Дэвид Вебер - Поле бесчестья

• Название: Поле бесчестья
• Автор: Дэвид Вебер
• Жанр: Научная Фантастика

Наказанием за трусость, проявленную на поле боя и приведшую к гибели товарищей по оружию, может быть только смерть. Тем не менее капитан «Колдуна», совершивший этот позорный поступок, уходит от справедливой кары. Мало того, он плетет политическую интригу, мишенью которой является капитан Хонор Харрингтон.

---

– Но ведь это же чушь, Вилли! – воскликнул Вебстер и сердито, так что кофе выплеснулся через край, поставил чашку на стол. – Черт побери, неужто никто из них не учил историю?

– Никто! – заявил Вильям, чье нарочитое спокойствие не скрывало бушующего гнева. – Они считают, что история не имеет ни малейшего отношения к нынешней политике.

– Идиоты! – взорвался Хэмиш. Он поднялся из кресла и, практически, пробежал кругом кабинета – События в Народной Республике словно списаны с учебника. Прежнее правительство уже несколько десятилетий дышало на ладан, и военная неудача обусловила его падение. Но нынешний Комитет Общественного Спасения – это совсем другой зверь. Что бы там ни долдонила их пропаганда, они никакие не реформаторы, а сторонники гораздо более жесткого курса, чем прежний. Твои собственные источники сообщают, что эти мясники уже успели расстрелять больше дюжины адмиралов. Если мы не прихлопнем их, пока они не оперились, скоро нам придется столкнуться с опасностью вдесятеро большей, нежели представлял собой Гаррис с его приспешниками.

– Но, обезглавив армию, они тем самым предоставили нам определенное преимущество, – попытался возразить Вильям, словно убеждая себя в том, что нет худа без добра.

Его брат громко фыркнул.

– Вилли, ты не читал про Наполеона?

Александер-младший покачал головой, и Белая Гавань усмехнулся:

– Этот малый создал армию, завоевавшую большую часть Европы, превратив лейтенантов и сержантов – даже капралов! – в полковников и генералов. В его войсках говорили, что каждый солдат носит в своем ранце маршальский жезл, что устранение старого режима открывает для каждого возможность достичь любых высот. Что ж, старых Законодателей уже нет, а это означает высвобождение кучи вакансий. Конечно, сейчас в хевенитском флоте сумбур, но все, что им нужно, – это сформировать ядро нового офицерского корпуса из людей, перед которыми открывается возможность возвыситься благодаря личным заслугам.

– И это не говоря о другом мотивационном факторе, – заметил Вебстер. Вильям взглянул на него, и адмирал пожал плечами. – Я имею в виду принцип «со щитом или на щите». Успех будет вознаграждаться, но всякий, кто разочарует новый режим, составит компанию Парнеллу.

На лице адмирала появилось выражение сожаления, и он вздохнул.

– Этот человек был моим врагом, и я ненавидел систему, которую он представлял, но, черт побери, он заслуживал лучшей судьбы!

– Безусловно, – отозвался Хэмиш, потянувшись за чашкой. – Он был отменным военным, Джим, замечательным. У звезды Ельцина мы прижали его превосходящими силами, захватив врасплох, и он в столь сложной ситуации ухитрился вывести из-под удара и спасти почти половину своего флота. А собственное правительство приговорило его к расстрелу за измену. – Граф пригубил кофе, печально покачал головой и глубоко вздохнул. – Хорошо, Вилли. Мы с Джимом понимаем проблемы герцога, но не совсем понимаем, чего именно ты хочешь от меня. Все знают, что я поддерживаю центристов, причем, – он выдавил улыбку, – вовсе не потому, что мой брат входит в Кабинет. Однако не думаю, что мне удастся переманить на сторону правительства тех, кого не сумели соблазнить даже ты и он.

– Вообще-то, – неохотно пробормотал Вильям, – я опасаюсь того, что ты окажешься в самом центре начинающейся бучи.

– Я? – Граф удивленно взглянул на Вебстера, но тот лишь пожал плечами, и оба вопросительно воззрились на Вильяма.

– Именно ты, – вздохнул Александер, откидываясь в кресле. – Считается, будто я этого не знаю, но состав трибунала для процесса Павла Юнга уже определен.

– Давно пора, черт побери! – фыркнул Вебстер, но что-то в голосе младшего брата заставило Белую Гавань насторожиться. Взгляд его заострился, и Вильям, встретившись с ним глазами, кивнул.

– И тебе предстоит его возглавить.

– О боже! – простонал Вебстер, неожиданно осознавший, что это значит.

Белая Гавань некоторое время молчал, а потом, смерив брата долгим, пристальным взглядом, осторожно заговорил:

– Вильям, я прекрасно отношусь к Аллену Саммервалю и многое готов для него сделать, но существует черта, которой мне не переступить. .Передай герцогу, что, если меня назначат заседать в суде – хоть над Юнгом, хоть над кем! – я выслушаю всех свидетелей, изучу все показания и приму собственное решение на этой и только на этой основе.

– Никто и не собирался просить тебя о чем-то другом, – отрезал Вильям, сверкнув глазами.

Граф вскинул руки в знак того, что просит прощения. Несколько мгновений брат смотрел на него, насупившись, потом вздохнул.

– Извини, Хэмиш. Извини. Просто… дело в том, что…

Осекшись, он прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл их снова, на его лицо вернулось невозмутимое выражение.

– Послушай, дело не в том, что мы хотим повлиять на тебя. Просто никто из нас – включая тебя самого – не заинтересован в том, чтобы ты действовал вслепую. Разве не так?

– Вслепую? – переспросил Белая Гавань, и Вильям кивнул.

– Я знаю, что процедура отбора судей призвана обеспечить полную непредвзятость, но сейчас этот принцип бумерангом ударил по нам. Ты включен в состав трибунала. Оно бы и ладно, но жребий сделал твоими товарищами Соню Хэмпхилл, Рекса Юргенса и Антуанетту Леметр.

Граф вздрогнул, а Вебстер проглотил ругательство. Воцарилось молчание.

– Кто остальные двое? – нарушил его Белая Гавань.

– Тор Сименгаард и адмирал Кьюзак.

– Хм… – Граф нахмурился, положил ногу на ногу и потер бровь. – Феодосия Кьюзак аполитична, – сказал он после некоторого размышления. – Она примет во внимание доказательства и ничего больше. С Сименгаардом дело обстоит сложнее, он более субъективен, но, по моему мнению, как раз это может заставить его обрушиться на Юнга. Это предварительное заключение – я ведь пока не знаком с доказательствами и с существом обвинений.

– Что по-прежнему оставляет открытым вопрос о трех остальных, – указал Вильям. – Северная Пещера уже начал нажимать на все рычаги и, если моя догадка верна, собирается уговорить Высокого Хребта поставить взаимоотношения консерваторов с оппозицией в зависимость от исхода процесса. Либералы с прогрессистами ухватятся за это, поскольку уже чуют кровь. При благоприятном стечении обстоятельств у них появляется надежда сбросить нынешнее правительство, несмотря на поддержку Короны. Они постараются не упустить такую возможность, и если в уплату за это потребуется всего лишь выгородить сына Северной Пещеры… – Он умолк, выразительно пожав плечами.

– А что, он и впрямь имеет такое влияние? – спросил Вебстер.

– Черт возьми, Джим, тебе ли, столько лет занимавшему должность Первого Космос-лорда, не знать! Старый ублюдок является координатором Ассоциации в палате и, хуже того, знает подход к каждому политикану на Мантикоре. И как ты думаешь, неужто он не пустит все это в ход, чтобы спасти своего сына?

Губы Александера скривились, и Вебстер медленно склонил голову.

– И каким образом он будет действовать? Как считаешь, Вилли? – спросил Белая Гавань.

– Этого мы пока не знаем. В данный момент он настаивает на полном снятии всех обвинений, однако, конечно же, сам понимает, что это требование невыполнимо. Ее величество достаточно ясно продемонстрировала свою позицию по данному вопросу – что, как бы ни бесновалась оппозиция, окажет влияние на многие умы. Правда, у него имеется такой консультант, как Яначек, и это не может нас не беспокоить. Яначек, будь он сто раз недалекий, закоснелый старый ублюдок, все касающееся Флота знает так же досконально, как Северная Пещера – свою политическую кухню. Думаю, как раз сейчас они пытаются выработать первоначальную основу сделки, но сообща наверняка выступят с чем-нибудь более эффектным. Этого тебе и следует ждать.

– И я должен возглавить суд. Замечательно! – проворчал граф Белой Гавани, скрестив ноги и устроившись пониже на сиденье.

– Да, – подтвердил его брат, – ты должен возглавить суд. Я тебе не завидую и уж всяко не собираюсь соваться к тебе с советами, что делать да как. Во-первых, ты свернул бы мне за это шею, а во-вторых, ни я, ни кто другой просто не располагаем достаточной информацией, чтобы предложить толковое решение. Могу лишь сказать, что возня затевается чуть ли не самая гадкая на моей памяти. И просвета пока не видно.

– Я понимаю это как намек, причем недвусмысленный, – пробормотал Белая Гавань, задумчиво рассматривая полированные носки своих туфель. По прошествии некоторого времени он криво ухмыльнулся. – А ведь, пожалуй, Джим, эту кашу я заварил сам.

Оба собеседника посмотрели на него с недоумением.

– В каком смысле? – спросил Вебстер.

– Разве не я предложил отправить к «Ханкоку» Харрингтон в качестве капитана флагмана Сарнова?

– Мне, Хэмиш, эта идея тоже понравилась. И, судя по отчетам о сражении, мы сделали чертовски правильный выбор.