Карл Вагнер - Ветер ночи

• Название: Ветер ночи
• Автор: Карл Вагнер
• Издательство: Азбука-клссика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00532-1

Один из лучших мастеров фэнтези Карл Эдвард Вагнер в книге `Ветер ночи` рассказывает об удивительных приключениях воина – колдуна Кейна. Коварная женщина – сирена, доисторический саблезубый тигр, безымянное чудовище Хаоса, безжалостные наемники и не знающие пощады завоеватели – никто не может противостоять Кейну Миротворцу.

---

Он пробурчал еще что-то себе под нос и потянулся к кувшину. Странно, кто-то его уже опустошил…

Глава 2. МУЗА СНА

Кейн задумчиво смотрел на склонившегося над столом товарища. Служанка принесла очередной кувшин пива. «Лучше оставить его наедине со своими мыслями», – решил Кейн. Он протянул руку к кувшину, чтобы наполнить полупустую кружку Опироса, и тут заметил, что кто-то направляется к их столу.

Приземистая фигура Эбероса, первого ученика алхимика Даматиста, излучала беспокойство. Лицо его было потным и напряженным. Взгляд глубоко посаженных глаз бегал из стороны в сторону. Казалось, он опасается, что все в этом помещении вот-вот заметят, что он нервничает, и захотят узнать, зачем он сюда явился. Хоть Эберос и не был частым гостем в «Таверне Станчека», Кейн достаточно хорошо его знал, поскольку имел дело с Даматистом. Удобно устроившись на стуле, он ждал, чтобы Эберос первым начал разговор.

– Я пришел просить тебя об одной услуге, Кейн, – начал Эберос, облизывая бледные губы. – Об услуге, которая будет вознаграждена сегодня же ночью!

– То есть попросту хочешь занять денег, – сухо подытожил Кейн.

Ученик алхимика вытер мускулистые руки, измазанные порошками, которые он делал в лаборатории Даматиста.

– Хочу, – сознался он. – Но для тебя это будет скорее вложение капитала. Мне временно не везет в игре. Я все потерял. Но несколько ставок – и счастье ко мне вернется. Эти мерзавцы не дают мне кредита.

– Неудивительно. За десять часов ты просадил годовой доход самого крупного торговца. К чему им принимать вексель от бедняка, да к тому же неудачника? Чем выбрасывать деньги дальше, подумай лучше, как объяснишь своему учителю, что спустил его золото. Сомневаюсь, чтоб это были твои собственные сбережения…

Эберос побледнел.

– Я не вор! – рявкнул он.

– Но, вне всякого сомнения, всего лишь скверный игрок.

Не обращая внимания на то, что Кейн явно хочет от него отделаться, Эберос уселся и доверительно наклонился к собеседнику:

– Послушай, Кейн! Говорю тебе об этом только потому, что здесь нет больше никого, кто мог бы поддержать меня. Я запланировал все давно, и все должно случиться именно сегодня. Я не случайно сел играть. Неделями я вычислял по звездам, гадал всеми способами, которым обучил меня Даматист. Ответ был один и тот же: сегодня ночью судьба мне благоприятствует. Ни в какой азартной игре я не могу проиграть!

– Из этого следует, что ты плохой астролог – отрезал Кейн. Он никогда не симпатизировал ученику Даматиста. Льстец и лицемер, Эберос пресмыкался перед своим учителем – угрюмым и грубым алхимиком. В умильном и ласковом Эберосе Кейн чуял алчную и ненасытную душу.

Отчаяние исказило лицо Эбероса гневной гримасой.

– Ладно, смейся! Я согласен, фортуна не покровительствует мне у Станчека. Но я был этой ночью в других местах. Думаешь, деньги, которые я здесь потерял, я выпросил или украл? Ошибаешься! Слушай! Начал я сегодня вечером в «Псе и леопарде», имея за душой лишь десять золотых монет и немного серебра, скопленного из тех жалких денег, которые платит мне Даматист. В какой-то момент у меня осталось только серебро, но, когда я выходил, все были потрясены, а у меня оказалось около сотни золотых монет. В «Ярдарме» было то же самое. Они думали, что обдерут меня как липку, но очень скоро никто не мог играть против меня. У меня было уже с полтысячи серебром и золотом. Я пришел сюда. Тут можно играть по крупному. И снова получилось, что я продулся в пух и прах. Одолжи мне сколько нужно и даю слово, что потребуется пара невольников, чтобы поднять мой выигрыш. Одолжи мне полсотни – и сегодня же ночью получишь обратно сотню. – Кейн лишь рассмеялся в ответ. Отчаявшийся Эберос перевел взгляд на Опироса, который завороженно уставился на дно своей кружки. Поэт был богат, но никогда не носил при себе больше сотни монет. Видя, что ничего не добьется и что от него хотят избавиться, ученик алхимика схватился за последнюю соломинку. – А если я предложу кое-что в залог?

– И что же ты можешь предложить за полсотни золотых? – без интереса спросил Кейн.

Дрожащими руками Эберос вытащил из сумы, притороченной к поясу, небольшой сверток и молча кинул его Кейну. Кейн со скептическим видом развернул мягкую кожу. На его широкую ладонь выкатилась сверкающая фигурка. Глаза Кейна на мгновение сузились, а потом широко раскрылись.

– Муза Тьмы, – прошептал он изумленно.

– Что? – спросил Опирос, выходя из задумчивости и вытягивая шею. На открытой ладони Кейна лежала вырезанная из черного оникса статуэтка нагой девушки дюймов в пять. Камень был без единого изъяна, работа в высшей степени мастерская. Девушка лежала навзничь с лениво расслабленным видом.

Голова с копной вьющихся волос отдыхала на левой руке, другую руку она слегка приподняла в призывном, быть может, приветственном жесте. Стройные ноги были чуть согнуты в коленях. Взгляд таил в себе неотразимое очарование. Загадочная улыбка на приоткрытых губах, казалось хранит в себе какую-то тайну, манит куда-то. И все же в этом прекрасном лице таилась безжалостность, которая ложилась тенью на улыбку, полную обещаний, и заставляла задуматься – к каким усладам зовет чародейка. Световые блики мягко ласкали ее аристократическое лицо, округлые груди, узкие бедра и длинные ноги. Казалось, это богиня, превращенная в миниатюру из темного камня.

– Значит, ты знаешь об этой статуэтке, – с нервным смешком оскалился Эберос.

– Это Клинур, муза сновидений, которую еще называют Музой Тьмы, – сообщил Кейн. – Ошибиться невозможно, Клинур – одна из шестнадцати муз, которых много веков назад изваял маг Амдерин. Его работу легко распознать, ну а эти скульптурки вообще легендарны. Предполагают, что большая часть их не сохранилась. И еще говорят, что несколько штук есть у Даматиста, но ты ведь не вор?

Эберос сжал губы.

– Не заметит же он сразу ее отсутствие! Я взял ее из шкатулки только потому, что предвидел такую ситуацию. Эта фигурка бесценна, и ты об этом знаешь. Одолжи мне сотню золотых под залог? Я отдам тебе через час сумму вдвое большую.

Кейн пожал плечами.

– У меня нет причин переступать порог мира грез. К тому же я не хочу ни часа хранить краденые произведения искусства.

– Дай ему денег, Кейн, – вмешался Опирос, неожиданно оживившись. – Если он проиграет, я покрою убыток.

– Тогда выложим сумму пополам, – Кейн удивленно посмотрел на поэта. – Таким образом, ты пожалеешь лишь наполовину, когда придешь в себя.

Эберос хотел запротестовать, но не решился, опасаясь, что приятели передумают. Тяжелые золотые монеты покатились через стол, разбрызгивая разлитое пиво. Помощник алхимика поспешно собрал их и отправился играть.

– Расскажи мне о ней, Кейн, – попросил Опирос. – Когда ты сказал о пороге мира грез, мне это что-то напомнило. Что за история связана с этой музой?

Кейн пододвинул статуэтку к поэту и серьезно посмотрел на него:

– Амдерин был одним из самых знаменитых магов времен упадка Керсальтиаля. И к тому же талантливейшим скульптором. Он не хотел смириться с тем, что не может превзойти других людей абсолютно во всем, и поэтому изваял шестнадцать муз. Каждая из них должна была помогать ему в какой-то определенной области жизни и творчества – для этого нужно было только ее вызвать. Он мог стать первым универсальным гением.

– Почему же не стал?

– Умер вскоре после того, как воплотил свой замысел в жизнь.

– Самоубийство?

– Странное предположение, – Кейн пристально взглянул на Опироса. – Нет, не самоубийство. Хотя смерть его была загадочной. Его тело лежало поперек кровати – раздавленное и переломанное, будто он упал с большой высоты. Потом статуэтки переходили из рук в руки. На сегодняшний день известна судьба лишь нескольких из них.

– А это, значит, Клинур, – пробормотал Опирос, – муза сонных грез.

– Муза Тьмы, – добавил Кейн, – вырезанная из черного оникса, черная как беззвездная ночь – ночь, в которой она обитает и куда манит. Живет же она во мраке бесконечных снов. Призраки этих снов таятся в бездне – обрывочные видения, которым никогда не воплотиться в реальность.

– Она словно зовет.

– Призывает тебя переступить порог сонных грез.

– Какая странная у нее улыбка.

– За ней – тайная мудрость, скрытая пологом ночи.

– Как будто она насмехаемся над чем-то.

– Над бесплодными мечтами. В ней нет ложной мудрости.

– И во взгляде ее – безжалостность.

Кейн резко рассмеялся.

– Безжалостность? Конечно! Ведь многие сны – это ночные кошмары. Попади в ее объятия – и вместо чудес, которых ты ждешь, темная муза втянет тебя в бездонный водоворот черного ужаса.

Кейн посмотрел в сторону входа. Из пелены табачного дыма выскользнули трое мужчин – те, что сидели с ним прежде. Странствующего незнакомца с ними не было.

Небрежно проталкиваясь через набитый людьми зал, они прошли к угловому столику, уселись и тут же стали пить пиво. Опирос, который знал их и раньше, пробурчал неразборчивое приветствие.