Дэвид Герролд - Сезон бойни

• Название: Сезон бойни
• Автор: Дэвид Герролд
• Жанр: Научная Фантастика

Дэвид Герролд Сезон бойни A Season to Slaughter Издательства: Армада-пресс, Александр Корженевский, 2001 г. Твердый переплет, 352 стр. ISBN 5-87917-110-8, 5-309-00142-5, 0-553-28976-4 Тираж: 7000 экз. Формат: 84x108/32 Переводчик: С. Петухов От издателя «Сезон бойни» – четвертый роман из популярного цикла «Война с Хторром», принадлежащего перу американца Дэвида Герролда. Что делать, если на вашу планету прибыли инопланетяне, мягко говоря несовместимые с ее экологией? Ужаснуться? Впасть в отчаяние? Начать борьбу с иноземным агрессором? Однозначных решений быть не может, потому что нет однозначных ответов. Остается каждому заниматься своим делом: ученым – изучать, воинам – защищать...

---

Изображения на экранах говорили сами за себя, но для тех, кто следил за нашей работой по сети, я давал краткие пояснения.

– Уцелевшие черви уничтожают все вокруг. Друг друга. Дома, загоны, сады. Туннели под землей. Они не останавливаются, занимаясь этим всю ночь и все утро. Ярость людской толпы иссякла бы через час или два. А черви… просто продолжают. Все в Коари просто… сошло с ума. Вчера я высказал предположение, что песнь гнезда – это способ настраиваться и программировать поведение. Ну… это, возможно, и есть реальное тому доказательство. Черви Коари ведут себя так, словно все одновременно перепрограммировались на сумасшествие. Думаю, что. убийства и разрушения не закончатся до тех пор, пока последний хторр не умрет от перенапряжения. Я не осмеливаюсь предположить, что произойдет с ман-далой Коари потом, сможет ли она возродиться. Мы даже не в состоянии решить, что от нее останется. М-м…

Я еще раз взглянул на Лиз, и она снова кивнула.

– М-м… теперь самая сложная часть, и я заранее прошу прошения за…

Я замолчал. Потом заставил себя сделать большой глоток холодной воды. Этому фокусу научила меня Лиз. А она переняла его у доктора Зимф. Когда сомневаешься, пей воду, но только в том случае, если можешь держать ноги скрещенными четыре часа подряд. Ведь никогда не знаешь, сколько протянется совещание.

Я набрал в грудь воздуха и снова поднял лицо к аудитории.

– То, что я собираюсь показать вам, особенно ужасно. Это касается людей. Если кто-то чувствует, что не выдержит, прошу покинуть зал сейчас. То же самое относится и к следящим за нашим заседанием по сети. Это очень страшные кадры.

Я подождал. Никто не пошевелился. Конечно же нет. Они никогда этого не сделают. Вздохнув, я включил следующий набор изображений. И звук тоже.

Раздались испуганные и потрясенные вздохи. И крики. «О господи, нет!..» и «Ради всего святого, выключите это!». Кто-то рыдал. По залу метались безумные стоны. Я не мешал. Это сделали мы. И должны были увидеть последствия. Я это сделал. И должен был встретиться с этим лицом к лицу, здесь и сейчас, перед Богом и всем миром. Люди умирали из-за моего приказа.

Я мог смягчить впечатление от гибели червей, утверждая, что мы допустили разумную ошибку. И это сошло – хоть в какой-то степени. Но теперь оправдаться нельзя.

Лиз взорвала два ядерных устройства над мандалой в Скалистых горах. Зная, что в лагере червей живут люди, зная, что они обратятся в пепел, она тем не менее полетела на задание. Она сама вызвалась. Но там была война. Мы верили, что люди, жившие в хторранских гнездах, ренегаты. Верили, что они сами отказались от своей человеческой сущности. Мы верили, что они заслуживают смерти.

Но независимо от того, во что мы верили, их смерть все равно причиняла боль. И Лиз плакала в моих объятиях много дней спустя. Несколько месяцев ее мучили ночные кошмары, они повторялись до сих пор. И у меня тоже.

Но только сейчас, сегодня, сию минуту, я начал наконец понимать, какую она испытывала боль. По крайней мере, уничтожить то гнездо ей приказало правительство. Мне не приказывал никто. Вчера я, по-видимому, хотел уничтожить эту мандалу. Пошел бы я на это, зная, что там живут люди? Решил бы я уничтожить ее, если бы знал, как все-произойдет? Принял бы снова такое же решение?..

Черви врывались в загоны – одни пасти и ярость. Они сбивали людей с ног и глотали. Маленькие коричневые люди были беззащитны перед ними. Дети кричали от страха. Матери пытались их заслонить. Мужчины питались сражаться. Все напрасно. Все умерли. Черви поглотили всех. Потоки крови. Сгустки…

Картины сменялись на стенах молчаливым обвинением.

Я стоял за трибуной повесив голову от стыда и позора. Я ждал невероятного крика, указующих на меня пальцев, лавины обвинений и проклятий.

Но ничего подобного не последовало. Ужас пересилил все остальное.

Только Лиз встала. Она медленно подошла ко мне с такой нежностью, что я чуть не разрыдался. Мягко положила руку мне на плечо и прошептала: – Ты не мог этого знать, Джим.

– Я должен был знать, – сказал я. – Я же считаюсь экспертом. Помнишь?

Она сжала мою руку, другая ее рука лежала на моем плече.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Не буду говорить, что это не твоя вина. Ты все равно не поверишь. У меня нет; слов, которые хоть что-нибудь изменят. Могу только сказать, что… разделяю твою боль.

Я наконец позволил себе взглянуть на нее. Сине-зеленые, как море, глаза были полны слез. Сочувствие этой женщины потрясало. Даже испытывая невероятную боль, я не мог не порадоваться, как мне повезло. Она протянула руку и большим пальцем стерла слезы с моих щек.

– Ч-ш, – прошептала она. – Все хорошо. Ты не одинок. Я положил свою руку поверх ее.

– Я не заслуживаю тебя.

Она улыбнулась воспоминанию. Однажды мы уже обсуждали это.

– Нет, конечно же нет. Я – подарок. И ты тоже. – Она до сих пор помнила свои слова. Спустя минуту Лиз спросила: – Ты будешь продолжать?

Мое горло болело. Было трудно говорить. Но я кивнул. Да. Я должен продолжать. Должен закончить. Поэтому я кивнул, не в состоянии выдавить ни одного слова.

– Хорошо, – улыбнулась Лиз и вернулась на свое место.

Иногда люди меня удивляли. Они решали вопросы жизни и смерти, не испытывая при этом, как мне казалось, никаких эмоций. Дядя Аира, например. Как он справлялся со своей болью? Если он не ощущал ее, то не был человеком и не имел права нести такую ответственность. А если он испытывал боль, то как ему, господи, удавалось скрывать это?

Но, с другой стороны, необходимо помнить… что все сошли с ума. Мы все сумасшедшие уже много лет – с того момента, как разразились первые эпидемии. Сумасшедшие и каждый день сходящие с ума еще больше.

– Эти картины… – начал я. – Какими бы ужасными они ни были… – Я остановился и попробовал начать снова. – Пусть эти картины послужат последней вынужденной демонстрацией единственно возможного способа сосуществования червей и людей. Пусть каждый человек на планете, который думает, что можно приспособиться к червям, посмотрит на это сегодня вечером. И пусть он содрогнется, как содрогнулись мы. Пусть обратится к своей совести и спросит ее: «Это то будущее, которого я желаю своим детям?» Как мне кажется, эта видеозапись прекратит подобные споры раз и навсегда.

Если мы принимаем предпосылку, что каждая частица заражения служит высшей цели хторранскои экологии, то в чем тогда состоит цель заболевания, известного как «липкий пот»?

Возбудителем его служит вирусная частица, обнаруженная в некоторых съедобных хторранских растениях. Она вызывает небольшие сдвиги в лимфатической системе, что проявляется в заметном изменении жирового состава и запаха тела.

Инфицированные индивидуумы выделяют похожий на слизь пот, который покрывает кожу блестящим, скользким и жирным на ощупь слоем. Жировые запасы тела истощаются, и у большинства больных выпадают волосы на груди, руках и ногах, а в некоторых случаях и на лобке. Человек начинает издавать сладкий, почти фруктовый запах, а главное – становится более чувствительным, или «сенсуальным». К тому же жировые выделения сводят до минимума нападения ядовитых жигалок на зараженного больного.

При легкой форме заболевания такие эффекты могут показаться в известных обстоятельствах даже желательными, однако инфекция сопровождается хронической слабо выраженной лихорадкой и ослаблением умственных способностей. Заметно ухудшается способность связывать события, различать данный момент времени и последующий, ухудшается как кратковременная, так и долговременная память. Также могут возникать галлюцинации в мягкой форме. Заболевание обычно сопровождается быстрой утомляемостью и общим упадком сил.

«Красная книга» (Выпуск 22, 19А)

23 ЗЕЛЕНЫЙ ЧЕРВЬ

Проблема с геном заключается в том, что у него нет телохранителя.

Соломон Краткий

За ужасом следовал еще больший ужас. Оставалась еще одна видеозапись. Я оглянулся на Лиз, ища поддержки, и она, выйдя к трибуне, встала рядом со мной.

– Следующий кусок записи, – сказала она, – слишком… душераздирающий. Мы не готовы демонстрировать его сети. Еще не готовы. До тех пор пока не появится возможность изучить его подробнее. Для заочных участников совещания он будет зашифрован и пропущен через скрэмблер. Доступ – с карточкой «Кью» или выше. Я заранее прошу прощения за возможные неудобства, но большинство из вас знают, что возможность засекретить любую часть операции, исходя из развития событий, была заложена еще при планировании экспедиции.

Она вынула карточку своего удостоверения личности, вставила ее в терминал на трибуне и, набрав пароль, ввела в действие защитную программу.

– Теперь мы работаем под шифром «Кью», – предупредила Лиз. – Пожалуйста, не забывайте об этом. Я объясню вам почему. Некоторые уже видели материал, о котором я говорю. До остальных, по-видимому, дошли о нем слухи. Его видела доктор Зимф, а также президент и члены Объединенного Комитета начальников штабов. Мы все пришли к единому мнению, что опасность общественного потрясения, а возможно, паники и истерии, если этот материал будет показан без соответствующей подготовки, весьма значительна. Увидев эти кадры, вы согласитесь. Из всех проблем, которыми до сих пор грозило хторранское вторжение, ни одна не представляет такой опасности для человечества, как то, что демонстрируют эти кадры.