John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

• Название: Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
• Автор: John Tolkien
• Издательство: JRRT Project
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006

Данная книга, по-моему, в представлении не нуждается. Ярчайшее явление в литературе двадцатого века, перевернувшее все представления о ее возможностях и, фактически, создавшее новый жанр – фэнтэзи.

Для кого-то эта книга стала философией жизни, для кого-то просто красивой сказкой, многих вдохновила на творчество. И никто после прочтения не оставался равнодушным к этой книге.

---

Бродяжник вздохнул и немного помолчал. – На самом-то деле, – заметил он, – это вовсе не рассказ, а песнь: такие песенные сказания у эльфов называются «энн-сэннат». На нашем языке они не звучат – вы слышали дальнее, неверное эхо. А рассказывается о том, как Берен, сын Бараира, встретил Лучиэнь Тинувиэль. Берен был смертный, а Лучиэнь – дочь Тингола, который царствовал над эльфами в самые древние, самые юные века Средиземья; и прекрасней ее не бывало даже в тогдашнем юном мире. Ее прелесть была отрадней звезд над туманами Северного Края; и нежным сиянием лучилось ее лицо. В те дни Всеобщий Враг, кому и сам Саурон был лишь прислужником, царил на севере, в Ангбэнде, но эльфы Запада вернулись в Средиземье, чтоб войной отнять у него украденные волшебные алмазы Сильмариллы, и предки людей были заодно с эльфами. Однако враг одолел, и пал в битве Бараир, а Берен чудом спасся и, не убоявшись смертоносных ужасов, прошел сквозь горы к тайному царству Тингола в Нелдоретском лесу. Там он увидел и услышал Лучиэнь: она танцевала и пела на поляне возле чародейной реки Эсгальдуин; и назвал он ее Тинувиэль, что значит на былом языке «соловей». Много невзгод постигло их затем; надолго они расстались. Тинувиэль вызволила его из холодных застенков Саурона, и вместе они радостно встретили страшные испытания, а пройдя их, низвергли с трона самого Врага и сорвали с него железный венец с тремя Сильмариллами, ярчайшими из всех алмазов, и один из них стал свадебным выкупом Лучиэни, поднесенным ее отцу Тинголу. Однако же случилось так, что Берен не устоял перед Волколаком, ринувшимся на него из ворот Ангбэнда, и умер на руках у Тинувиэли. Но она избрала смертную участь, чтобы последовать за ним по ту сторону смерти; и если верить песенным сказаниям, то они встретились там, за Нездешними Морями, и, взявшись за руки, побрели по тамошним луговинам. Так вот и случилось, что одна-единственная из всех эльфов Лучиэнь Тинувиэль умерла и покинула здешний мир, и вечноживущие утратили самую свою любимую. Но это она сочетала людей с древними владыками эльфов. И живы еще потомки Лучиэни, и предречено в сказаниях, что не сгинут они понапрасну. Того же рода и Элронд из Раздела. Ибо от Берена и Лучиэни родился Диор, наследник Тингола, а его дочерью была Светлая Эдвин, которую взял в жены Эарендил, тот самый, что снарядил корабль в Нездешние Моря и выплыл из туманов нашего мира, блистая Сильмариллом в венце. А от Эарендила пошли князья Нуменора, нашего Западного Края.

И пока говорил Бродяжник, они неотрывно разглядывали его странное, горделивое лицо, смутно озаряемое алыми отблесками костра. Глаза его сияли, и голос звучал дивно и твердо. Над его головой стояло черное звездное небо. И вдруг высоко позади него полыхнула бледным светом вершина Заверти. Располневшая луна медленно ползла по темному склону, и звезды над ними поблекли. Рассказ был кончен. Хоббиты задвигались, потягиваясь.

– Смотри-ка! – сказал Мерри. – Луна встает, должно быть, уже поздно.

Все подняли глаза – и все увидели близ вершины горы черный комочек, явственный в лунном свете. Это, наверно, луна обозначила большой камень или выступ скалы.

Сумрак наливался ознобной темнотой. Сэм и Мерри поежились, встали и пошли подтащить топлива. Было как будто тихо и спокойно, но Фродо вдруг охватил цепкий ледяной страх, и он торопливо пододвинулся к огню. Откуда-то сверху прибежал Сэм.

– Вроде бы и никого, – сказал он. – Только я что-то испугался. Из лощины никуда не пойду. Подкрадываются, что ли?

– Ты кого-нибудь видел? – спросил Фродо, вскочив на ноги.

– Нет, сударь, никого не видел, даже и не смотрел.

– А я, пожалуй что, видел, – сказал Мерри. – Показались мне две или три черные тени. Как бы не сюда ползли.

– Ближе к костру, спиной к огню! – приказал Бродяжник. – Подберите жерди посуше и подлиннее!

Уселись молча и настороже, вглядываясь в немую темень. Ни шороха; Фродо мучительно захотелось крикнуть во весь голос, чтобы спастись от гнетущей тишины…

– Тише! – прошептал Бродяжник, и тут же Пин задохнулся приглушенным возгласом:

– Что это, что это там такое?

Они скорее почуяли, чем увидели, как из-за края лощины возникла тень: одна, другая, третья… Три, нет, уже четыре зыбкие фигуры застыли над ними на склоне холма: черные, словно дыры в темноте. Послышался змеиный шип, дохнуло могильным холодом. Потом тени качнулись и придвинулись.

Пин и Мерри в страхе бросились ничком на траву. Сэм беспомощно осел рядом с хозяином. А Фродо охватил невыносимый, леденящий ужас… и вдруг он понял, что надо всего лишь надеть Кольцо. Он не забыл Могильники, не забыл предупреждения Гэндальфа, но противиться не было сил. И язык отнялся. Сэм в испуге глядел на него снизу: хозяин в опасности, и никак ему не помочь – ну никак. Фродо закрыл глаза и попробовал устоять, одолеть… нет, невмоготу. Он потянул цепочку, нащупал Кольцо – и медленно надел его на указательный палец левой руки.

Все осталось, как было, в расплывчатой мгле; только черные тени вдруг надвинулись и прояснились. Перед ним возникли пять высоких воинов в серых плащах: двое стояли на гребне холма, трое приближались. Запавшие их глазницы светились острыми, беспощадными взглядами, на сединах – серебряные шлемы, в руках – стальные мечи. Они снова шагнули вперед, впиваясь в него ледяными глазами. Фродо в отчаянии обнажил свой кинжал – и кинжал зарделся, словно раскаленная головня. Двое замерли. Третий был выше всех, шлем его венчала корона. В одной руке он держал длинный меч, в другой – кинжал: клинки отливали мертвенным светом. Он ринулся к Фродо.

А Фродо, упав наземь, сам не зная почему, вдруг вскричал: «О Элберет! Гилтониэль!» – и ударил кинжалом в ногу подступившего врага. Яростный вопль всколыхнул темноту, и ледяное смертоносное жало вонзилось в плечо Фродо. Теряя сознание, он увидел, как из мглы вырвался Бродяжник с двумя факелами в руках. Последним усилием Фродо сорвал Кольцо с пальца и, обронив кинжал, упал навзничь.

Глава XII. ПЕРЕПРАВА

Фродо очнулся, сжимая Кольцо в руке отчаянной, мертвой хваткой. Он лежал у костра, пламеневшего ярко и высоко; он увидел над собой склоненные встревоженные лица Сэма, Пина и Мерри.

– Что случилось? Где король-мертвец? – выговорил он непослушным языком.

Ему не ответили: у всех троих от радости перехватило дыхание, да и вопрос был непонятный. Потом уж Сэм рассказал, как откуда ни возьмись надвинулись страшные тени, и Фродо вдруг исчез, а его, Сэма, сшибло с ног. Он слышал голос хозяина – то ли из дальней-предальней дали, то ли вообще из-под земли, и голос этот выкрикивал что-то совсем непонятное. Искали, шарили, нечаянно наткнулись – лежит ничком, весь окоченел, меч под ним. Бродяжник велел им уложить его у огня и чтоб костер был как следует, а сам исчез, давно уж.

Сэм, видно, снова стал сомневаться насчет Бродяжника и, когда тот угрюмой тенью появился рядом, заслонил Фродо, выдернув меч из ножен, но Бродяжник, как бы не видя обнаженного клинка, опустился на колени возле раненого.

– Нет, Сэм, я не из Черных Всадников, – мягко сказал он, – и не из их подручных. Я хотел узнать, где они затаились – и отчего. Им бы заново напасть, а они отступили. Непонятно мне это. Однако поблизости даже духу их нет.

Услышав пересказ бессвязных речей Фродо, он очень обеспокоился, покачал головой и тяжело вздохнул. И велел Мерри с Пином беспрерывно кипятить воду и все время промывать рану.

– Огонь чтоб так и пылал, и держите его в тепле! – распорядился он, отошел от костра и подозвал Сэма. – Теперь, кажется, кое-что ясно, – сказал он вполголоса. – Враги напали вроде бы впятером: не все, должно быть, собрались, и отпора не ожидали. Отошли они, боюсь, недалеко и назавтра к ночи снова явятся. Им некуда спешить – по их расчетам, дело почти что сделано. Кольцо далеко не уйдет. Да, Сэм, они так понимают, что хозяин твой случайно задержался на пороге смерти, и дальше – больше им подвластен. Похоже на то – а впрочем, еще посмотрим!

Сэм беспомощно расплакался.

– Это ты брось, – сказал ему Бродяжник. – И уж изволь положиться на меня. Ваш Фродо куда покрепче оказался, чем я думал; правда, Гэндальф на то и намекал. Его чудом не убили, и теперь ему главное дело – держаться, а он продержится – вот этого-то они и не понимают. А я постараюсь его немного подлечить. Грейте его и стерегите, если что – кричите во всю мочь и палите все вокруг; я ненадолго.

С этими словами он снова исчез во тьме.

Фродо задремывал и просыпался от холодной, вяжущей боли. У него постепенно омертвело плечо, рука, весь бок. Друзья без устали промывали ему рану и грели-согревали его, как только могли. А ночь тянулась медленно и вяло. Серый предутренний свет затопил лощину, когда Бродяжник наконец вернулся.

– Смотрите-ка! – воскликнул он, подняв с земли дотоле не замеченный и распоротый у подола черный плащ. – Вот так прошелся меч нашего Фродо. Плащ-то он распорол, а ранить его не ранил: этого царственного мертвеца простым клинком не достанешь. Вот имя Элберет – оно ему было страшнее, чем удар кинжальчика… А нашему Фродо – да, страшнее не бывает!