричневых перьев. Молодой человек поднял курицу и покачал головой.

— Опять грабишь птичники? Я тебе говорил, что это опасно! А что если бы у фермера оказалось игольное ружье?

Птица наклонила голову и издала звук, который даже Эйдрис показался полным презрения.

— Мы могли бы обойтись кроликами, — настаивал Алон. Внимательней разглядев добычу сокола, он нахмурился. — Неудивительно, что ты так легко ее поймал. Она повидала немало весен.

Сокол принялся чистить перья, не обращая внимания на слова Алона.

Юноша шумно вздохнул, потом посмотрел на Эйдрис и пожал плечами.

— Я мог бы с таким же успехом поговорить с ветром.

Он начал ощипывать курицу. Эйдрис присоединилась к нему.

— Вы действительно разговариваете?

— Не так, как соколы разговаривают со своими друзьями сокольничими, — ответил он. — Стальной Коготь понимает большую часть того, что я говорю, но наш разговор обычно бывает односторонним. Я не могу разговаривать с ним, как Джонтал.

Сказительница посмотрела на сокола, вспоминая слышанные рассказы. Сокольничьи и их птицы неразрывно связаны, и смерть одного партнера почти неизбежно вызывает смерть другого, даже когда он не ранен и не болен. Она слышала, что иногда сокольничьи остаются жить после смерти своих крылатых собратьев, но не знала ни одного случая, чтобы такое пережил сокол.

«Месть… — подумала она. — Алон сказал, что сокол остался жить, чтобы отомстить убийце Джонтала…»У нее на губах вертелся вопрос, знает ли Алон убийцу своего друга, но она снова сдержалась.

«Скоро мы достигнем Лормта, — строго подумала она. — И там расстанемся навсегда. Побереги силы для собственного поиска!»

Позволив Монсо пастись еще с час, Алон снова оседлал полукровку, и они продолжили путь. Несколько раз Эйдрис замечала Стального Когтя, который летел так высоко, что казался черной точкой среди пушистых белых облаков, двигавшихся по весеннему голубому небу.

К тому времени как они достигли развилки, указывающей на путь к Южному Велдингу, солнце уже миновало зенит. Они не стали проезжать через город, а проехали мимо него по пастбищам, усеянным коровами, овцами и лошадьми. Через несколько миль они добрались до отметки, о которой говорил Алон, — ярко-красного глиняного холма, у основания которого вился ручей.

Отворот показался узким и заросшим, но как только они нырнули под низко нависшие ветви, Эйдрис заметила на земле несколько изумрудно-зеленых листьев. Наклонившись, она разглядела множество следов подков на дороге. Здесь прошел целый отряд всадников.