Дэвид Вебер - Поле бесчестья

• Название: Поле бесчестья
• Автор: Дэвид Вебер
• Жанр: Научная Фантастика

Наказанием за трусость, проявленную на поле боя и приведшую к гибели товарищей по оружию, может быть только смерть. Тем не менее капитан «Колдуна», совершивший этот позорный поступок, уходит от справедливой кары. Мало того, он плетет политическую интригу, мишенью которой является капитан Хонор Харрингтон.

---

– Леди и джентльмены, я не стану отвечать ни на какие вопросы, но намерена сделать заявление.

Кто-то из журналистов все же попытался выкрикнуть вопрос, но собратья-коллеги мигом заставили его замолчать.

– Денвер Саммерваль убил человека, которого я любила, – произнесла она. – Я отдаю себе отчет в том, что случившееся сегодня не вернет мне Пола Тэнкерсли. Его не вернет ничто, однако я намерена добиваться справедливого возмездия для человека, виновного в его смерти.

Наведенные на ее лицо камеры задергались, выдавая растерянность журналистской братии.

– Но позвольте, леди Харрингтон, – прозвучал чей-то голос. – Капитан Тэнкерсли погиб на дуэли, и вы только что…

– Мне известно, как погиб Пол, – прервала она говорившего, – так же как известно и то, что Саммерваль был нанят, чтобы совершить это убийство.

– Кто-то приглушенно выругался, кто-то присвистнул: многие вспомнили ее слова, сказанные Саммервалю в баре. А Северная Пещера, услышав странные, нарушившие тишину его великолепных покоев звуки, не сразу понял, что это он сам скулит, словно напуганный щенок.

– Я, – четко произнесла она, – обвиняю графа Северной Пещеры в том, что он нанял Денвера Саммерваля, чтобы тот убил не только Пола Тэнкерсли, но и меня. – Хонор сделала паузу, а потом с улыбкой, заледенившей его кровь, заключила: – Я намерена высказать это обвинение графу в лицо при первой же возможности. А сейчас, леди и джентльмены, всего вам доброго.

Просмотрев этот кошмарный сюжет, герцог Кромарти застонал. Ну надо же было всему этому обрушиться на его голову как раз тогда, когда все вроде бы начало улаживаться. Выпуск новостей еще не закончился, когда на его терминал начали поступать звонки от лидеров оппозиции, яростно требовавших предпринять что-то в связи с клеветническими выпадами против пэра Королевства. Но что он мог поделать? Эта женщина обезумела! Неужели она не понимала, чем обернется обвинение члена палаты лордов в том, что он нанял убийцу?

Выключив голографический контур, герцог закрыл лицо ладонями. Сочувствия к Денверу он не испытывал: тот получил по заслугам, и отчасти Кромарти испытал облегчение, узнав, что его больше нет. Однако тот факт, что родственник премьера, пусть и опальный, оказался в центре столь шумного скандала, представлял собой серьезный удар для Правительства.

При одной мысли о том, как поведет себя оппозиция, когда сообразит, что за оружие попало в ее руки, его передернуло. А ведь оставался еще вопрос о том, как поведет себя Северная Пещера. Кромарти считал его человеком неумным, но хитрым, коварным и обладающим развитым инстинктом самосохранения. Юнг вел свой род от разбогатевших головорезов, однако, возвысившись, его семья очень быстро приобрела вкус к власти. Павел оказался глупее, но надменнее и самоувереннее своего отца, хотя в последнее трудно было поверить. С самозабвенным размахом невежды, не отягощенного никакими нравственными принципами, он плел интриги и строил козни, и низменные инстинкты до сих пор его не подводили. Он удивил куда более дальновидных и проницательных политиков, выступив в палате лордов в роли бескорыстного патриота, готового ради сплочения Королевства перед лицом внешней опасности забыть обиды, нанесенные ему Правительством и Флотом. Кромарти не сомневался в том, что непомерные амбиции этого человека рано или поздно приведут его к разоблачению и политическому краху, однако до сих пор он исполнял взятую на себя роль безукоризненно. Каковой факт лишь усугублял всю эту более чем неприятную историю.

– И что теперь? – спросил себя герцог, выпрямившись в кресле.

Наиболее логичным шагом со стороны Северной Пещеры было бы обратиться в суд: такой ход обезопасил бы его драгоценную жизнь, поскольку закон не допускает поединков между представителями сторон, ведущих тяжбу. Но что, если он не может вчинить иск за клевету? Что, если Харрингтон права? Что, если он и вправду нанял Денвера, а у нее есть тому доказательства?

Нахмурившись, Кромарти потер руки. Если дело обстоит именно так и граф действительно совершил подобную гнусность, подать в суд он не осмелится. Опровергая обвинения в клевете, Харрингтон представит свои доказательства, и с его политической карьерой будет покончено.

И какой выход остается ему, если нельзя обратиться за судебной защитой? Сидеть, сложа руки, он не может, ведь речь идет о его жизни. Харрингтон вовсе не скрывает своих намерений, а ее способность осуществить их теперь, после потрясающе хладнокровной и эффектной расправы над Денвером, ни у кого не вызывала сомнений. Она бросит графу вызов, как только до него доберется.

А может ли случиться, что Северная Пещера откажется от поединка? Кромарти задумчиво пожевал губу: здесь можно было лишь строить догадки.

Северная Пещера труслив, однако отказ от дуэли ославит его как труса на все Королевство: для политической карьеры это не менее губительно, чем причастность к заказному убийству. А вот выйдя на Поле и уцелев, он, пожалуй, сможет пережить скандал, не потеряв лица. Оппозиционные средства массовой информации поспособствуют его обелению, ибо в противном случае окажутся запятнанными и сами.

Проблема, однако, в том, что ему не уцелеть. После того, как она с наводящей ужас легкостью разделалась с Денвером, всадив в того несколько пуль подряд – не потому, что в этом была какая-то нужда, а лишь потому, что ей так хотелось, – сама мысль о способности Павла Юнга противостоять ей кажется нелепой. Если она выйдет с ним на Поле, это будет не поединок, а убийство.

Герцог Кромарти уже забыл, когда он последний раз по-настоящему кого-то боялся, но Хонор Харрингтон наводила на него ужас. Казалось, человек, увидевший эту запись, уже никогда не сможет забыть выражение ее лица – точнее, отсутствие какого-либо выражения. И если королевский офицер расправится таким же манером с пэром Королевства…

Герцог поежился, глубоко вздохнул и повернулся к коммуникатору. Предотвратить несчастье могла только одна особа, и ему не оставалось ничего другого, кроме как набрать на пульте ее код.

На экране появился одетый в ливрею человек.

– Королевский дворец. Чем могу служ… О, добрый день, ваша светлость.

– Добрый день, Кевин. Мне нужно поговорить с ее величеством.

– Минуточку, ваша светлость… – Кевин опустил глаза и, ознакомившись с данными на настоящий момент, ответил: – Прошу прошения, но она дает приватную аудиенцию послу Занзибара.

– Понятно, – пробормотал Кромарти, сцепив пальцы под подбородком. – А когда она освободится?

– Боюсь, не скоро, – отозвался Кевин.

Однако личную линию связи Елизаветы Третьей обслуживали далеко не глупцы, и Кевин, оценив выражение лица премьера, спросил:

– Это очень срочно, ваша светлость?

– Сам не знаю, – неожиданно для себя ответил герцог. Это признание вызвало у него быструю улыбку, тут же сменившуюся озабоченным выражением. – Да, Кевин. Доложите ее величеству, что я должен поговорить с ней как можно скорее.

– Вы подождете у терминала, ваша светлость?

– Да.

Дежурный кивнул и исчез: вместо него на экране появилась заставка с гербом Звездного Королевства. Кромарти ждал, нервно барабаня пальцами по столу. Некоторые премьер-министры утратили расположение своих монархов исключительно из-за раздражающей привычки беспокоить их по не таким уж неотложным поводам, но за герцогом такого не водилось. Королева знала, что он не будет тревожить ее без крайней необходимости, и потому, как правило, откликалась на его звонки при первой же возможности. В данном случае это стало возможным через пять минут. Увидев ее лицо на экране, герцог вздохнул с облегчением.

– Добрый день, Аллен.

– Добрый день, ваше величество.

– Надеюсь, у вас действительно важное дело, Аллен. Посол нервничает в связи с тем, что передислокация наших сил приведет к выводу с Занзибара заградительной эскадры. Разговор оказался сложнее, чем мы ожидали.

– Прошу прощения, ваше величество, но боюсь, что у нас проблемы.

– Что еще за проблемы? – Глаза королевы сузились, голос зазвучал строже. – Вы же знаете, Аллен, что я терпеть не могу слышать от вас это слово.

– Еще раз прошу прощения, но боюсь, что оно точно характеризует ситуацию. Вы видели последний выпуск новостей?

– Нет, я была занята с послом. А что случилось?

– Леди Харрингтон только что убила моего кузена Денвера.

Глаза королевы округлились, и Кромарти торопливо покачал головой.

– Нет, я не огорчен. Точнее, огорчен, но не самим фактом его смерти. Вы же знаете, ваше величество, что он много лет причинял боль всем своим родным и делал это с садистским удовольствием.

– Знаю, конечно, – спокойно сказала Елизавета, чуть закусив нижнюю губу. – И о том, что у них намечен поединок, мне было известно. Как, полагаю, и всему Королевству. А учитывая только что услышанное, я не постесняюсь сказать без обиняков, что результат меня не огорчил, но удивил.