Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

• Название: Нарцисс в цепях
• Автор: Лорел Гамильтон
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024032-5, 5-9578-1095-9

Анита Блейк. Охотница на вампиров, преступивших закон.

Героиня одной из легендарных вампирских саг нашего столетия — саги, созданной Лорел К.Гамильтон.

Миллионы фанатичных поклонников...

Десятки сайтов в Интернете...

Лорел Гамильтон — звезда «вампирского» романа!

---

Лицо Жан-Клода приняло самое надменное из возможных выражений. Самое скрытное.

— Ты знаешь, почему я не стал.

Ашер снова встал передо мной.

— Он отверг мое ложе, потому что боится, как бы ты его не... забыл это американское слово... выбросила... нет, бросила за то, что он спит с мужчиной. Ты бы бросила?

Мне пришлось проглотить слюну, чтобы ответить:

— Да.

Ашер улыбнулся, но не довольной улыбкой, а так, будто предвидел ответ.

— Так что я доставлю себе удовольствие с Нарциссом, а Жан-Клод так и не будет знать, сделал я это потому, что мне теперь такие вещи нравятся, или потому, что он мне только такую любовь и оставил.

— Я еще не согласился, — сказал Нарцисс. — До того, как я сделаю второй — даже четвертый — выбор, я хочу видеть, что покупаю.

Ашер встал, повернувшись к гиенолаку левой стороной. Отстегнув капюшон, он сдвинул его с головы. Мы стояли достаточно сбоку, чтобы я видела его совершенный профиль. Золотые — действительно золотые — волосы он заплел сзади в косу, и ничего не загораживало вид. Я привыкла смотреть на Ашера сквозь завесу волос. А без них его лицо было как скульптура, такое гладкое и прекрасное, что хотелось его потрогать, погладить его изгибы, покрыть поцелуями. Даже закрыв голову после короткого показа, он был красив. Ничего не изменилось.

— Славно, — сказал Нарцисс. — Очень, очень славно, но у меня много красивых мужчин, и мне стоит только щелкнуть пальцами. Может, не таких красивых...

Ашер повернулся к нему лицом. Слова Нарцисса засохли у него на губах. Правая сторона лица Ашера была похожа на расплавленный воск. Шрамы начинались довольно далеко от середины лица, будто мучители много веков назад хотели, чтобы осталось побольше того, что напомнит прежнее совершенство. Глаза его были обрамлены золотыми ресницами, нос идеален, полные губы манили к поцелуям, но остальное... это все были шрамы.

Я помнила ощущение гладкой кожи Ашера, ощущение этого идеального тела, трущегося об меня. Воспоминания не мои. Я никогда не видела Ашера голым. Никогда не касалась его так. Но Жан-Клод где-то двести лет назад — да. Я не могла смотреть на Ашера непредубежденно, потому что помнила, как любила его, и даже до сих пор немножко люблю. То есть это Жан-Клод до сих пор его немножко любит. Уж сильнее усложнить мою личную жизнь было бы трудно.

Нарцисс прерывисто вздохнул и произнес вдруг охрипшим голосом:

— Ох ты...

Ашер бросил капюшон на кровать и начал расстегивать кожаную рубашку — очень медленно. Я видала его грудь и раньше и знала, что она куда хуже лица. В правой стороне шли глубокие канавы, кожа была твердой на ощупь. Левая сторона, как и лицо, сияла ангельской красотой, которая когда-то, давным-давно, и привлекла к нему вампиров.

Когда молния раскрылась наполовину, обнажив грудь и верх живота, Нарциссу пришлось сесть на кровать, потому что ноги его не держали.

— Мне кажется. Нарцисс, — сказал Жан-Клод, — что после этой ночи ты будешь у нас в долгу.

Голос его был совершенно пуст, лишен выражения. Таким голосом он говорил в минуты величайшей осторожности — или величайшего страдания.

Ашер спросил, тщательно выговаривая слова, что как-то не гармонировало с исполняемым стриптизом:

— Какой уровень боли любит Нарцисс прямо — как это вы говорите — с ходу?

— Грубый, — ответил Жан-Клод. — Он умеет владеть своим желанием не выходить за границы для своего подчиненного, но если он внизу, то грубо, очень грубо. Период разогрева не нужен.

Голос Жан-Клода, был по-прежнему пуст.

Ашер поглядел на Нарцисса:

— Это правда? Ты хочешь начать сразу с... со взрыва?

Одно слово, но сказано было с таким обещанием, что у Нарцисса вспыхнули глаза. Он медленно кивнул:

— Можешь начать сразу с крови, если у тебя хватит духу.

— Для многих нужен долгий период, чтобы это было приятным, — сказал Ашер.

— Не для меня.

Ашер расстегнул наконец молнию и спустил рубашку с плеч, подержал минуту в руках, потом ударил таким быстрым движением, что только воздух взвихрился. Тяжелая металлическая молния хлестнула Нарцисса по лицу раз, два, три, и кровь показалась из уголка рта, глаза обессмыслились.

Я была так всем этим потрясена, что, кажется, забыла дышать — только таращила глаза. Жан-Клод между мной и Ричардом сидел очень неподвижно. Это не была та окончательная неподвижность, на которую способен он, способны все старые мастера, и я поняла почему. Он не мог окунуться в черную тишину смерти под тем прикосновением «жизни», что мы в него накачивали.

Нарцисс кончиком языка попробовал кровь во рту.

— Я законченный лжец, но сделки я всегда выполняю честно.

Вдруг он стал серьезнее, будто легкомысленное заигрывание было всего лишь маской, а под ней — личность, более серьезная и думающая. Когда он поднял глаза, то я поняла, что эта личность опасная. Заигрывание тоже было взаправду, но частично оно еще было камуфляжем, чтобы каждый недооценивал Нарцисса. Глядя в эти глаза, я поняла, что недооценивать Нарцисса — это плохо, очень плохо.

Посерьезневшие глаза обернулись к Ашеру.

— За это я тебе должен услугу, но только одну, а не три.

Ашер поднял руки и распустил волосы сверкающими волнами вокруг лица. Он глядел на коротышку, и я не видела этого взгляда, но Нарцисс сразу стал похож на утопающего.

— Я стою только одной услуги? — спросил Ашер. — Не думаю.

Нарцисс только с третьей попытки сумел ответить:

— Наверное, больше. — Он повернулся к нам, и глаза его остались все теми же — настоящими. — Идите спасайте своих леопардов, чьи бы они там ни были. Но вот что запомните: те, кто там внутри, — они в нашем обществе новички. Наших правил они не знают, а их правила кажутся куда суровее.

— Спасибо за предупреждение, Нарцисс, — ответил Жан-Клод.

— Я боюсь, что вот этому не понравится, если вас там поубивают или покалечат, как бы он на тебя ни злился, Жан-Клод. А я хочу позволить ему привязать меня к этой кровати или к стене и делать все, что ему захочется.

— Все, что захочу? — переспросил Ашер.

Нарцисс глянул на него:

— Нет, не все. Только до тех пор, пока я не скажу петушиное слово.

Что-то в этих последних словах было почти детское, будто он уже предвкушал события и на нас мало обращал внимания.

— Петушиное слово? — спросила я.

Нарцисс посмотрел на меня:

— Если боль становится слишком сильной или если предлагается что-то, чего раб делать не хочет, произносится заранее обговоренное слово. После этого господин должен остановиться.

— Но если ты связан, то ты не заставишь его остановиться.

Глаза Нарцисса смотрели куда-то вне мира, во что-то такое, чего я не понимала и не хотела понимать.

— Это и возможно только из-за доверия — и элемента неуверенности, Анита.

— Ты веришь, что он остановится, когда ты скажешь, но тебе нравится мысль, что он может и не остановиться, а продолжать, — объяснил Ричард.

Я уставилась на него, но успела увидеть кивок Нарцисса.

— Я только одна в этой комнате, кто не знает правила этой игры?

— Не забывай, Анита, — сказал Ричард, — я был девственником, когда попался в лапы Райны. Она была моей первой любовницей, а вкусы у нее были... экзотические.

Нарцисс засмеялся:

— Девственник в руках Райны — это страшная картина. Даже я не дал бы ей над собой работать, потому что это видно в ее глазах.

— Что видно? — спросила я.

— Что она не знает остановки.

Я чуть не оказалась звездой в одной из ее постельных постановок. Спасло меня только то, что я ее убила, так что я здесь была согласна.

— Райне больше нравилось, если ты этого не хочешь, — сказал Ричард. — Она была сексуальной садисткой, а не доминантом. Я далеко не сразу понял, какая между ними огромная разница.

Я вгляделась ему в лицо, но он был в безопасности за щитом, и прочесть его мысли я не могла. У них с Жан-Клодом было больше моего практики в постановке щитов. Но если откровенно, я не хотела знать, что скрывается за этим потерянным лицом. Вдруг до меня дошло, что я получила воспоминания Жан-Клода, но не Ричарда. Я даже не догадалась спросить, почему, но это потом, потом. Сейчас я только хотела оказаться за дверью этой комнаты.

— Пойдем отсюда.

Жан-Клод отодвинулся от нас и стоял без поддержки.

— Да, ночь кончается, а нам еще многое предстоит.

Я не глядела ни на него, ни на Ричарда. Я достаточно твердо пообещала, что, если до рассвета будет далеко, мы займемся сексом. Но теперь, поглядев на голую спину Ашера, увидев глаза Нарцисса, смотревшего на него со смешанным чувством обожания и ужаса, я не была уверена, что мне так уж этого хочется.

Глава 7

Наверху тянулся пустой белый коридор. Поверху обоев шел серебристый бордюр, по стенам — серебристые полосы — богато, но со вкусом. Как коридор какого-нибудь изысканного отеля. Я не знала, то ли это камуфляж, то ли Нарциссу так нравится. После черного техно-панка зала внизу и спальни Нарцисса в стиле маркиза де Сада это было будто выйти из кошмара в сон мирный и спокойный.