Карл Вагнер - Поход Черного Креста

• Название: Поход Черного Креста
• Автор: Карл Вагнер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00482-1

Бог, царящий всюду, бог, чье имя не сохранилось даже в преданиях, создал некогда совершенную расу. Благодарные своему создателю люди блаженствовали, не зная войн и трудов. Самое страшное слово — слово «смерть» — было им незнакомо.

Только один человек предпочел божьей милости произвол собственной страсти и всепоглощающую жажду убийства. И тогда бог наложил на него страшное заклятие.

Имя этого человека — Кейн.

Кейн — страх и разрушение; Кейн — интриги и войны; Кейн — магия и древние культы. В его руках — меч; в груди — тоска бессмертия. Он не знает любви; лишь ненависть к богу и ко всему, что создал бог, переполняет его. Кейн — вечный скиталец. Смертельные опасности подстерегают его на каждом шагу; и никто не знает — падет ли заклятие.

---

Капитан и его солдаты провели бессонную ночь, организовали засаду, облаву, погоню… Все тело капитана ныло, от голода сосало под ложечкой, настроение было скверное. Фордэйр вынужден был признаться самому себе, что главарь шайки бандитов ускользнул у него из-под носа. «Ничего», — успокаивал себя капитан, вспоминая свои былые неудачи, — сытный ужин, пара кружек доброго эля и койка в его каморке при казармах помогут вновь собраться с силами.

Тут Фордэйр увидел: со стороны города к отряду галопом несся всадник. По темно-зеленой форме с красным кантом на рукаве капитан издали опознал одного из своих стражников и удивился: чем это могла быть вызвана такая спешка?

Всадник, поравнявшись с капитаном, натянул поводья и прерывающимся голосом отрапортовал:

— Господин капитан, я прибыл к вам по приказанию лейтенанта Ачары. В городе возможны беспорядки. На Рыночной площади появились сатакийцы, они будоражат народ. Офицер нахмурился:

— Если у этих навозных жуков не хватает ума сидеть в своих норах во время Большой Ярмарки, я и пальцем не пошевелю, чтобы остановить толпу, которая собирается расправиться с ними.

— Вы неправильно меня поняли, господин капитан. Лейтенант Ачара полагает, что жрецы сумели взбудоражить народ, и теперь возможны массовые волнения под их предводительством…

— Тоэм! Час от часу не легче. То бандиты, то эти сушеные ящерицы! Ачара действительно полагает, что без меня не обойтись? С ним же оставлена большая часть гарнизона.

— Не могу знать, господин капитан. Но, по-моему, каша заваривается серьезная. Лейтенант передал, что среди жрецов он видел нескольких человек, похожих на бандитов Ортеда.

— Похожих?! Почему он не выяснил точно? У него же оставался Таппер — перебежчик из банды. За что же мы платим этой продажной жабе, как не за точные сведения?

— Наш агент исчез, господин капитан, — безнадежным голосом сообщил стражник, втянув голову в плечи.

Фордэйр сплюнул и скомандовал:

— Подтянись! Эскадрон, рысью — марш! Посмотрим, что там за ерунда творится.

На скаку капитан пытался как-то обосновать возможные причины таких беспорядков. Насколько ему было известно, жрецы Сатаки вели уединенный образ жизни в старой крепости, поклоняясь какому-то, судя по всему, недоброму божеству. Время от времени исчезновение беспризорного ребенка или спившегося уличного попрошайки связывали с их темными делишками, но пропадала все какая-то шелупонь, и у городских властей не доходили руки хорошенько обыскать крепость и потрясти ее обитателей.

Традиционно считалось, что древний культ поклонения демоническому божеству близок к исчезновению. Несколько столетий назад в ходе страшной религиозной войны, охватившей все страны и похоронившей некогда могучую империю Серрантониев, на территории Северного Континента укоренился культ Тоэма, иначе именуемого Баулом. Сатаки и Ислсль исчезли не только из списка главных богов, но и из обширного пантеона второстепенных божеств. Остававшиеся верными древнему культу жрецы в черных балахонах не внушали жителям Ингольди особого доверия и симпатии и обычно старались не высовываться за пределы крепости при свете дня. Никаких конкретных обвинений выдвинуто против них не было, но слухи и легенды о последователях Сатаки ходили самые неприятные.

На Рыночной площади было столько народу, сколько ни разу не собиралось здесь на памяти Фордэйра. Имевшая больше сотни ярдов в поперечнике, сейчас площадь была заполнена людьми так, что протолкаться сквозь живую стену было бы тяжкой работой. Чувствовалось, что толпа напряжена, возбуждена и заряжена какой-то скрытой, готовой высвободиться энергией. Прокладывая себе путь к отряду лейтенанта Ачары, капитан понял, что беспокойство его заместителя не было напрасным. Фордэйру и самому очень не понравилась атмосфера на площади. Слишком уж много людей, забросив свои торговые дела и ярмарочные развлечения, замерли, прислушиваясь к речам одетых в черное жрецов, занявших поставленные в центре площади подмостки для цирковых выступлений. Издалека Фордэйру было не разобрать, о чем говорили жрецы, но, судя по реакции слушателей, ничего хорошего их речи не сулили.

Лейтенант нервно улыбнулся подъехавшему к нему командиру.

— Надеюсь, капитан, мой посыльный не отвлек вас от какого-нибудь важного и срочного дела.

Фордэйр покачал головой:

— Ни в коем случае.

Ачара служил под его началом много лет и пользовался уважением командира. Фордэйр вполне доверял его суждениям, а сейчас и сам ощутил то, о чем сообщил посыльный: непонятно откуда исходящую угрозу.

— Сколько это продолжается?

— С час назад один из стражников доложил, что эти черные вороны вскарабкались на один из помостов и начали проповедовать. Сначала кто-то из толпы попытался освистать их и сбросить со сцены, чтобы дать выступить циркачам. Но не тут-то было: у жрецов оказалась неплохая охрана. Видите вон тех ублюдков, окруживших подмостки? Вполне убедительно выглядящие головорезы. После короткой драки все успокоилось, старые жуки продолжили свою болтовню, но тут меня что-то кольнуло. Где-то я уже видел часть этих, я извиняюсь, блюстителей порядка. Посыльный отправился за Таппером, но тот, получив вчера деньги, скрылся куда-то, да так быстро, словно за ним по пятам гнались демоны. В общем, точных сведений у меня нет, но я готов поклясться, что вон на того бугая с серьгой в ухе вчера указал Таппер.

Фордэйр присмотрелся к охранникам жрецов: бандитские рожи, и у каждого на рукаве красная повязка с черным крестом не крестом, а чем-то вроде буквы «X». Капитан вспомнил: этот знак был одним из основных в символике культа Сатаки.

— Ты прав, — сказал он лейтенанту. — Эти ребята не похожи на занимающихся благотворительностью монахов. Интересно, откуда у этих черных ворон такие деньги, чтобы нанять их в охрану?

— Да, люди Ортеда стоят недешево.

— Как долго тянется этот спектакль?

— Часа полтора. Поначалу кое-кто пытался свистеть, но затем все затихли и стали внимательно слушать. Мало кто ушел. Почти все остались, и толпа росла прямо на глазах. Сейчас уже никому не пройти через площадь, торговля и движение в центре города парализованы.

— Что ж, полагаю, это достаточный повод для того, чтобы разогнать сборище и восстановить порядок, — заметил капитан.

Привыкнув к гулу толпы, Фордэйр стал различать отдельные слова и обрывки фраз, долетавшие с подмостков: «пророк», «новая эра», «мир, возрождающийся в темноте», «посланец Сатаки», «тот, кто поведет нас» и так далее. Внимание капитана невольно привлек молча стоявший у сцены жрец, на плечи которого была водружена какая-то конструкция из перекрещивающихся черных полос и красного круга. Сооружение было установлено таким образом, что голова высокого широкоплечего жреца, скрытая под черным капюшоном, оказалась в центре большого креста. Все жесты и обращения остальных жрецов были направлены к их молчаливому собрату. Разумеется, на него же были устремлены и глаза зрителей.

Напряжение на площади нарастало. Вот один из жрецов завопил срывающимся голосом:

— Вот он — Пророк с алтаря!

Эффектным театральным жестом человек с крестом за плечами сбросил с головы капюшон. Ачара первым нарушил молчание:

— Тоэм! Капитан, вы видите?

Капитан видел. Видели и все остальные.

Ощущая свое величие, этаким полубогом перед толпой стоял Ортед. Откинутая назад грива волос не скрывала лица — ошибиться было невозможно. Сложив на груди руки, одетый в черные кожаные брюки и рубаху из черного шелка, Ортед казался выше ростом и шире в плечах, чем во время боя. Золотой медальон с черным крестом висел на его груди, отражая лучи заходящего солнца. Горящие глаза главаря бандитов обводили толпу, словно желая встретиться взглядом с каждым человеком на площади. И главное, что сразу бросалось в глаза… Он не отбрасывал тени.

— Перекрыть все выходы с площади, — крикнул Фордэйр. — Посыльного в казармы. Поднять всех по тревоге. Не нравится мне эта комедия. Ортед не дурак, чтобы за здорово живешь подставлять себя. Он что-то задумал.

Помолчав и оглядев еще раз площадь, капитан деловито добавил:

— Луки наизготовку. Прежде чем начнется давка, лучше удостовериться, что Ортед мертв. Не хотелось бы дать ему шанс уйти в общей суматохе.

— Господин капитан, — беспокойно отозвался Ачара, — мне кажется, что он не отбрасывает тени.

— Я вижу, — спокойно ответил капитан, удивляясь тому, что голос его нисколько не дрожит.

Площадь вздохнула в изумлении, узнав лихого главаря разбойников, и вновь замолчала. В наступившей тишине послышался громкий голос новоявленного пророка:

— Я тот, кого некогда называли Ортедом. Я был изгоем среди людей. Люди называли меня разбойником. Теперь я не человек! В меня вошел бог, и его воля — теперь моя воля, мои слова — его слова. Слушайте меня, ибо я — Ортед Ак-Седди, Пророк Сатаки! Мир Света обречен, бога Света погибнут вместе с ним, дети Света поголовно будут похоронены под обломками разрушенного мира. Прежде Света была Тьма. Прежде Порядка — Хаос. Свет и Порядок — лишь жалкие аномалии в естественном состоянии Космоса. Так долго продолжаться не может. Боги Тьмы и Хаоса древнее и могущественнее, чем жалкие куклы, захватившие власть над вашими душами. Боги Света погибнут в противостоянии с силами Тьмы. Смертным не дано знать, как и где идут битвы великих богов. Но время подходит, конец близок, и проигравший умрет. Близок день, когда наш мир скроется во Тьме, когда ничтожные кумиры сегодняшнего человечества исчезнут, рухнут их храмы и погребут под собой глупцов, ищущих убежища под ветхими сводами.