Диана Гэблдон - Чужеземец

• Название: Чужеземец
• Автор: Диана Гэблдон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029687-8

Шотландия — гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам-англичанам. Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации Франция — «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит ломаного гроша. Это — XVII век. Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странник»

---

Он ласково посадил ее на землю, но птица не двинулась с места до тех пор, пока он не сказал ей еще что-то и не помахал медленно рукой. Она дернулась и стремительно метнулась в тростники. Джейми, глядя ей вслед, перекрестился.

— Зачем ты это сделал? — с любопытством спросила я.

— Что? — он вздрогнул. Думаю, он совсем про меня забыл.

— Ты перекрестился, когда птица улетела. Я спросила, зачем.

Джейми смущенно пожал плечами.

— А-а. Это просто старая сказка, вот и все. Почему ржанки так кричат и так беспокоятся о своих гнездах. — Он показал на ту сторону озерца, где другая ржанка вела себя совершенно так же. Джейми некоторое время рассеянно смотрел на птицу.

— У ржанок души молодых матерей, умерших при родах, — произнес он и смущенно взглянул на меня. — В сказке говорится, что они кричат и так хлопочут о своих гнездах, потому что не могут поверить, что птенцы вылупятся на свет. Они все время скорбят об умерших — или ищут оставшихся после себя детей.

Джейми присел рядом с гнездом на корточки и осторожно стал двигать яйцо своим прутиком, устраивая его, как и все остальные, острым концом внутрь гнезда. Даже после того, как яйцо вернулось на место, он продолжал сидеть на корточках, глядя на спокойную воду озерца.

— Думаю, это просто привычка, — сказал он наконец.

— Я всегда так делал, когда еще был мальчишкой, после того, как услышал сказку. Конечно, я даже тогда не поверил, что у них есть души, но, знаешь, своего рода уважение… — Он поднял на меня глаза и неожиданно улыбнулся. — Делал это столько раз, что даже и не замечаю. Знаешь, в Шотландии очень мало ржанок. — Он встал и отбросил прутик. — Пойдем-ка дальше. Я хочу показать тебе одно место, у вершины вон того холма. — Взял меня под локоть, и мы пошли дальше.

Я и раньше слышала то, что он сказал ржанке, отпуская ее. Пусть я знала по-гаэльски всего несколько слов, но это приветствие слышала достаточно часто. «Да пребудет с тобой Господь, мать» — вот что он сказал.

Молодая мать, умершая при родах. И оставшийся после нее ребенок. Я тронула Джейми за руку, и он посмотрел на меня.

— Сколько тебе было лет? — спросила я. Он криво улыбнулся.

— Восемь. От груди уже отняли.

Больше Джейми ничего не сказал, продолжая подниматься на холм. Мы оказались в предгорьях, густо заросших вереском. Местность прямо под нами сильно изменилась — из земли вздымались гранитные глыбы, окруженные соснами и березами. Мы поднялись на вершину холма, оставив позади рыдающих у озера ржанок.

* * *

Становилось все жарче. Мы пробирались сквозь густую листву, и хотя пробирался в основном Джейми, через час я созрела для отдыха.

Мы выбрали тенистое местечко у подножья гранитного обнажения. Это место напомнило мне то, где я впервые встретила Муртага — и рассталась с капитаном Рэндаллом.

Но здесь все равно было славно. Джейми сказал, что, кроме нас, здесь никого нет — очень уж громко заливались пением птицы. Если кто-нибудь подойдет близко, птицы обязательно замолчат.

— Всегда прячься в лесу, Сасснек, — посоветовал он. — Если сама не будешь особенно шевелиться, птицы всегда подскажут, не приближается ли кто-нибудь.

Он отвел глаза от пронзительно вопившего на дереве ворона, и наши взгляды встретились. Мы сидели, застыв, едва дыша, не соприкасаясь руками, хотя могли бы. Очень скоро мы надоели птице, и она улетела. Первым отвел взгляд Джейми, вздрогнув, словно замерз.

В папоротниках белели лохматые шляпки грибов. Джейми щелчком сломал один из них и, глядя, как разлетаются споры, заговорил, тщательно подбирая слова.

— Я не хочу… то есть… я не собираюсь намекать… — Тут он поднял глаза и неожиданно улыбнулся, сделав беспомощный жест рукой. — Не хочу тебя оскорблять, сказав, что у тебя большой опыт с мужчинами, вот что. Но было бы глупо делать вид, что ты не разбираешься в этих вопросах лучше, чем я. Я вот что хотел спросить — это… обычно? То, что происходит между нами, когда я прикасаюсь к тебе, когда ты… лежишь со мной? Это всегда так происходит между мужчиной и женщиной?

Несмотря на трудности изложения, я прекрасно поняла, что он имеет в виду. Взгляд его был напряженным. Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я хотела отвести свой взгляд, но не смогла.

— Часто бывает что-то похожее, — начала я, но мне пришлось замолчать и прокашляться. — Нет. Нет, это… необычно. Понятия не имею, почему, но — нет. Это… по-другому.

Джейми слегка расслабился, словно я подтвердила нечто, очень его тревожащее.

— Я так и думал. Я никогда не ложился раньше с женщиной, но… ну, в общем, трогал нескольких. — Он застенчиво улыбнулся и тряхнул головой. — И все было не так. Я имею в виду, я обнимал женщин, и целовал их, и… вот. — Он сделал жест рукой, словно отмахиваясь от этого «и». — Было действительно очень приятно. Сердце начинало колотиться, и я тяжело дышал и все такое. Но совсем не так, как когда я обнял и поцеловал тебя.

Я вдруг подумала, что его глаза были цвета озер и неба, и такие же бездонные и непостижимые.

Джейми протянул руку и почти неощутимо прикоснулся к моим губам.

— Начинается точно так же, но потом, через какое-то время, — произнес он очень тихо, — мне кажется, словно в руках у меня — живое пламя. — Его прикосновение сделалось крепче, палец обвел губы и погладил подбородок — И я хочу только одного — броситься в это пламя и сгореть в нем.

Мне захотелось сказать ему, что и его прикосновение обжигает меня и наполняет мои жилы огнем. Но я уже светилась и горела, как раскаленное железо. И я просто закрыла глаза, наслаждаясь воспламеняющим прикосновением к щеке и виску, к уху и шее, и задрожала, когда он уронил руки мне на талию и притянул к себе…

Видимо, Джейми точно знал, куда мы идем. Через какое-то время он остановился у подножья большой скалы высотой не меньше двадцати футов, шероховатой от выступов и рваных трещин.

Из трещин росли кустики полыннолистой амброзии и роз эглантерий, они как будто размахивали над камнем желтыми и розовыми флагами. Джейми взял меня за руку и кивнул на скалу.

— Видишь ступеньки, Сасснек? Как ты думаешь, сможешь по ним подняться?

Действительно, в камне виднелись едва обозначенные выступы, под углом поднимавшиеся вверх по скале. Некоторые казались настоящими уступами, а вот остальные были просто опорой для лишайников. Не знаю, образовались ли они естественным путем или кто-то приложил к этому руку, но я решила, что смогу подняться по ним даже в длинной юбке и тесном лифе.

Спотыкаясь и пугаясь, с надежной помощью Джейми я все-таки взобралась на вершину скалы и огляделась. Вид открывался потрясающий. На востоке возвышалась темная громада горы, а далеко внизу, на юге, холмы плавно перетекали в обширную, бесплодную вересковую пустошь.

На верхушке скалы края обрывались внутрь, и она представляла собой неглубокое блюдо, а в центре этого блюда располагался черный круг, покрытый сажей, с обуглившимися остатками хвороста. Стало быть, мы здесь не первые.

— Ты знал об этом месте?

Джейми стоял немного в стороне, глядя на меня и получая удовольствие от моего восхищения. Он скромно пожал плечами.

— О да. Я знаю почти все интересные места в этой части гор. Иди-ка сюда, здесь можно сесть и смотреть на дорогу.

Отсюда было видно и гостиницу, походившую с такого расстояния на кукольный домик. Несколько привязанных пони стояли под деревьями у дороги. Они казались отсюда просто коричневыми и черными шариками.

На вершине скалы не росли деревья, и солнце сильно пекло мне спину. Мы сидели бок о бок, свесив ноги со скалы, и дружно пили эль из бутылки, одной из тех, что Джейми предусмотрительно вытащил из колодца во дворе гостиницы перед уходом.

Небольшие растения, которым хватало почвы в трещинах, храбро поворачивались к жаркому летнему солнцу. С подветренной стороны росло несколько ромашек, и я потянулась, чтобы сорвать одну.

Что-то негромко свистнуло, ромашка отлетела от стебля и упала мне на колени. Я тупо уставилась на нее, не в силах понять такого странного поведения цветка. Джейми, соображавший гораздо быстрее, уже распластался на скале.

— Быстро ложись, — прошипел он, дернул меня за локоть и заставил лечь рядом с собой. Прижавшись к похожему на губку мху, я увидела над собой еще дрожавшее древко стрелы, вонзившейся в трещину на скале.

Я застыла, боясь даже оглянуться, и постаралась как можно сильнее вжаться в камень. Джейми неподвижно лежал рядом, так неподвижно, что сам казался камнем. Даже птицы и насекомые замолкли, и сам воздух, казалось, замер в ожидании. И тут Джейми захохотал.

Он сел, схватил стрелу за древко и осторожно вытащил ее из трещины. Оперение на ней было из расщепленных хвостовых перьев дятла, привязанных синей ниткой, накрученной на ширину полудюйма.

Отложив стрелу, Джейми приложил руки рупором ко рту и потрясающе похоже издал крик большого пестрого дятла. Потом опустил руки и выжидательно прислушался. Через мгновенье снизу раздался ответный крик, и по лицу Джейми расплылась широченная улыбка.