Ярослав Голованов - Правда о программе Apollo

• Название: Правда о программе Apollo
• Автор: Ярослав Голованов
• Издательство: ООО Из-во Яуза, ЗАО Из-во ЭКСМО
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-8153-0106-X

Сколько людей отпечатали свои следы в пыли лунных долин?

Задайте этот вопрос своим знакомым, и вы услышите ответ: двое... четверо... A их было 12! А летало вокруг Луны 24! Ваши знакомые ошибаются потому, что это во многом политическое, но все-таки героическое, принципиальное в истории земной цивилизации событие всячески замалчивалось советскими идеологами. И по сей день в нашей стране не издано ни одной книги, рассказывающей об американской лунной программе «Аполлон».

Известный журналист и писатель Ярослав Голованов написал историю «Аполлонов» еще в конце 70-х годов, но ни одно издательство не решилось выпустить ее. Это увлекательный, почти приключенческий рассказ о полных драматизма путешествиях землян по Луне. Богато иллюстрированная редкими фотографиями, книга адресована широкому кругу читателей.

---

Настоящая человеческая драма. Мера ее глубины определилась лишь через 23 дня, когда при возвращении на Землю Георгий, Владислав и Виктор погибли. И не случись этой медицинской придирки, погиб бы сам Кубасов вместе с Леоновым и Колодиным: ведь смертельный изъян в космическом корабле «Союз-11» уже существовал и не зависел от экипажа...

К полету по программе ЭПАС издательство «Планета» выпустило открытки с портретами всех членов обоих экипажей. Слейтон с открытки смотрит вам прямо в глаза — серьезный, немолодой уже человек. Дональду Слейтону, командиру стыковочного модуля корабля «Аполлон», в марте 1975 года исполнился 51 год. Старше его в космосе тогда никого не было. А ведь могло быть иначе, если бы...

Мировая война с фашизмом начинает летную биографию Дика — так зовут его друзья. Слейтон-пилот 304-й группы бомбардировщиков «В-25». 56 боевых вылетов в Европе. Он вернулся домой и стал инструктором, учил молоденьких ребят-первогодков водить боевые тяжеловозы «В-25» и «В-26». Ведь война еще продолжалась: их ждала Япония.

Слейтон успел и там повоевать. 319-я группа тяжелых бомбардировщиков базировалась на Окинаве, и он совершил 7 боевых вылетов, прежде чем на линкоре «Миссури» был подписан акт о безоговорочной капитуляции самураев...

Война кончилась, и он вернулся к своей работе инструктора — а что еще он умел делать? Хорошо он умел только летать. Но однообразный ритм инструкторской жизни тяготил его. Быть может, неосознанно, но упрямо тянулся он к чему-то большему. Слейтон поступает в университет штата Миннесота и в 1949 году получает диплом авиационного инженера. Опытный летчик с дипломом — это уже что-то, и Дика приглашают в Сиэтл: есть место в компании «Боинг».

Выдержал он там только три года: сидячая жизнь не для него. Нашел место пилота Национальной гвардии штата Миннесота. Тоже какая-то смешная должность. Покой он обрел в школе летчиков-испытателей на базе ВВС им. Эдвардса. Здесь он летает много, занят по горло. «В этой суматохе он с трудом нашел минутку и женился на дочери фермера Марджори Ланни из Лос-Анджелеса, — писал один американский журнал. — В 1957 году у него родился сын...» Добавим: единственный ребенок в семье Слейтонов.

Вскоре после этого, в апреле 1959 года он зачисляется в первую семерку американских астронавтов. К этому времени Слейтон — признанный ас. Он налетал уже 4000 часов, из них 2500 — на реактивных машинах. На его плечах погоны майора ВВС. Здоровье атлетическое, кого же принимать в астронавты, как не его?

— Я стал астронавтом как раз потому, что мне нравилась испытательная работа, — рассказывал Слейтон. — Когда наша страна занялась своей первой космической программой — проектом «Меркурий», — рассказывает Слейтон, — мне было предложено участвовать в ней. Я с энтузиазмом согласился и никогда об этом не пожалел. Это захватывающая работа с постоянно изменяющимися пределами, которая позволяет сделать много нового и интересного...

Слейтон назначается командиром «Авроры-7» — второго американского орбитального корабля. Но 15 марта 1962 года, за два месяца до старта, врачи отстраняют его от полета, обнаружив перебои в ритмах сердца — медленную фибрилляцию. Вместо него три витка вокруг Земли делает Скотт Карпентер. А Дик?

— Я продолжал тренироваться в той же степени, как и другие астронавты, назначенные на определенные программы.

В 1963 году его отстраняют от полета официально. Все уверены, что он уйдет из НАСА — ведь ему предлагают завидные контракты известнейшие авиационные фирмы. Но он остается. В Хьюстоне Слейтон становится заместителем начальника отряда астронавтов, а впоследствии — начальником. Он комплектует экипажи космических кораблей. Один за другим уходят его друзья по первому отряду в космос, чтобы вернуться оттуда национальными героями. Да что друзья! Он отбирает новичков, и новички эти тоже улетают, а он остается на Земле.

— Я выбирал команды, но никогда не был наделен властью выбрать себя, — грустно улыбается Дик.

В этой книге несколько раз мелькает его фамилия. Это не специально сделано, он действительно был очень прочно связан с лунной программой и отдал ей многие, может быть, лучше годы своей жизни. В Хьюстоне говорили: «Все потеряли надежду, что Дик когда-нибудь полетит, кроме него». Да, он никогда не терял надежды, хотя ему лучше, чем другим, виден был финиш «Аполлона», ограниченность возможностей «Скайлэба», бесперспективность его будущего: ведь годы-то, лучшие — не лучшие, — идут.

Слейтон лечился у всех знаменитых кардиологов США. Иногда перебои прекращались на несколько месяцев, затем наступали снова. Он заметил: чувствуешь себя лучше после хорошей пробежки, начал усиленно заниматься спортом. Ему запрещали летать, но не запрещали работать на тренажерах, и он проводит на них долгие часы, испытывая сам себя. В 1970 году сердечных перебоев не было целый год. Узнав об этом, Чарльз Бэрри, главный космический врач, решил еще раз, последний раз, заняться Диком Слейтоном. В клинике, где когда-то работал знаменитый кардиолог Майо, ему вводили прямо в сердце крошечные датчики, ему делали массу разных анализов и... не обнаружили никаких отклонений в сердечной деятельности! Десятилетний запрет снят: весной 1972 года он допущен к полетам в космос.

Допущен, но на чем летать? С кем? В апреле улетел экипаж Янга, в декабре стартуют ребята Сернана, и все, конец «Аполлону». Уже вовсю тренируются три команды «Скайлэба»: ведь это он сам назначил их. Первый полет на «Шаттле» будет, как считали тогда, не раньше 1977 года, а на самом деле он состоялся, когда Дику Слейтону было 57 лет, и вряд ли он сумел бы сохранить до этого срока свое безупречное здоровье. Да кто возьмет на себя ответственность послать на первое испытание нового корабля 57-летнего астронавта без опыта работы в космосе?

У него было действительно трагическое положение: ему запрещали летать, когда летали до 12 человек в год, и разрешили, когда полеты, по существу, застопорились. У него оставался только один, единственный шанс: ЭПАС. В Москве еще не было подписано соглашение на высшем уровне о совместном полете, когда Слейтон начал изучать русский язык.

— Лучше быть 50-летним новичком, чем 50-летним неудачником, — говорил Дик. — Я счастлив, что выбран для этого полета и очень хочу в нем участвовать. Я надеюсь, что наше сотрудничество перейдет в сотрудничество в других сферах...

Когда 24 марта 1975 года его ракету «Сатурн-1Б» вывозили на стартовую площадку, он воскликнул: «Какое это великолепное зрелище! Как жаль, что так мало людей видят это!» Трудно оценить меру влюбленности этого человека в космонавтику. Если бы мне доверили комплектовать американский экипаж ЭПАС, я бы написал его имя самым первым. Дональд Слейтон ждал своего полета 5935 дней.

И еще мне хотелось сказать два слова о дублерах экипажей ЭПАС. Мы редко вспоминали в этой книге дублеров, а зря. Им вообще не везет: после старта об их существовании чаще всего просто забывают. А после финиша — тем более. У людей непосвященных даже возникает мысль: а нужны ли дублеры? Это очень несправедливо. Это очень несправедливо потому, что полет — лишь последняя строчка огромной космической эпопеи, итог, в котором суммируются усилия десятков, сотен и тысяч людей, и в списках этих людей едва ли не первыми стоят дублеры. Несправедливо — потому что во время черновой, повседневной, долгой и — что греха таить — не всегда интересной работы дублерам не делают никаких поблажек — ведь экипаж-дублер знает и умеет все, что знает и умеет основной экипаж. Несправедливо — потому что у них равные обязанности и не равные права. Вернее, у них нет одного-единственного права — лететь первому.

Впрочем, о втором советском экипаже ЭПАС так сказать нельзя: они полетели как раз раньше первого экипажа. Опытным космонавтам — Анатолию Филипченко и Николаю Рукавишникову после многочисленных наземных проверок и тренировок было поручена испытание модернизированного варианта корабля «Союз» в реальных полетных условиях. Выбор именно этих людей в качестве первых дублеров не случаен. Именно Филипченко был в ноябре 1969 года командиром «Союза-7», стартовавшего вместе с «Союзом-6» и «Союзом-8». Николай Рукавишников тоже не новичок. В апреле 1971 года он вместе с В.Шаталовым и А.Елисеевым летал на «Союзе-10». Таким образом, оба космонавта уже своей предыдущей работой были как бы нацелены именно на задачу поиска, обнаружения и сближения с другим космическим объектом. В декабре 1974 года во время испытательного полета «Союз-16», естественно, ни с кем не сближался: ему не с кем было сближаться. Но вся программа автономного полета была отработана точно по графику ЭПАС, минута в минуту. Кроме того, несмотря на отсутствие корабля-партнера, была создана возможность испытать отдельные элементы нового стыковочного узла, никогда до этого не летавшего в космос.

Последующие долговременные полеты и эпопея ЭПАС затмили скромный 142-часовой полет «Союза-16», а между тем его роль в реализации совместного полета весьма велика. Проверялись не только технические новинки советского корабля. Девять американских станций слежения так же проводили в это время «генеральную репетицию», не говоря уже о подмосковном Центре управления полетом, для которого это тоже были контрольные испытания в реальных условиях. Короче, как сказал технический директор советской части программы ЭПАС член-корреспондент АН СССР К.Д.Бушуев, «тренировочные полеты двух беспилотных кораблей, которые проводились раньше, и полет «Союза-16» дали нам все необходимые данные, которые мы ожидали получить».