Хербьерг Вассму - Книга Дины

• Название: Книга Дины
• Автор: Хербьерг Вассму
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00094-Х

УНЕСЕННЫЕ СЕВЕРНЫМ ВЕТРОМ…

Бурная, полная страстей и опасных приключений история непредсказуемой, яркой и своевольной красавицы Дины — как никакая другая книга достойна называться «Европейские Унесенные Ветром».

Хербьёрг Вассму — самая популярная в Европе современная скандинавская писательница, лауреат множества престижных литературных премий. В Норвегии соотечественники называют ее королевой прозы, а европейская критика в один голос провозгласила Вассму новой Маргарет Митчелл.

---

Сперва Ертрюд отвечала ей односложно. Но потом сказала, что и у нее есть свои трудности. Они касались места и времени. Ертрюд огорчало, что она лишилась своей комнаты в усадьбе ленсмана.

Но больше всего она говорила о сверкающей радуге и о том, что люди внизу видят лишь ее бледное отражение. И о звездных небесах, которые окружают Землю по спирали. Они так огромны, что их невозможно охватить даже мыслью.

Дина слушала тихий знакомый голос. Она стояла прикрыв глаза и опустив руки.

Запах духов Ертрюд забивал все запахи склада, даже упрямые запахи смолы и соли. А когда он усиливался настолько, что воздух мог вот-вот разорваться, Ертрюд исчезала за складками невода.

Я Дина. Когда Ертрюд уходит, я сперва чувствую себя листком, что плывет по ручью. Потом мое тело словно отделяется от меня, мне становится холодно. Но ненадолго. Я считаю потолочные балки и щели между половицами. Постепенно кровь снова начинает струиться по моим жилам. Я согреваюсь.

Ертрюд есть!

Иаков боялся, что Дина чем-нибудь недовольна. Однажды он зашел в пакгауз, чтобы увести ее домой.

Она приложила руку к губам и шепнула: «Тс-с!» — словно он прервал ее на какой-то очень важной мысли. Его приход вызвал в ней раздражение и ничуть не обрадовал.

С тех пор он перестал следить, где она ходит. Просто ждал. А постепенно и вообще перестал думать об этом.

Первый год Иаков был еще главой и учителем в супружеской постели, однако не всегда. Это и смущало, и пугало его.

Со временем он понял, что супружеские игры, в которые он ринулся с жадностью и нетерпением вдовца, превратились для него в гонки, на которых он уже не мог выступать так часто, как ему хотелось бы.

Иаков, которому любовь всю жизнь приносила только радость, должен был признаться самому себе, что сдал.

А Дина была неумолима. И не щадила его. Случалось, он чувствовал себя племенным жеребцом, хозяином которого оказалась подставленная ему кобыла.

Часто он переводил дух на самом краю пропасти. Но Дина была ненасытна и безжалостна. Она не отказывала себе в удовольствии испытать самые невероятные позы и положения.

Иаков не мог к ней приспособиться. Он состарился, устал и потерял всякий охотничий азарт.

Он мечтал о спокойной жизни с заботливой и верной супругой. Все чаще и чаще он вспоминал покойную Ингеборг. Иногда он даже плакал, стоя за рулем карбаса, но он был опытный мореход, и никто не видел, сколько слез ветер уносит за борт.

И матушка Карен, и Иаков надеялись, что все образуется, как только Дина родит ребенка.

Но Дина не беременела.

Иаков купил молодого вороного жеребца. Жеребец был дик и необъезжен. В конюшне все проклинали его и звали Сатаной.

После Рождества Дина отправила гонца к ленсману, не поставив в известность Иакова. Она просила прислать к ней Фому, чтобы он помог объездить нового жеребца.

Иаков разгневался и хотел отослать Фому домой.

Дина заявила, что слово надо держать. Нельзя сегодня нанять человека, а завтра отправить его домой. Или Иаков хочет, чтобы над ним смеялись? Или он так беден, что не может позволить себе держать и скотника и конюха? Может, у него меньше средств, чем он говорил ее отцу, когда сватал ее за себя?

Нет, конечно…

И Фома остался. Он спал начердаке в людской вместе с другими работниками. На него смотрели свысока и даже дразнили. Но и завидовали. Он был Дининой игрушкой. Ездил с ней в горы. Всегда и всюду ходил за ней по пятам. Провожал ее, опустив глаза, когда она, в платье с облегающим лифом и в пальто, отделанном, бахромой, садилась в карбас с казенкой.

У Дины из Рейнснеса не было собаки. Не было никого, кому бы она могла довериться. У нее были только вороной жеребец и рыжий конюх.

ГЛАВА 10

Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника? Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей…

Книга Иова, 7:1, 2

Супружескую жизнь можно сравнить с огурцом, засоленным в слишком сладком рассоле. Без куска перченого мяса его не проглотишь.

Олине была тверда в своих убеждениях. Она никогда не была замужем. Но насмотрелась достаточно. И считала, что о супружеской жизни знает все. Она наблюдала за отношениями между супругами, начиная с обручения. Сундуки с приданым и одеждой. Скрип кровати, раздававшийся в любое время суток, ночные горшки…

Эти наблюдения она начала делать с собственных родителей, о которых никогда не рассказывала. Ее мать, дочь богатого крестьянина из Дённы, вышла замуж за простого арендатора и потому была отвергнута своими богатыми родственниками. Много лет они с мужем жили на арендуемой усадьбе, плодя ребятишек и владея остроносой лодкой, помогавшей добывать пищу.

Но муж утонул. И на этом все кончилось. Правда, остроносую лодку вскоре прибило к берегу. Но зачем семье лодка, если у нее нет кормильца, который бы сел на весла?

Мать позволила себе роскошь рано скончаться, и дети рассеялись по свету. Олине была младшая. И когда пришла ее очередь получать свою долю из того немногого, что осталось после родителей, наследства давно и след простыл.

— Было бы здоровье да крепкие зубы, а что жевать — не важно, — говорила всегда Олине.

Однако это убеждение не мешало ей готовить нежнейшее филе куропатки в соусе из дичи. Протертые ягоды можжевельника, рябиновое желе, водка — все это были несомненные деликатесы.

Но Олине знала не только свои котлы. Поварскому искусству она выучилась чудом, когда служила помощницей кухарки в Трондхейме. Попала туда Олине тоже не менее чудесным образом.

Впрочем, она никогда не рассказывала о себе. И потому знала все о других.

В один прекрасный день ее в Трондхейме охватила такая тоска по родным местам, что она решила действовать безотлагательно. Причина была в одном человеке, который оказался далеко не благородным.

Так или иначе, Олине попала на карбас, который шел на север. Она умолила взять ее на борт, хотя и не могла исполнять обязанности матроса. Зато у нее был с собой большой деревянный короб с лепешками. Ими она и оплатила свой проезд.

Карбас был из Рейнснеса, и это решило судьбу Олине.

Она осталась в синей кухне. Уже навсегда.

Ингеборг ценила ее поварское искусство и твердую руку.

Но по-настоящему искусство Олине сумели оценить, когда в Рейнснес приехала матушка Карен.

Ведь она знала кухню и Гамбурга, и Парижа! Она понимала, что готовить пищу следует с любовью.

Матушка Карен и Олине обсуждали меню так же серьезно, как читали «Отче наш».

В книжных шкафах матушки Карен имелись поваренные книги на французском языке. Она подробно переводила на язык Олине рецепты, дозы и вес всех составных частей. Если какую-нибудь составную часть невозможно было достать ни в Бергене, ни в Трондхейме, они сообща находили подходящую замену.

Матушка Карен не пожалела времени и сил и разбила небольшой огород с редкими овощами и пряными травами. Иаков привозил ей из своих поездок семена самых диковинных растений.

Благодаря всему этому Олине добилась того, что люди стремились попасть в Рейнснес и в бурю и в штиль.

Преданность Олине своим хозяевам была беспредельна. Сам Господь Бог не спас бы того, кто покусился бы на честь хозяев Рейнснеса! В этом люди не раз имели возможность убедиться. У Олине были свои связи. И она знала все, что стоило знать.

Работников в Рейнснесе не предупреждали об увольнении. Они просто получали приказ собрать свои пожитки и исчезнуть. И такой приказ они могли получить в любое время, будь то страда, забой скота или предстоящая поездка в Берген.

Такая судьба постигла одного работника и служанку, после того как Иаков вытаскивал в сад кровать с пологом, чтобы быть поближе к Ингеборг. Олине проведала, что они не сохранили в тайне эту историю.

— Уж мы с Господом Богом позаботимся, чтобы люди ценили то, что им послала судьба! Тому, у кого не хватает ума держать язык за зубами, нечего делать в Рейнснесе! — таково было напутствие, которое они получили при расставании.

Олине была свидетельницей первого брака покойной Ингеборг. Бездетного, спокойного и унылого. Точно длинный осенний день без листьев, без снега, без урожая. Когда хозяин погиб в море, она горевала не больше, чем того требовали приличия.

Но над вдовой Олине дрожала как над сокровищем. В бессонные ночи она поила ее пуншем из черной смородины с корицей. По собственному почину согревала кровать с пологом горячими камнями, завернутыми в шерстяную ткань.

Недоверие Олине к Иакову, который был на пятнадцать лет моложе хозяйки, было написано у нее на лице.

Первый раз она услыхала о нем, когда Ингеборг вернулась с тинга и рассказала, что встретила опытного шкипера из Трондхейма. Она ездила на тинг, чтобы решить спор о нескольких птичьих базарах: документы на их владение потерялись, и теперь на них претендовал один из арендаторов.