Мария Галина - Хомячки в Эгладоре

• Название: Хомячки в Эгладоре
• Автор: Мария Галина
• Издательство: «Форум»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006

Сперва Дюша и Генка от души веселились. Игра, в которую их так неожиданно пригласили, оборачивалась забавной пародией. Когда началось странное и страшное, отступать было уже поздно... Кто и зачем пригласил двух скучающих молодых сыграть ключевую роль в игре? Почему игра вскоре подозрительно начинаем походить на реальность? Что за чудеса происходят в разных точках сонной летней Москвы? Кто живет в павильоне «Цветоводство» на ВВЦ? Чья секретная база расположена на Лосином Острове? Кто сидит в Главном Здании Университета на Воробьевых юрах? Почему игра вскоре подозрительно начинает походить на реальность? И ЧЕМ ЭТО, НАКОНЕЦ, ЗАКОНЧИТСЯ?

---

Мария Галина Хомячки в Эгладоре

От автора: заранее хочу извиниться перед читателем — автор никогда не участвовал в ролевых играх по Толкиену. Поэтому сценарий игры, персонажи и связанные с этим события — вымысел чистой воды. Основная информация о том, как это бывает на самом деле, почерпнута автором из бессмертной «Красной книги западных приколов» Бориса Немировского. Остальное реконструировано на основе первоисточника.

— Признавайся, ты совсем псих, да? — наседала Генка.

Дюша признаваться не хотел. Он и не псих — просто карманники у трех вокзалов испокон веку отличались профессионализмом.

То есть деньги у Дюши вытащили, но как и когда именно, он связно сказать не мог.

Скорее всего, когда он изучал расписание поездов на Питep. А может, и нет. Кто-то столкнулся с ним, сказал «Извините»… Но толкали его несколько раз…

Хуже физиков только математики — те вообще ничего не соображают.

Генка орала больше для порядка, поскольку втайне понимала, что сама виновата — если бы она не поленилась, потащилась на вокзал вместе с Дюшей, то, может, деньги бы у него не вытащили.

А может, все равно бы вытащили…

Тем более стояла такая жара — мозги плавились.

Этот год выдался каким-то уж особенно пакостным; крыши в полдень источали сухой жар, воздух над ними ломался и дрожал, рисуя странные неожиданные картины, сизая дымка висела над проспектами и люди жаловались на духоту и, следовательно, на плохое соображение.

Так что нечего винить Дюшу. Он хотел как лучше.

Он хотел в Питер.

Все уже уехали в Питер — и Яша, и два Ильи, и Маргоша, и теперь ходили по мостам и купались в заливе. У одного Ильи в яхт-клубе был свой человек, он обещал их вписать на пустующую яхту.

А они немного задержались, поскольку у Дюши сессия. Обещали через пару дней догнать — вот и догнали.

Генка вздохнула и поглядела в окно. Из окна у Дюши виден дальний лесок, из которого торчит несколько башен. Сейчас туда, за башни, садилось солнце, красное и распухшее.

И все вокруг казалось красным и распухшим.

Занавески Генка час назад густо окропила из разбрызгивателя — сейчас они были совсем сухими. Аж шуршали.

— Ну и дурак, — на всякий случай сказала Генка.

Дюша ничего не ответил. Он сидел в кресле, положив ноги на подлокотник, и читал — лично ему книга казалась интересной. Дюша питал слабость к разбегающимся галактикам и очень надеялся, что лет через двадцать Нобелевка будет его…

Как ни странно, Генка придерживалась того же мнения — с Дюшей могло случиться абсолютно все, что угодно — в том числе и Нобелевская премия по физике. Или конфуз у трех вокзалов…

Генка плюхнулась на диван и тяжко вздохнула.

Делать было решительно нечего. Разве что наблюдать, как, сделав круг в пылающем небе, заходит на посадку маленький самолет.

Генка зевнула, зубы у нее, как у кошки — мелкие, белые и острые.

Дюша был виноват, а потому дышал беззвучно.

— А зря мы с твоими на байдарках не пошли, — сказала, наконец, Генка.

— Это маршрут пятой степени сложности, Геночка, — укоряет Дюша.

— Ну и что?

— А то, что я плавать не умею.

— Это при таких-то родителях?

— У меня кость тяжелая, — с достоинством сказал Дюша, — потом опять же сессия…

— Да ладно тебе, сессия, — вяло отмахнулась Генка.

Дюша покорно замолчал. Но Генку разжалобить было трудно.

— И что мы будем делать? — вновь завела она.

— Может, на собаках поедем? Зайцем…

— Зайцем, — сладким голосом говорит Генка, -на собаках. А жрать мы что в Питере будем? Собак? Тоже мне, Амундсен…

— Тогда, может, палатку возьмем и на Оку?

— Не поеду, -твердо говорит Генка, — там энцефалитный клещ. Ты что, телевизор не смотришь?

— Не смотрю, — охотно соглашается Дюша.

— Ну и дурак. Там Бонда показывают.

— Бонд уже закончился.

— Откуда ты знаешь, если не смотришь?

— Лелик сказал.

— О! Пошли к Лелику!

— Он в Мышкин уехал. На выходные.

— Ну вот, — обиженно говорит Генка, — два дня выходных, а деваться некуда…

— Почему некуда? Можно дома посидеть…

— Вот и сиди, — говорит Генка, — а я пошла.

Чтобы придать своим словам больше убедительности, она слезла с дивана и нашарила босой ногой сандалию. — Куда, Геночка? — забеспокоился Дюша.

— Уж найду куда, — зловеще говорит Генка.

— Геночка, ну погоди. Что-нибудь придумаем…

Дюша заводит глаза к потолку и начинает думать.

— Ну?… — нетерпеливо спрашивает Генка, болтая сандалией…

— Не торопи меня, — защищается Дюша. Генка холодно на него смотрит, и оттого он совершенно теряется. Он очень не любит, когда Генка вот так на него смотрит.

Генке, впрочем, быстро надоедает. Она уже застегнула одну сандалию и полезла под диван за другой.

— А если… — задумчиво говорит Дюша, — а если…

— Да? — чинно подсказывает Генка.

— В Серебряный Бор? Ну ладно, это я просто так… Ну, если… — Да?

Генка вновь плюхается на диван и закидывает руки за голову. Красный луч бьет ей в глаза, и Генка морщится.

— Позвоню-ка я, пожалуй, Максу, — говорит она. — Макс меня на раскопки звал… В Городище…

— Но там же тоже клещи!

— А плевать…

— Геночка, — говорит Дюша виноватым голосом, — телефон.

Генка и сама слышит, но ухом не ведет.

Дюша откладывает книгу и вылезает из кресла. Шлепает босиком по линолеуму. Генка разглядывает потолок.

— А, — говорит Дюша, — ой, а мы как раз… я как раз собирался… а чего? Да? Ну, надо же…

— Это Тугрик, — объясняет Дюша, прикрыв трубку ладонью, — он чего-то хочет… Погоди, это как? Вот так, и без всякой подготовки? Ой, сейчас спрошу…

Он приплясывает у телефонной полочки.

У него волосатые ноги. Сегодня это Генку очень раздражает.

Наконец Дюша, задумчиво кивая сам себе, вновь прикрывает трубку ладонью и поворачивается к Генке. На лице его написана такая неподдельная радость и желание угодить, что Генка волей-неволей смягчается.

— Ну, что там? — ворчит она.

— Тугрик, — говорит Дюша, — ну, помнишь Тугрика… который тогда с третьего курса свалил?

— Не помню, — холодно говорит Генка.

— Ну, который арбуз тогда прикатил на Новый год? Когда мы сидели и думали, что бы такого съесть замечательного?

— А, — оживляется Генка, — помню!

— Так он как раз спрашивает, может, у нас есть время?

— А как же, — говорит Генка мрачно. — Время есть. А денег нет.

— А и не надо, Геночка, — торопливо говорит Дюша, — это совершенно бесплатно. Ты понимаешь, он говорит, что у них складывается хорошая команда, но есть проблемы с участниками, потому что все разъехались. А тут такое дело намечается, что…

— Короче…

— Короче, он спрашивает, не хотим ли мы немного побыть эльфами?

***

В летнем утреннем городе, таком мирном на первый взгляд, на самом деле есть что-то страшное. Выйдешь из дому, оглянешься и понимаешь — что-то не так, словно за ночь мир незаметно подменили каким-то другим. Например, куда-то подевались пешеходы. Тротуары совершенно пусты, зато машин уйма… И куда, спрашивается, они едут?

Иногда Генке не верится, что в каждой машине сидит человек. Ей кажется, что они сами по себе.

— Тугрик! — Дюша машет кому-то рукой, — гляди, Генка, Тугрик!

Дюша очень радуется, с точки зрения Генки, даже слишком.

— Сама вижу, — говорит она.

Они стоят на кромке тротуара, мимо, фыркая, проносятся разноцветные автомобили, поэтому кажется, что Тугрик, машущий в ответ с другой стороны проспекта, дергает рукой, как персонаж плохого мультфильма.

Громыхнувший фургон на миг скрывает его — в следующем кадре Тугрик больше не машет рукой, а показывает на часы, потом на асфальт рядом с собой — мол, давайте сюда!

Генке лень лезть в переход, она дожидается, когда в потоке машин появляется брешь, и устремляется туда. Брешь движется по проспекту, и вместе с ней наискосок пересекает проспект Генка.

— Геночка, — кричит Дюша, нерешительно переступая ногами на месте, — ты куда?

Потом, махнув рукой, ныряет в темное нутро перехода.

Генка уже стоит на той стороне проспекта. Тугрик уважительно смотрит на нее.

— Нам нужны такие, — веско говорит он, — решительные. Отчаянные.

У Тугрика приличный костюм, белая рубашка и шелковый галстук. На ногах тончайшие мокасины.

На эльфа он не похож вот на столько.

Из перехода вылезает запыхавшийся Дюша.

— Привет! — выдыхает он. — Геночка, ну нельзя же так. Там же машины!

— Вижу, — мрачно говорит Генка. Она разочарована и не пытается это скрыть; она представляла себе эльфов совершенно иначе.

На Дюшу, напротив, внушительный облик Тугрика производит некоторое впечатление.

— Ты где сейчас? — он наконец отдышался и теперь пытается завязать дружелюбный разговор.