Карл Вагнер - Поход Черного Креста

• Название: Поход Черного Креста
• Автор: Карл Вагнер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00482-1

Бог, царящий всюду, бог, чье имя не сохранилось даже в преданиях, создал некогда совершенную расу. Благодарные своему создателю люди блаженствовали, не зная войн и трудов. Самое страшное слово — слово «смерть» — было им незнакомо.

Только один человек предпочел божьей милости произвол собственной страсти и всепоглощающую жажду убийства. И тогда бог наложил на него страшное заклятие.

Имя этого человека — Кейн.

Кейн — страх и разрушение; Кейн — интриги и войны; Кейн — магия и древние культы. В его руках — меч; в груди — тоска бессмертия. Он не знает любви; лишь ненависть к богу и ко всему, что создал бог, переполняет его. Кейн — вечный скиталец. Смертельные опасности подстерегают его на каждом шагу; и никто не знает — падет ли заклятие.

---

— Но на каких условиях? Осталось определить… — начал было парламентер, но Кейн оборвал его:

— На моих! И нечего попусту убиваться. Передай своим правителям, что условия будут стандартными, соответствующими достойной капитуляции, а обо всем остальном я собираюсь говорить уже с ними лично. Впрочем, если вам не по вкусу мои условия и до заката вы не удосужитесь принять их — дело ваше. Завтра с рассветом сатакийцы устроят вам веселенькую попойку. Полагаю, их условия понравятся вам куда меньше.

Настроение Кейна заметно улучшилось. Проводив взглядом парламентеров, он приказал прекратить обстрел города и вызвал писаря, чтобы продиктовать условия договора. Южные Королевства постоянно воевали, поэтому процедура капитуляции была хорошо отработана и особых затруднений не вызывала. Опытный генерал, Кейн не задумываясь надиктовывал писарю статью за статьей: прекращение военных действий, передача оружия, выплата контрибуции, территориальные уступки и — главное — Сандотнери должен войти в состав империи Ортеда.

Документ получился всеобъемлющим, лаконичным и по-своему красивым. Достойные условия сдачи и уверенность в том, что город подпишет их не торгуясь ввиду приближения армии Пророка, порадовали Кейна. Он был доволен, что дело удалось уладить чисто, без лишней крови, голода, болезней, а главное — без бессмысленно жестокого штурма, которого так жаждал весь этот сброд.

Перечитав документ, Кейн приказал писарю переписать его набело в трех экземплярах, а сам вышел навстречу въезжающим в лагерь отрядам кавалерийского прикрытия, посланным сопровождать толпу пеших сатакийцев. Да, оставшуюся в полудневном переходе позади армию Пророка, как и год назад, можно было назвать лишь толпой, влекомой вперед алчностью и страхом.

Один из вернувшихся в лагерь офицеров предупредил Кейна, что Ортед Ак-Седди тоже собирается выехать вперед и прибыть в расположение войск Кейна раньше своей армии. Неясное беспокоящее предчувствие закралось в сердце генерала.

С противоположной стороны к его лагерю приближалась делегация правителей Сандотнери. Даже издали Кейн узнал Эскетру, ехавшую в дамском седле на изящной белоснежной кобыле. Отослав к Ортеду гонца с донесением о сдаче города, Кейн мысленно поторапливал парламентеров. Ему почему-то очень хотелось закончить процедуру подписания договора до прибытия Пророка.

Встреча с делегацией, откровенно говоря, не была теплой и дружественной. Да и то сказать, даже в свою бытность генералом армии Сандотнери Кейн не находился в особо приятельских отношениях ни с одним из прибывших. Эскетра была явно очень напугана и скрывала страх под маской высокомерного презрения. Внутренняя ярость сжигала Ридэйза, поднявшегося на вершину пирамиды власти только ради того, чтобы сдаться давнему сопернику и своему бывшему командиру. Остальные члены делегации были, судя по всему, немало озабочены одной мыслью: есть ли под одеждой у Кейна кольчуга.

До предела сократив все приветственные формальности, Кейн вручил прибывшим экземпляр текста договора. Посланник, с которым он уже имел дело, негромко зачитал документ своим правителям. Каменные лица, сжатые губы, гневные глаза обреченных подсудимых встретили оглашение их приговора.

— Это невозможно! Неприемлемо! — возмутился Ридэйз.

Кейн удивленно поднял брови:

— Не мели чушь! Четыре года назад ты сам зачитывал побежденным бавостинцам точно такой же документ. Пока твоя собственная шея не попала в петлю, виселица казалась тебе вполне справедливым и гуманным способом наказания.

Над городом и окрестностями послышалось монотонное причитание: растекающиеся вокруг стен сатакийцы забормотали свои молитвы. Кейн добавил:

— Если вы принимаете мои условия, я гарантирую вам личную безопасность и сохранность города. Как только начнется штурм, события перестанут быть управляемыми и, когда этот сброд прорвется в город, я не смогу гарантировать вам даже достойной и быстрой смерти.

Возникла пауза, судя по всему — последняя перед подписанием договора. Если бы Эскетра и Ридэйз не собирались капитулировать на условиях Кейна, они ни за что не приехали бы в его лагерь. На всякий случай он уточнил:

— В договоре указано, что принцесса Эскетра как регент и наследница Овриноса, а также ее первый министр — генерал Ридэйз — признаются правителями Сандотнери. Разумеется, в качестве субъектов вассальной зависимости от властей Ингольди.

— Марионеточное правительство! — словно сплюнула Эскетра.

— Ну зачем же так, — возразил Кейн. — Думайте о себе как о титулованном монархе. В конце концов, дергаться на веревочках в качестве марионеток не худший вариант по сравнению с другими способами висеть в воздухе.

— Ради блага Сандотнери, я полагаю, мы должны подписать это, — заявил Ридэйз.

Разумеется, он все прекрасно обдумал: договор по крайней мере оставлял за ним номинальную власть, а значит — комфорт, деньги и свободу действий. Нужно выждать, а там, глядишь, ситуация изменится. Договор же — что договор? Так, кусок пергамента.

Кейн подождал, пока Эскетра и Ридэйз подпишут договор, затем поставил на нем свою размашистую подпись и скрепил ее печатью с крестом Сатаки. «Чистая работа», — не мог удержаться он от мысленной похвалы себе.

— Темнеет, — заметил он вслух. — Я полагаю, мы могли бы отметить подписание договора, кладущего конец кровопролитной войне… Я распорядился, чтобы нам накрыли легкий ужин прямо здесь, в павильоне. А пока что пусть ваши посыльные огласят текст договора в городе.

— Я не собираюсь ни одной секунды злоупотреблять вашим гостеприимством, — холодно ответила Эскетра.

— Прошу прощения, — угрожающим тоном произнес Кейн, — но я вынужден настаивать на своем приглашении. Вы оба — мои гости до тех пор, пока не станет ясно, что горожане и гарнизон Сандотнери согласны с текстом договора о капитуляции. Надеюсь, ваши глашатаи будут достаточно убедительны.

Отправив посыльного к Ортеду с донесением о подписании договора, Кейн неохотно присоединился к своим офицерам, весело взявшимся за кубки, чтобы отпраздновать победу. Со стороны могло показаться, что Кейн представляет одну из побежденных сторон — настолько озабоченный был у него вид. Ортед Ак-Седди — вот кто был причиной его беспокойства. Чего ради Пророк покинул уютную крепость в Ингольди и притащился сюда во главе своего «войска»? И почему он до сих пор не связался с Кейном лично? Нет, чего-то в действиях Ортеда Кейн явно не понимал.

Разумеется, ему была известна предыстория Ортеда — безжалостного разбойника с большой дорога, ставшего кумиром бедных обывателей, жаждавших справедливости по принципу «отнять и поделить». Его банда прекрасно владела тактикой лихих партизанских налетов из джунглей, но была бессильна против регулярной армии, начинавшей целенаправленные действия против нее. Что же привело Ортеда в пророки новой — или старой — веры? Только ли желание под предлогом священной войны с неверными расширить подконтрольную, беззастенчиво обираемую территорию? Или же за этим стояло что-то еще? Почему главарь банды, неимоверно увеличившейся за короткий срок, не предоставил своим людям рисковать, делая всю опасную работу, а сам не остался в своем логове пожинать плоды их «трудов праведных»? Что, что привело его сюда? Неужели Кейн просчитался, недооценил своего нового сюзерена? Неужели Ортед решил лично взяться за рукоять Меча Сатаки? Но что тогда будет с армией Кейна, выкованной потом и кровью?

Если Ортед решил потешить свое тщеславие и, прибыв к шапочному разбору, присвоить себе лавры покорителя Сандотнери, то где тогда соответствующая поводу помпезность, где парады и почетные караулы? Нет, Ортед прибыл без всякого предупреждения. Что-то подсказывало Кейну, что он, опытный вояка и неплохой придворный интриган, совершил какую-то ошибку, в чем-то просчитался. Сам того не желая, Кейн обнаружил, что пьет кубок за кубком, присоединяясь к каждому тосту своих офицеров.

Послышался топот копыт, Кейн почувствовал, как напряглись стоявшие вокруг павильона часовые. Словно черная туча заслонила лучи заходящего солнца, когда на площадке у входа в павильон возник Ортед Ак-Седди в сопровождении нескольких жрецов Сатаки в их неизменных черных хламидах.

Успевший отмыться и привести себя в порядок после дороги, Ортед появился среди пирующих во всем великолепии. Грива черных волос спускалась на его плечи, подбородок был гладко выбрит. На Пророке были надеты ставшие почти что его второй кожей черные брюки, черные сапоги и черная же шелковая рубаха без рукавов, расстегнутая до живота. На голой груди сверкал золотом большой медальон с черным перекрестием — символ Сатаки. Ортед обвел присутствующих величественным взглядом, и на миг его глаза остановились, встретившись с глазами Кейна. Черные глаза Пророка выдержали взгляд генерала, пылавший каким-то ледяным голубым пламенем.