Neil Gaiman - Дым и зеркала

• Название: Дым и зеркала
• Автор: Neil Gaiman
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-026907-2, 5-9660-0894-9

Кошмарные сны и странная, сюрреалистическая реальность, далеко эти сны превосходящая.

Здесь в сэконд-хенде можно по сходной цене купить Святой Грааль…

Здесь Черный Кот, из милости подобранный обитателями загородного дома, платит за их доброту ВЕСЬМА НЕОЖИДАННЫМ СПОСОБОМ.

Здесь в лавкрафтовском городе Инсмуте веселый турист пьет горькую в компании жрецов Ктулху…

Здесь борьба ангелов с демонами превращается в эстетское «дело об убийстве», вервольф становится частным детективом, а сказка о Белоснежке – стильной «готской прозой».

Дым и зеркала меняют НАШ МИР – И НАШЕ СОЗНАНИЕ…

Читайте ПОТРЯСАЮЩИЙ ВООБРАЖЕНИЕ СБОРНИК автора культовых «Американских богов»!

---

– Это, наверное, чудесное место, – говорил он ей. – Я собираюсь туда поехать. Хочу везде побывать. Хочу познакомиться со всеми! – Руку он положил ей на локоть, и она даже не пыталась высвободиться.

Доктор Бенхэм остановился рядом с ними и тронул Саймона за плечо.

– Только больше мне на глаза не показывайтесь, молодой человек, – с улыбкой сказал он.

Саймон Пауэрс усмехнулся.

– Больше вы меня не увидите, доктор, – сказал он. – Во всяком случае, таким. Я бросил банк. Я собираюсь в круиз вокруг света.

Они пожали друг другу руки. Ладонь у Пауэрса была приятной на ощупь, теплой, сухой.

Бенхэм ушел, но не мог не слышать, как Саймон все еще болтает с медсестрой.

– Это будет так чудесно, – говорил он, и Бенхэм спросил себя, идет ли речь о сексе или о кругосветном путешествии или, быть может, в каком-то смысле и о том, и о другом. – я собираюсь повеселиться, как никогда, – говорил Саймон. – Уже от одной мысли я на седьмом небе.

Сестина вампира

Единственная моя удачная сестина[39]. Будучи впервые опубликована в сборнике «Легенды фэнтези» и перепечатана в сборнике «Гигантская книга вампиров» Стива Джонса, она на протяжении многих лет оставалась моим единственным произведением про эти легендарные существа.

Я жду и жду на перепутьях сна,
Укрытый тенью.
Воздух пахнет тьмой –
Холодный, пряный…
Жду мою любовь.
Надгробие ее – в лучах луны,
Восстанет – и к ногам склонится мир.
Бредем во мраке, слизывая кровь!..
Как одиноко – лишь игра да кровь,
Но тело жаждет перепутий сна,
Я сна б не подарил за целый мир.
Луна спасает ночь и бредит тьмой,
Я – у надгробья в ужасе луны.
«Любимый, жив?» –
«Увы, моя любовь!»
Ты снилась мне, и в сладком сне – любовь
Важней казалась, чем тоска и кровь.
Надгробие мое к лучам луны
Привычное, пребыло в тени сна…
Но я восстал, взлетел туманом в ночь –
Закат меня толкнул в холодный мир.
Столетье за столетьем… скучный мир,
Я в нем похож, быть может, на любовь:
Лишь поцелуй – да поглощенье тьмой.
Насыщен жизнью, впитывая кровь,
Я на рассвете стану частью сна,
Надгробьем, ждущим белых ласк луны.
Не причиню вреда…
Я – боль луны,
Тебя не брошу камнем в стылый мир!
Вот – просто правда за пределом сна:
Сама ты отдала свою любовь,
Так не страшись, любимая, – ведь кровь
Лишь слаще, как содружна буря с тьмой!
Восстанут ли подруги, грезя тьмой?
Под мрамор лягут, в ужасе луны,
Не зная ласки мглы, что дарит кровь,
Не ведая, каков полночный мир,
Во власть червей?
Но ты, моя любовь,
Восстала – так сказала правда сна.
У камня грезил тьмой в лучах луны.
Но королевству сна нелепа кровь…
Моя любовь, я б дал тебе весь мир!

Мышь

Этот рассказ был написан для составленного Питом Кроутером сборника «Коснись дерева», антологии про суеверия. Мне всегда хотелось написать рассказ в духе Реймонда Карвера – у него выходило так просто. Но попытки сымитировать его стиль показали, что это далеко не так.

Боюсь, я действительно слышал упомянутую в тексте радиопередачу.

Тут было множество устройств, которые убивали мышь быстро, и другие, которые убивали ее медленно. Тут был десяток вариантов традиционной мышеловки, той, которую Рейган обычно называл «мышеловкой Том и Джерри»: ловушка с металлической пружиной, спускавшейся одним прикосновением и ломавшей мыши хребет. На полках стояли техноигрушки: одни мышь удушали, другие били током, третьи даже топили – все надежно упакованы в разноцветные коробки.

– Это не совсем то, что я ищу, – сказал Рейган.

– Ну, это все мышеловки, какие у нас есть, – сказала женщина с большим пластиковым бэджем, на котором стояло ее имя «Бекки» и провозглашалось, что «Ей нравится работать ДЛЯ ВАС в «Корма и сопутствующие товары для животных Макса Макри». – Посмотрите вон там.

Она показала на отдельную витринку с отравленными саше «Голодная кошка». На вершине лежала лапами кверху маленькая резиновая мышка.

Рейгана посетило непрошеное воспоминание: Гвен протягивает изящную розовую ручку, пальцы слегка подогнуты вверх. «Как по-твоему, что это?» – улыбается она. Это было за неделю до того, как он уехал в Америку.

– Не знаю, – сказал тогда Рейган.

Они сидели в баре небольшой гостинички в Уэст-каунти: сплошь ковры цвета бургундского, бежевые обои. Он тянул джин с тоником, она попивала второй бокал шабли. Гвен как-то сказала Рейгану, что блондинкам следует пить только белое вино, оно им больше идет. Он смеялся, пока не осознал, что она совершенно серьезна.

– Это дохлый грызун, – сказала она, переворачивая руку, и пальцы повисли, как лапки медлительного розового зверька. Он улыбнулся. Позже он заплатил по счету, и они поднялись в его номер…

– Нет. Такие мне не подходят. Понимаете, я не хочу ее убивать, – сказал он продавщице по имени Бекки.

Она поглядела на него с любопытством, точно он заговорил на иностранном языке.

– Послушайте, мне нужна гуманная мышеловка. Как пенал. Мышка входит, дверка захлопывается, и выйти она уже не может.

– И как же вы собираетесь ее убить?

– Не собираюсь. Отъеду на несколько миль и выпущу. Тогда она не сможет вернуться, чтобы снова нам докучать.

Теперь Бекки разулыбалась, рассматривая его так, будто он был самым милым существом, самым добрым, самым смешным, самым симпатичным созданием на свете.

– Подождите минутку, – сказала она. – Я посмотрю, что у нас есть на складе.

Она скрылась за дверью с табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Симпатичная попка, подумал Рейган, да и сама она в общем и целом привлекательная – в унылом средне-западном духе.

Он выглянул в окно. Дженис сидела в машине, читала журнал – рыжая женщина в неряшливом халате. Он ей помахал, но она на него не смотрела.

В дверь просунула голову Бекки.

– Вам повезло! Сколько вам надо?

– Две найдется?

– Нет проблем.

Она снова исчезла и вернулась с двумя небольшими зелеными пластмассовыми контейнерами. Она пробила их в кассе, и Рейган завозился со все еще непривычными банкнотами и монетками, пытаясь сложить нужную сумму. Бекки тем временем с улыбкой вертела коробки в руках.

– Господи милосердный, – сказала она. – И что, скажите на милость, они еще придумают?

Стоило Рейгану выйти из магазина, его обдало волной жара. Он поспешил к машине. Металлическая дверная ручка была горячей на ощупь, мотор работал вхолостую.

Он сел.

– Я купил две. – От кондиционера в машине было приятно прохладно.

– Пристегни ремень, – сказала Дженис. – Надо тебе все-таки научиться у нас водить. – Она сложила журнал.

– Научусь, – отозвался он. – Со временем.

Рейган боялся водить в Америке: точно едешь по другой стороне зеркала.

Дорогой Дженис упорно молчала, и Рейган стал читать инструкцию на задней стороне коробки с мышеловкой. Если верить тексту, главная привлекательность ловушек такого типа заключалась в том, что вам нет необходимости видеть мышь, касаться ее или что-либо с ней делать. Дверка за ней закроется, вот и все. О том, чтобы не убивать мышь, в инструкции ничего не говорилось.

По приезде домой он вынул ловушки из коробок, затолкал в одну немного арахисового масла, в другую – кусочек кулинарного шоколада и обе поставил на полу кладовки: одну у стены, другую у дырки, через которую мыши как будто проникали в кладовку.

Ловушки были просто «пеналами». С одного конца – дверца, с другого – стенка.

* * *

В ту ночь в постели Рейган протянул руку, чтобы коснуться грудей Дженис, пока она спала. Нежно их погладил, не желая ее будить. Они стали гораздо полнее. Жаль, что большая грудь его не возбуждает. Он поймал себя на том, что задается вопросом, каково это – сосать женскую грудь, пока она кормит. Он мог вообразить себе сладость, но никакого особенного вкуса.

Дженис крепко спала, но все же придвинулась к нему.

Он осторожно отполз. Лежал в темноте, пытаясь вспомнить, каково это – спать, перебирал в уме другие варианты. Слишком жарко, слишком душно. Он был уверен, что пока они жили в Англии, он засыпал мгновенно.

Из сада донесся резкий крик. Шевельнувшись, Дженис от него откатилась. Крик прозвучал почти как человеческий. Рейган как-то слышал, что лисы, когда им больно, способны кричать как маленькие дети. А может, это была кошка. Или какая-то ночная птица.

Как бы то ни было, в ночи кто-то умер. В этом не могло быть никаких сомнений.

На следующее утро дверка одной ловушки была закрыта, но когда Рейган осторожно ее открыл, внутри оказалось пусто. Шоколадную наживку кто-то надкусил. Снова подняв дверку, он вернул ловушку на место у стены