Дэвид Вебер - Пепел победы

• Название: Пепел победы
• Автор: Дэвид Вебер
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10301-5

Хонор Харрингтон ценой неимоверных усилий вывозит с тюремной планеты Аид почти четыреста тысяч военнопленных и политических заключенных.

Режиму Комитета общественного спасения нанесен серьезный удар, но сдаваться он не собирается. Флот Хевена продолжает готовиться к массированному наступлению, надеясь победить Мантикорский альянс в затянувшейся кровопролитной войне.

---

В кабинете воцарилась напряженная тишина. Некоторое время Ярувальская молча смотрела на Хонор, потом ее плечи обмякли.

— Да, мэм, — сказала она шепотом, который Хонор все же удалось расслышать. — Примерно так все и было.

Разумеется, само по себе это не было доказательством ее невиновности, но эмоции, скрытые за прозвучавшим признанием, вся горечь и боль, вызванные тем, что до сих пор ни один старший начальник не соблаговолил взглянуть на дело таким образом, говорили о ее правдивости. Что позволило Хонор вздохнуть со смешанным чувством облегчения и удовлетворения.

— Я ознакомилась с вашим послужным списком, изучила работы, выполнявшиеся вами при обучении по курсу тактики, и у меня нет впечатления, что их автор не имеет «атакующего мышления». Записи в вашем деле тоже никак не наводят на мысль о профессиональной некомпетентности. Боюсь, ваша беда в том, что в связи с гибелью Сантино повесить всех собак за Сифордскую катастрофу, кроме как на вас оказалось не на кого. К тому же многие, даже знавшие Сантино, предположили, что если он принял решение избавиться от тактика в ситуации, когда более всего нуждался в помощи и советах, то, возможно, в его обвинениях что-то есть.

Ярувальская резко кивнула.

— А вы даже не попытались защищаться, — продолжила Хонор, — поскольку решили, что вам все равно не поверят. Сочтут, будто вы выгораживаете себя, пользуясь тем, что свидетелей случившегося в живых не осталось.

— Да, — подтвердила женщина, — я не верила, что мне кто-то может поверить. Мое слово, ничем и никем не подтвержденное, должно было противостоять свидетельству офицера, настолько возмущенного моей трусостью и некомпетентностью, что он счел необходимым упомянуть о них в официальном рапорте, отправляясь на заведомо безнадежную битву.

Она беспомощно пожала плечами, и Хонор кивнула:

— Так я и думала. И могу представить себе лицо Сантино, диктующего вашу убийственную характеристику. Мне ли не знать о полном отсутствии у него самого «атакующего мышления». И о его лени. И о привычке искать козлов отпущения.

На этот раз пожала плечами она. Повисло молчание, но Харрингтон ощутила исходящее от Ярувальской ощущение едва ли не более острого, чем боль, облегчения, вызванного тем, что хотя бы один человек во Вселенной захотел понять, что случилось на самом деле.

Коммандер глубоко вздохнула, подняла кружку и отпила глоток пива. Маска, до сих пор удерживаемая ею благодаря самодисциплине, исчезла, и перед Хонор предстала бесконечно усталая, настрадавшаяся женщина.

— Ваша светлость, — сказала она, — мне трудно выразить, какое облегчение доставили мне ваши слова. Возможно, в отношении моей карьеры ничего уже не исправить, но одно то, что хоть кто-то тебе верит… Для меня это важнее всего. Хотя признаюсь, мне до сих пор непонятно, что побудило вас встретиться со мной и все это мне сказать.

— Дело в том, коммандер, что я хочу задать вам вопрос. Очень важный.

— Слушаю вас, мэм, — отозвалась Ярувальская недрогнувшим голосом, хотя Харрингтон ощущала ее усилившееся внутреннее напряжение.

— Какой совет вы дали адмиралу Сантино? — тихо спросила Хонор.

— Немедленно отступать, — не раздумывая, ответила Ярувальская, хотя отчаянно боялась, что этот ответ может перечеркнуть достигнутое взаимопонимание и заставить единственного поверившего ей человека решить, что Сантино был все-таки прав. Страх усугублялся тем, что перед ней была Хонор Харрингтон, прославившаяся своим бесстрашием и прозванная репортерами «Саламандрой». Из того, что эта легендарная женщина ни в грош не ставила Сантино, еще не следовало, что она должна была одобрить предложение об отступлении, вместо какой-то разумной формы активных действий.

И тем не менее Андреа сказала чистую правду хотя это могло лишить ее единственного человека, про явившего к ней сочувствие за целый год горького унижения.

— Хорошо, — тихо произнесла Хонор и, заметив, как вздрогнула коммандер, усмехнулась про себя.

Она не знала, решилась бы оценить этот ответ как «хороший», если бы связь с Нимицем не позволила ей оценить его честность и прямоту. Харрингтон хотела верить, что и ее собственная честность позволила бы оценить услышанное непредвзято, но сейчас это не имело значения.

— Я рада, что вы сказали то, что сказали, — сказала Хонор, помолчав. — Рада, поскольку ваш совет, — принимая во внимание значение, а точнее, незначительность Сифорда как обороняемого объекта, с одной стороны, и величину сил противника с другой, — был совершенно правильным. И еще потому, что вы ответили прямо, а не стали переливать из пустого в порожнее. Я подозревала, что столь мелкий человек, как Сантино, может преодолеть страх лишь с помощью еще большего страха, и теперь вижу, что оказалась права. Испугавшись за свою карьеру, он полез на рожон, погиб сам и погубил подчиненных.

— Вы и правда так считаете? — спросила ошеломленная Ярувальская.

Хонор кивнула.

— Изначально предполагается, что офицер Короны наделен мужеством. В большинстве случаев так оно и есть. Возможно, тот факт, что многие наши офицеры предпочитают погибнуть, но не нарушить — во всяком случае, на глазах товарищей — традиций острова Саганами, не всегда свидетельствует в пользу их интеллекта, но подобная «глупость» оказывается весьма полезной, когда надо выигрывать сражения. Но гораздо выше следовало бы ценить мужество иного рода, смелость, позволяющую человеку взвалить на себя всю тяжесть моральной ответственности. Взглянуть дальше, чем позволяют «традиции Саганами», и понять, что верно понятый офицерский долг в данных обстоятельствах предписывает совершить то, что может положить конец карьере. Или, хуже того, вызвать презрение людей, мнением которых этот человек дорожит, но которым неизвестны его побудительные мотивы. Я сама приказала одному из самых близких моих друзей сдать корабль хевам. Он был готов принять бой — как, наверное, сделала бы и я на его месте. Но мой долг заключался в том, чтобы не дать людям понапрасну сложить головы в схватке, выиграть которую невозможно.

Хонор помолчала.

— Я полагаю, Андреа, что вы посоветовали адмиралу Сантино увести эскадру, имея на то веские основания. Не из трусости, но из соображений военной целесообразности и здравого смысла. И сделать это вам было не легче, чем мне приказать Алистеру МакКеону капитулировать, ибо подобные поступки идут вразрез с традицией. Но бывают моменты, когда следует подчиняться не традиции, а велению разума. В конце концов, Эдуард Саганами никогда не повел бы целую оперативную группу на заведомую и ничем не оправданную гибель. Имей Сантино хотя бы призрачную надежду на победу или руководствуйся он иными важными соображениями, такими, как честь королевы или долг перед союзниками, его действия следовало бы признать оправданными. Но бросать эскадру в безнадежный бой с несравненно более сильным врагом, защищая совершенно бесполезную для нас систему…

Она решительно покачала головой.

— Вы предложили адмиралу единственно правильное решение, но недостаток морального мужества не позволил ему принять ваш совет, результатом чего стала гибель не только его самого и всего экипажа флагманского корабля, но и большей части эскадры. Так вот, когда дело доходит до выбора между людьми, демонстрирующими два столь различных типа поведения, я очень хорошо знаю, кого предпочла бы видеть на службе Короны. Вот почему вы были приглашены мною сюда.

Брови Ярувальской поднялись, и Хонор улыбнулась.

— Я руковожу ВТК всего около двух недель, но располагаю в этой области определенным опытом и уже наметила кое-какие изменения в программе. В дальнейшем их будет больше, и хотя у меня уже есть три толковых заместителя, работы предвидится слишком много. Я бы просила вас мне помочь.

— Меня, ваша светлость? — ошеломленно переспросила Ярувальская, и Хонор рассмеялась.

— Именно, коммандер. Мне нужна помощница, на суждения которой я смогу положиться. Такая, которая поймет мой замысел, сумеет организовать все в соответствии с ним и, если потребуется, заменит меня у тренажеров или в аудитории. И такая, которая сможет послужить живым примером того, как следует исполнять свой долг… вне зависимости от цены, которую придется уплатить.

Смуглое лицо Ярувальской побледнело. Она заморгала, нижняя губа чуть заметно дрожала.

— Кроме того, — добавила Харрингтон с нарочитой непринужденностью, — у меня имеется еще одна веская причина предложить вам эту должность.

— Да… мэм? — хрипло, с запинкой, пробормотала Ярувальская.

Хонор сделала вид, будто ничего не заметила.

— Да, и вот какая, — объяснила она, улыбаясь, словно древесный кот на грядке с сельдереем. — Вы только подумайте: реабилитировав офицера, карьеру которого он пытался разрушить из-за своей тупости и злобы, я натяну Сантино нос, несмотря на то, что этот напыщенный индюк уже в могиле. Нет уж, упустить такую возможность было бы с моей стороны просто глупо!