Борис Григорьев - Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного

• Название: Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного
• Автор: Борис Григорьев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01830-8

Эта книга — размышление о своем оперативном прошлом советско-российского разведчика, более тридцати лет проработавшего в Скандинавских странах.

В документальном повествовании, кроме любопытных деталей, обусловленных спецификой профессии автора, содержится много достоверных сведений из истории северных стран. Автор с присущими ему иронией и юмором описывает жизнь и быт «аборигенов» и «колонистов» (наших соотечественников).

---

Проработав несколько лет в одном из отделов нелегальной разведки, я стал уставать, понемногу тупеть и страшно скучать по настоящей оперативной работе, поэтому перевелся в другой, смежный отдел управления, но и там по прошествии нескольких лет стал «закисать» ввиду явного отсутствия перспектив выйти на передний фронт работы.

В это время моим коллегам из англо-скандинавского отдела понадобился руководитель точки в Баренцбурге. Лучшего места для того, чтобы успокоить расшатавшиеся в Первопрестольной нервы и удовлетворить жажду оперативных приключений, на земном шарике найти было трудно. Конкурс в это непрестижное разведывательное захолустье практически отсутствовал, оставалось только договориться с моим начальством, чтобы «отпустило». Начальство не стало препятствовать моим планам, и я начал активно готовиться к командировке на Шпицберген.

До отъезда на архипелаг оставался месяц, и, завершая подготовку, я наносил последние визиты по кабинетам руководителей различных заинтересованных в моей будущей работе подразделений.

Майским светлым днем 1986 года, пребывая в сладостно-томительном предвосхищении момента расставания с Большой Землей, я шел по длинному коридору в кабинет моего будущего непосредственного руководителя, начальника англо-скандинавского отдела, чтобы получить от него на прощанье некоторые «цеу», без которых не обходилась ни одна моя командировка.

Я уже протянул руку, чтобы толкнуть дверь, как рука моя провалилась в пустоту, потому что кто-то тянул дверь на себя. Удержав равновесие, чтобы не упасть на выходящего от начальника посетителя, я увидел перед собой улыбающегося… Олега Антоновича Гордиевского собственной персоной.

— Боря, привет!

— Привет, Олег. Какими судьбами?

— Да вот приехал в командировку.

Мне было известно, что Гордиевский находился в командировке в Лондоне и «котировался» на резидента. После завершения своей второй миссии в Копенгагене, длившейся не менее пяти лет, он вернулся в Центр, но «просидел» в Москве не долго и сразу был оформлен в командировку в Великобританию в качестве старшего сотрудника информационного обеспечения лондонской резидентуры.

После Копенгагена Гордиевский развелся со своей женой, с которой прожил более двадцати лет, и женился на другой женщине, с которой познакомился все в том же Копенгагене. Не знаю, что собой представляла его вторая жена, потому что никогда ее не видел, но, в отличие от первой, она за короткое время родила ему двух детей. По национальности она, говорят, была азербайджанкой и работала технической сотрудницей европейского отделения ВОЗ57 в Дании.

Поскольку причина для развода с первой женой была в общем-то уважительной — бездетность, никаких последствий для его служебной карьеры он не имел. Да и вообще Гордиевский считался на службе способным, перспективным и безупречным в моральном отношении работником, так что развал семьи никто не мог поставить ему в упрек.

Между Копенгагеном и Лондоном у нас с Гордиевским было несколько случайных встреч в коридорах или в столовой служебного здания и коротких бесед на безобидные темы типа «как дела — как семья», потом его стажировка перед Лондоном, во время которой он обходил все или почти все подразделения разведки, работающие поданному региону. Не прошел он мимо и нашего управления, из которого, собственно, вышел и в котором его хорошо знали. Приняли в управлении нелегальной разведки стажера гостеприимно, памятуя о его происхождении и работе в прошлом, и по установившейся практике не преминули «загрузить» или «озадачить» на полную катушку. Его подробно посвятили в достаточно пикантные дела конкретных нелегалов и попросили «по старой памяти» помочь им в решении некоторых вопросов в Англии.

Никто из отъезжающих никогда от заданий не отказывался, даже если они заведомо казались невыполнимыми. Не отказался от них и Гордиевский. Не могу сказать, как он выполнял свои обязательства перед «родной» нелегальной службой, но скажу только, что связь с ним для службы вышла боком.

Но об этом позже.

…Гордиевский появился в Лондоне в тот самый момент, когда между обеими странами в самом разгаре была так называемая визовая война. По окончании командировки с берегов Темзы исправно возвращались на родину сотрудники резидентуры, а на замену им никто на этих же берегах не появлялся, потому что англичане не выдавали им визу. При этом «меткость стрельбы» была изумительной, потому что пораженными оставались только мишени ПГУ КГБ, остальные же службы и ведомства осуществляли замену своих сотрудников планово и почти беспроблемно.

Дошла очередь и до резидента. Центр долго тянул с его заменой, но момент все-таки наступил. Резидент вернулся в Москву, а его кандидату На замену в визе было отказано. Тогда Центр тщательно «прошерстил» свои кадры и сделал новый заход, послав на визу совершено нерасшифрованного полковника, но результат был тот же. Нашли третьего, четвертого, но англичане стояли на своем и упорно не пускали «козла» в свой огород.

В лондонской резидентуре уже никого из старших сотрудников не оставалось. Кроме Гордиевского.

И тогда Центр пришел к естественному решению назначить резидентом его, уже «сидевшего» в стране. Слух об этом назначении мгновенно распространился в компетентных кругах, и я тоже узнал, что Олег Антонович скоро должен был появиться в Москве для официального утверждения в статусе руководителя одной из самых престижных и важных точек разведки.

…Он некоторое время стоял передо мной, улыбаясь своей характерной «земноводной» улыбкой, а потом все-таки закрыл за собой дверь, приглашая меня на короткий разговор.

— Слушай, — начал он, — я сейчас в беседе с шефом узнал, что ты едешь резидентом в Баренцбург.

— Да, это так.

— Поздравляю. Я постарался охарактеризовать тебя с самой лучшей стороны. Сказал, что Шпицберген — это не тот масштаб для такого грамотного, способного и вообще перспективного работника.

Гордиевский всегда отличался распространением неумеренных и довольно фальшиво звучавших комплиментов в присутствии самого адресата.

— Спасибо. Как ты сам-то?

— Я приехал на пару недель на утверждение.

— Ты молодец. Такое назначение ко многому обязывает. От души поздравляю.

— Спасибо. Надо было бы как-нибудь встретиться, поболтать.

— Нет проблем. Звони, как будешь свободен.

— Отлично. Ну я побежал, мне еще надо забежать кое-куда.

— Конечно, конечно.

Мы обменялись домашними телефонами, Гордиевский ушел, а я открыл дверь и пошел на беседу к начальнику.

Прошел примерно месяц с того времени, как я встретил Гордиевского, но он мне так и не позвонил. Признаться, я не горел желанием встречаться с ним в интимной обстановке — слишком свежи были впечатления от его холодного отношения ко мне в Копенгагене. От своих знакомых я узнал, что дело с назначением его резидентом в Лондон слегка подзатянулось и ему предложили уйти пока в отпуск, чтобы подправить пошатнувшееся на оперативном поприще здоровье. Для этого всегда были свободны места в подмосковном санатории КГБ в Кратове. Туда он и уехал. Ясно, что позвонить он мне не мог, потому что в Москве его не было.

Между тем я уже заказал билет на самолет для себя и жены до Баренцбурга и потихоньку собирал и паковал вещички. В июньское жаркое утро на снимаемой нами квартире зазвонил телефон.

— Борис Николаевич? Говорит дежурный по управлению. Вам надо срочно явиться на работу.

— А что-нибудь случилось?

На другом конце провода возникла пауза, потом дежурный сказал:

— Вы приезжайте и обо всем узнаете на месте.

Я сразу подумал о предательстве. Последнее время месяца не проходило без известий о том, что тот или иной сотрудник разведки ушел на Запад. Коллектив разведчиков был взбудоражен этим бедственным явлением чрезвычайно. Удары сыпались на службу один за другим, и она, не успев оправиться от одного, принимала на себя уже другой. ПГУ гудело от всех разговоров и пересудов на эти темы как улей. Время было тревожное, как при затишье накануне большой грозы.

Человек ко всему привыкает, в том числе, вероятно, и к предательству.

Со временем оперсостав ПГУ, отупев от всех передряг, перестал так остро реагировать на уходы своих бывших коллег к противнику и воспринимал их как неизбежное зло. Да и руководство, кажется, считало их необходимым атрибутом, сопровождающим опасную работу по выполнению почетных заданий партии и правительства в новых социально-исторических условиях. Правда, когда снаряд ложился рядом или прямо попадал в тебя, было уже далеко не до философии.

…Дежурный попросил меня зайти в кабинет номер такой-то. Мой старый товарищ и наставник Геннадий Степанович Снигирев, теперь уже тоже ушедший безвременно в мир иной, сидел за столом, заваленным горой оперативных досье.

— Степаныч, что случилось?