Neil Gaiman - Звездная пыль

• Название: Звездная пыль
• Автор: Neil Gaiman
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033864-3, 5-9713-1113-1, 5-9578-3023-2

НОВАЯ – и как всегда НЕОБЫЧНАЯ – грань таланта Нила Геймана, автора шедевров «черной готики» «Американские боги», «Задверье» и «Сыновья Ананси», легенды современного постмодернизма – сборника «Дым и зеркала», изысканных панк-комиксов и многого, многого другого.

На этот раз эстет Тьмы пробует себя в жанре декадентской, символической фэнтези, вызывающей в памяти одновременно причудливую стилистику «Горменгаста» Мервина Пика и визионерское изящество сказок Толкина и Клайва Льюиса!

---

Нил Гейман Звездная пыль

Посвящается Джин и Розмари Волф

Песня

Поймай рукой метеорит,
Сорви мне папоротник-цвет,
Найди след чертовых копыт
И место всех ушедших лет.
Учи внимать русалок пенью
И от завистников терпенью.
И есть ли слух
От злых старух
Чтоб укреплял высокий дух?

Когда провидцем ты рожден,
Что видит скрытый смысл вещей,
Скачи за дальний небосклон
И проплыви все сто морей,
Вернись, и расскажи мне честно
Все тайны, что тебе известны,
Но там и тут
Напрасен труд
Искать красавиц, что не лгут.

Скажи мне, если из людей
Такую кто-нибудь найдет,
Но нет, не поспешу я к ней,
Пусть в двух шагах она живет.
Уж такова красавиц суть –
Она сумеет обмануть.
Пока в пути,
Как ни крути,
Двух-трех успеет провести[1].
Джон Донн

Глава первая,

в которой мы узнаем о селении под названием Застенье и о загадочном событии, которое происходит там каждые девять лет

Жил на свете молодой человек, который хотел обрести Мечту своего сердца.

Это не совсем обычный роман, как можно решить из первых строк (ведь на самом деле все истории о молодых людях, какие только жили или живут на свете, обречены начинаться совершенно одинаково). В нашем молодом человеке и в том, что с ним произошло, было много необыкновенного – так много, что всего целиком не знал даже он сам.

Эта история – как и многие ей подобные – началась в Застенье.

Селение под названием Застенье и сейчас, как шестьсот лет назад, стоит на гранитном выступе посреди лесной чащи. Дома в Застенье старые, похожие на кубики серого камня, крытые темными шиферными крышами. Стараясь использовать каждый дюйм гранита, строения лепятся одно к другому; то тут, то там к стене жмется деревце или кустик.

Из Застенья ведет всего одна дорога – извилистая тропа через лес, с двух сторон окаймленная отдельными валунами и камнями помельче. Она идет далеко на юг и за лесом становится настоящей дорогой, покрытой асфальтом. Чем дальше, тем она делается шире; по ней круглые сутки из города в город снуют автомобили. В конце концов дорога приводит в Лондон – но от Застенья до Лондона целая ночь езды.

Жители Застенья по большей части народ немногословный. Они делятся на коренных застенцев – таких же твердых и бледных, как гранит, на котором построено их селение, – и остальных, сравнительно недавно нашедших в Застенье пристанище для себя и своих потомков.

С запада Застенье окружено густым лесом, на юге есть озеро, обманчиво тихое на вид, которое подпитывается горными ручьями, стекающими с холмов к северу от деревни. На пастбищах в холмах пасутся овцы. А к востоку – вновь сплошной лес.

С этого самого востока Застенье отгорожено серой каменной стеной, от которой и происходит название селения. Стена очень старая, сложена из крупных, грубо обработанных глыб гранита; она начинается в лесу и, пройдя по краю деревни, снова уходит в лес.

В стене есть одно-единственное отверстие. Брешь футов шести в ширину находится на северо-востоке Застенья.

Сквозь брешь можно разглядеть широкий зеленый луг. За лугом – ручей, а на дальнем его берегу встают высокие деревья. Время от времени меж стволами мелькают какие-то тени, смутные фигуры. Большие странные существа и совсем маленькие мерцающие создания, которые исчезают, едва блеснув мгновенной вспышкой. Хотя луг выглядит просто великолепно, никому из селян и в голову не придет пасти скот на траве по ту сторону стены. Как, впрочем, и пустить луг под посевы.

Вместо этого они регулярно – в течение нескольких сотен, а то и тысяч лет – выставляют стражу по краям бреши, после чего изо всех сил стараются выбросить из головы самую мысль о землях за стеной.

И по сей день местные жители круглые сутки по двое охраняют брешь, сменяя караулы каждые восемь часов. Караульные вооружены тяжелыми деревянными дубинками; стоят они, конечно же, со стороны деревни.

Основная их задача – не пропускать на ту сторону деревенских детишек. Иногда им приходится отгонять от бреши случайных бродяг или какого-нибудь любопытного приезжего.

Чтобы отпугнуть детей, достаточно погрозить дубинкой. Отвадить взрослых посетителей сложнее, и стражникам приходится проявлять больше изобретательности, пуская в ход физическую силу как последнее средство, если не срабатывают истории о свежепосаженной траве, которую нельзя топтать, или о страшном быке, сорвавшемся с привязи.

Очень редко в Застенье появляется кто-нибудь знающий, что именно он хочет найти. Таких гостей стража незамедлительно пропускает на ту сторону. Их отличают по особенному взгляду – кто единожды видел его, тот не перепутает.

На протяжении всего двадцатого века никому, по мнению местных жителей, не удавалось пробраться за стену – и они этим очень гордятся.

Застенцы снимают стражу только раз в девять лет, на Майский праздник, когда на лугу за стеной открывается ярмарка.

События, о которых я расскажу, произошли много лет назад. Тогда Англией правила королева Виктория, еще не успевшая стать черной виндзорской вдовой: в то время она отличалась прекрасным цветом лица и необычайной легкостью походки, и лорду Мельбурну частенько приходилось упрекать юную королеву за легкомыслие. Она была не замужем, хотя уже очень влюблена.

Мистер Чарльз Диккенс выпускал по частям свой новый роман «Оливер Твист»; мистер Дрейпер только что сделал первый снимок Луны, запечатлев ее бледный лик на фотобумаге; мистер Морзе недавно заявил, что изобрел способ передавать послания по металлическим проводам.

Если бы вы упомянули при ком-нибудь из этих джентльменов о Волшебной Стране, они бы только презрительно усмехнулись. Кроме разве что мистера Диккенса, который в то время был молод и еще не носил бороды. Тот, пожалуй, взглянул бы на вас грустно и задумчиво.

Той весной на Британские острова прибыло немало странных людей. Они приплывали поодиночке и парами, высаживались на берег в Дувре, Лондоне или Ливерпуле: мужчины и женщины, говорившие на разных языках, одни – с кожей цвета белой бумаги, другие – с кожей цвета корицы, третьи вовсе темные, как камень вулкана. Они прибывали беспрерывно на протяжении апреля и неизменно отправлялись в одну и ту же сторону – на паровозах или на лошадях, в повозках и двуколках, а некоторые путешествовали пешком.

Дунстану Тёрну в то время исполнилось восемнадцать лет. У него были коричневые, как ореховая скорлупа, волосы, такие же глаза и такие же коричневые веснушки. Роста он был немногим выше среднего, разговорчивостью не отличался. Улыбался он приятно – улыбка как будто освещала его лицо изнутри. Иногда – чаще всего на отцовском лугу – он предавался мечтам, и мечты его сводились к тому, чтобы уехать подальше из Застенья, от всего тутошнего непредсказуемого волшебства, и осесть где-нибудь в Лондоне, или Эдинбурге, или в Дублине – в общем, в любом большом городе, где ничего не зависит от направления ветра. Дунстан работал на ферме отца, и не было у него никакого богатства, кроме маленького домика на дальнем поле, который подарили ему родители.

Понаехавшие в Застенье в апреле на ярмарку посетители Дунстана раздражали. Трактир мистера Бромиоса, «Седьмая сорока», обычно пустовал целыми днями – а тут весь оказался забит чужеземцами. Все до одной тамошние комнаты были заняты за неделю до ярмарки, и новые гости начали снимать жилье на фермах и в частных домах, расплачиваясь за проживание странными монетами, травами, пряностями и даже драгоценными камнями.

По мере приближения ярмарочного дня гости делались все шумней и нетерпеливее. Они просыпались на рассвете, считали дни, часы и минуты. Стражи у бреши тоже нервничали – на дальнем краю луга среди деревьев мелькали тени и странные фигуры.

В «Седьмой сороке» девица Бриджет Комфри, которую в округе считали самой красивой служанкой на памяти застенцев, сделалась причиной разногласий между Томми Форестером, с которым Бриджет гуляла уже целый год, и высоким темноглазым человеком с лопочущей обезьянкой на плече. Этот верзила почти не говорил по-английски, однако всякий раз при виде Бриджет многозначительно улыбался.

В питейном зале трактира постоянные клиенты не без опаски подсаживались к гостям и вели примерно такие беседы:

– Да-да, каждые девять лет…

– Говорят, что в прежние времена это случалось раз в год, на летнее солнцестояние…

– Вы мистера Бромиоса спросите. Уж он-то знает.

Мистер Бромиос был высоким зеленоглазым брюнетом с вьющимися волосами и оливковой кожей. Все местные девочки, делаясь девушками, неизменно обращали внимание на мистера Бромиоса – но он не отвечал им взаимностью. Говорили, что некогда он сам явился в деревню в числе ярмарочных гостей. А потом решил остаться в Застенье навсегда, и его вино так понравилось тутошним жителям, что они не имели ничего против.